Уж не Полащук ли? Как раз его вроде с замнаркома снимали… Точно! А сейчас – начальник планового отдела Трактороцентра.
— Виктор Валентинович! — неожиданно Полащук переводит разговор на меня. — Вот вы в ВСНХ Планово-экономический отдел возглавляете. Никак в толк взять не могу, зачем такую сложную конструкцию с МТС придумали?
— Чем же сложную-то? — интересуюсь.
— Ну, как же! Вместо нормального государственного предприятия – акционерка. Да еще правление так хитро завертели, что там как к севу или уборке дело идет – раздоры одни. Не проще ли было бы МТС сделать госпредприятием, да и обслуживать окрестные хозяйства по обычным договорам?
Хороший вопросик. Тем более что сам к его решению руку приложил. Проще-то, оно, конечно, может и проще, но иная простота она, как известно, хуже воровства. Недаром же весь 1926 и 1927 год пришлось биться за то, чтобы не превратились МТС в местных монополистов, не слишком озабоченных урожайностью и соблюдением правил агротехники.
Пауза в разговоре с Полащуком затянулась. Спохватываюсь, и от своих мыслей возвращаюсь к беседе:
— Так, говорите, раздоры одни?
— Спорят до хрипоты, к партийному начальству бегают, в арбитраж жалобы несут… — подтверждает Федор Михайлович.
— Так это же хорошо! — отвечаю.
— Чего же хорошего? — удивляется мой собеседник.
— Хорошо то, что имеют возможность свои интересы отстаивать, и искать общее решение, которое более или менее устроило бы всех, — объясняю ему. — Вот в Средней Азии есть такое должностное лицо – мираб. Его задача – распределять воду для орошения. Так должность эта является выборной. И все равно, раньше на эту должность кто-нибудь из местных баев пролезал, чтобы всех односельчан в кулаке держать. Ты что же, хочешь по советской стране тракторных баев насажать?
— Ну, ты сравнил! — возмутился чиновник Трактороцентра. — Советского директора с каким-то азиатским баем равняешь!
— А чем наш бюрократ лучше бая? — возражаю ему. — Сядет такой "советский директор" на МТС, и, если ему укорот не давать, будет считать своим долгом побыстрее отпахать-отсеяться, а что там после на поле вырастет – уже не его забота. Так что уж лучше поспорить до хрипоты, но сделать дело как надо, а не как начальнику МТС удобнее.
Федор Михайлович задумался – видимо, крыть ему было нечем. Однако затем все же пробормотал:
— И все же система с одним директором работала бы более четко и оперативно.
— Возможно, — киваю ему. — Но нам важна не столько оперативность работы в механизме управления, сколько результат, на который этот механизм нацелен. А нужного результата мы никогда не получим, если руководитель не будет ответственным прежде всего не перед начальством, а перед теми, для кого он работает! Отчеты для начальства мастеров писать у нас много. Ты перед людьми ответь, для которых ты дело делаешь: устраивает их качество твоей работы или нет? Уж перед ними-то ваньку не поваляешь: раз-другой, может, и сумеешь пыль в глаза пустить, но уж затем они за руку схватят – не отвертишься!
После этого монолога, в котором мне едва удалось не сорваться на патетический тон, Полащук решил перевести разговор на менее щекотливую тему:
— Эх, вот нам бы техники и специалистов побольше, куда как проще было все по уму организовать! — воскликнул он.
— Вы с этими-то разберитесь, — безо всякого милосердия кидаю ответную реплику. — Чтобы все работало без простоев, без ежечасных поломок, чтобы агротехнические нормы соблюдались, и чтобы можно было осуществлять маневр техникой во время посевной и уборочной с юга на север.
— Вот не хотите вы меня понять! — Федор Михайлович в сердцах перешел на повышенный тон. — Маневр техникой вам подавай! Это при наших-то дорогах? Да трактора их вообще перекопают! А на роскошь с пневматическими колесами ВСНХ пока не расщедрился. По железной-то дороге далеко не везде переброску можно сделать. Вот я говорю: единственный выход – это везде трактора и прочую технику иметь в достатке.
— Милый вы мой! — не собираюсь прогибаться под этим напором. — Да через пять лет промышленность вас этими железяками завалит по самое не могу! Вон уже сколько заводов в строй вошли. А ваше дело – не клянчить подаяние, а обеспечить нормальную организацию работы МТС. Чтобы и техника была в порядке, и колхозы-совхозы довольны. Вам агрономические силы надо холить и лелеять, с каждого специалиста пушинки сдувать: ведь техника потоком пошла, а урожайность на этой основе поднять слабо?
