конце фамилии.
Эйлин, появившаяся в результате у Магдалены и Альберта Принца, ожидание дедушки оправдала, с пелёнок проявив интерес к зельварению. Вот только с полом природа малость промахнулась — девчонке следовало родиться мальчиком… Но её это, как ни странно, не расстроило и ни в чем не остановило: стрелять из лука и ездить верхом девочки тоже могут. Одна закавыка — стричься ей не разрешали, так что свои косы Эйлин ненавидела со всей страстью.
Особенно когда её кудри пыталась расчесать на ночь мама. Кое-как расплетя перекрученные шпагаты и отдохнув, Магдалена с новыми силами набрасывалась на волосы сорванки, вооружившись самой прочной железной расческой. Сражение с лохмами продолжалось часа два. Надо было не только расчесать пряди и распутать колтуны, но и выдрать из них репья и веточки с соломой. Где-то Эйлин успевала их собрать своими кудряшками…
— Елки-палки, как Мерида ухитрялась жить со своей копной? — сквозь зубы вопрошала мадам Принц, глядя на панно, где нитями была вышита та самая Мерида из кельтской легенды. В традиционной позе лучника, с натянутой тетивой лука, с развевающимися спиралями буйной шевелюры, она производила на Эйлин двоякое впечатление: с одной стороны, её героизм и независимость вызывали восхищение, а с другой — она была слишком женственной, заставляя Эйлин кривиться, плеваться и исходить презрением.
Сильнее всего Эйлин раздражали рыжие лохмы этой несносной Мериды. О боже, какая она противная со своим крошечным вздернутым носишкой, меленькими невыразительными голубыми глазками и круглыми щеками! Но хуже всех недостатков эти её кошмарные спирали, которые были совсем как у неё, а уж она-то знала, как тяжело с ними жить. И Эйлин, полная презрения к гордячке Мериде и к своим кудрям, снова и снова лезла во все дыры и щели, безжалостно продираясь сквозь них и оставляя на досках и камнях клочки одежды и черных прядей. И, соответственно, собирая на волосы щепочки и соломинки, песок и глину, репья и прочий мусор.
Вечером мама, оглядев чумазую растрепанную побродяжку, эту разбойницу с большой дороги, горестно всплескивала руками и в стопятьсотый раз удрученно воспрошала себя и мужа, за что ей такое наказание? Девчонке, однако ж, хватало такта промолчать, что она и делала, шмыгая и утирая рукавом поцарапанный нос.
Однажды Эйлин решила увязаться за группой подростков, собравшихся в поход за диким медом. За ней в свою очередь увязалась босоногая мелкота: Минни, Помка и Августа. На середине пути, когда уже можно было не скрываться, мелких заметили Рубеус с Венди и их подруги — Миртл и Оливия.
— Блин, девчонки, а вы куда? — осведомился верзила.
— С вами! — непреклонно заявила Эйлин, выступая вперед.
— Ничего подобного! — так же непреклонно возразил Хагрид. — Вы с нами не пойдете. Вертайте назад!
— А я маме скажу, что вы пошли к Пещере Артура! — храбро зажмурившись, пообещала Эйлин. Минерва с Августой и Помоной восхищенно посмотрели на неё и гордо закивали, во всём согласные с ней. Хагрид озабоченно подергал нижнюю губу — поставленный перед дилеммой, он начал раздражаться: с одной стороны, тащить малявок с собой под свою ответственность — та ещё мозоль на заднице, а с другой… если настоять на своем и таки прогнать их прочь, то это означает выволочку от родителей. Пещера Артура весьма запретная территория. Но здесь была, как ни странно, и третья сторона: девчонка Эйлин была известна своими похождениями. И этот аргумент стал решающим — Хагрид решился на авантюру.
— Ну хорошо, пошли. Но учти — за своих спутниц головой отвечаешь! — четырнадцатилетний подросток для точности ткнул пальцем в сторону семилетних соплюшек. Те возмутились было, но тут же стухли под строгим взглядом своей старшей товарки, которой было целых «взрослых» двенадцать лет.
И вот, восемь детей, из которых был только один мальчик, да и тот полувеликан недоразвитый, потопали очертя голову к пещере василиска. Запаситесь ремнями и валерьянкой, пожалуйста…
Вы не поверите, но маленькие дети, поставившие перед собой определенную и очень важную цель, способны утопать на очень приличное расстояние. Во всяком случае, эти семь с лишним километров от Хогвартса до пещеры не показались им чем-то сложным. Восхождение на гору к тому самому плато с логовом василиска тоже было для них плевым делом. А само плато стало им наградой за путешествие, ибо было плотно уставлено статуями.
Кого тут только не было… Словно в историческом музее моды, здесь застыли навеки люди всех эпох и сословий: разодетые в пух и прах богачи, все в кружевах и парче, с перевязями и эполетами, при шпаге и мече, бедняки в драных робах или вовсе раздетые до пояса. Из глубокой древности, ещё с артуровских времен, до раннего и позднего средневековья и эпохи Возрождения… После этого о плато, видимо, разнеслись дурные вести, вследствие чего визиты к пещере василиска прекратились.
— И что мы тут делаем? — резонно спросила Миртл.
— Так мёд же! — Хагрид махнул ручищей в сторону скал, где среди заросших и совершенно древних статуй от мириадов пчел дрожал и гудел воздух. — Килограммы можно набрать!
Девчонки нервно начали чесаться, словно их кожа заранее заныла от будущих укусов. Хагрид поставил корзину и вынул из неё кувшины и мешки. Эйлин задрала голову, глядя на медовые террасы, расположившиеся по скальной стене окрест хода, потом посмотрела на облепленные воском каменные статуи — их необычная конфигурация привлекла пчел своими удобными формами, к которым маленькие строители налепили воск, любовно строя свою колонию. Веселое настроение, с которым дети пришли сюда, растворилось без следа, ведь это место, по сути, являлось кладбищем. Из тех же соображений Хагрид решил не брать мёд со статуй, а набрать его со скал рядом со входом в пещеру. Уже сейчас, имея два метра роста, он мог достать довольно высоко, чем он и занялся, пробравшись поближе к гнездам посвежее. Воск и прополис тут был моложе и мягче, и Хагрид, отламывая пластины гнезд, аккуратно складывал в корзину и мешки. Пчелиные укусы были нестрашны его великаньей толстой коже, а девочки благоразумно держались подальше, отмахиваясь ветками от случайных пчел. Соты с вязким и жидким мёдом Хагрид также аккуратно собирал в широкогорлые кувшины. Ему помогала только одна Эйлин, чисто из противоречия не замечая пчел. Попутно девочка заметила особо аппетитные соты на внушительной высоте.
— Хагрид, подсади