— Вы, Виктор Валентинович, прямо как профессора в Научно-техническом совете Наркомзема рассуждаете! — кипятится Полащук.
— Так они дело говорят! Их слушать надо, а не нос воротить. Или вы там, в Трактороцентре, уже совсем в бюрократизме погрязли? Вам уже никто не указ, что хочу, то и ворочу, так что ли? — ой, еще хлебнем мы с этими ведомственными амбициями горюшка!
Видя, что мой собеседник потупился и молчит, сбавляю пыл и лишь назидательно бросаю:
— Вот то-то же…
Да, и трактора в МТС пошли, и прочая техника, и не мало. Меньше, чем хотелось бы, но немало. И специалисты есть – опять-таки, не столько, сколько надо, но и тут дело обстоит гораздо лучше, чем было в моей истории. От тракторов с "русским дизелем" Мамина (или, проще говоря, с "нефтянкой") мы отказываемся, благо и мощности по их производству – капля в море. Занятые всякими "Запорожцами", "Гномами", да "Коломенцами" заводы переходят на выпуск стационарных двигателей для механизации сельскохозяйственных работ – примитивных, но дешевых и неприхотливых. Самого же Мамина ВСНХ переводит с завода в Марксштадте в конструкторское бюро по двигателестроению – с его головой и руками пусть лучше поставит на прочную основу разработку и производство нормальных дизельных двигателей и газогенераторов для отдаленных районов, где есть в избытке органическое топливо.
Хорошо, что сработала в свое время одна из моих "закладок" – лейбористы не провалились на выборах в конце 1924 года, и уже к концу 1925 года у них удалось выторговать приличный кредит. Мы смогли за этот счет начать строительством на год-два раньше, чем в моей истории, — если считать только крупные заводы, — новый металлургический комбинат, тракторный завод, комбайновый завод, и завод строительно-дорожных машин. Вот со станкостроением и вообще точным машиностроением дело шло гораздо более туго – не желали господа империалисты нам самые современные станки продавать. Если бы не другая моя закладка, которую удалось протащить через Трилиссера, так бы ничего до 1929 года и не вышло. А теперь, за счет нескольких подставных фирм, организованных в Европе и в самих США, уже удалось купить кое-что из нужного оборудования и запутанными кружными путями вывезти в СССР. Ну, а как кризис грянет, по этой дорожке, будем надеяться, хлынет куда более полноводный поток и техники, и патентов, и специалистов
В начале второй декады мая поезд подошел к перрону довольного красивого железнодорожного вокзала в Иркутске. Встречали нас – точнее, конечно, не нас, а руководство Союззолота – руководители Сибирского края. Не поленились, первые лица пожаловали: и знакомый мне еще по поездке на Дальний Восток 1-й секретарь Сибирского краевого комитета ВКП(б) Сергей Иванович Сырцов, и председатель Исполкома Сибирского краевого Совета Роберт Индрикович Эйхе, и, естественно, хозяйственный руководитель края – Василий Степанович Корнев, председатель Сибирского краевого Совнархоза. Первым делом поручкались с председателем правления Союззолота Александром Павловичем Серебровским. Ну, заодно и нашей команде, прикатившей по сельскохозяйственным делам, уважение оказали. Сырцов, оказывается, не забыл еще дальневосточную комиссию, посланную разбираться с проблемами контрабанды, наши с ним разговоры в общем купе, и первым подошел ко мне на перроне.
Пока мы покидали здание вокзала, успели переброситься парой слов.
— …Вот не верил я тогда, в 1924 году, что ваши разговоры насчет повышения закупочной цены на золото и льгот старателям будут иметь практическое продолжение, — партийный руководитель края помотал головой на массивной шее. — Но получилось ведь, и сдача золотишка очень неплохо пошла.
— Так два года на это ушло! — восклицаю в ответ. — Эх, Сергей Иванович, если бы вы знали, сколько это крови мне стоило, да и не только мне! Но здесь я не по золотым делам, — напоминаю ему.
— Знаю, знаю! Но и по сельскому хозяйству у нас есть, чем похвастать. Вы ведь в Мархинский зерносовхоз собираетесь? — уточнил он.
— И туда тоже. Но нас ведь не только образцово-показательные хозяйства интересуют.
— Да, — слегка помрачнел Сырцов, — не везде еще дело как следует налажено. Ах, как не хватает грамотных кадров!
— Самим надо было озаботиться заранее! Ведь еще на XIV партконференции о кадрах толковали! — напоминаю ему прописную истину. — "Кадры решают все!".
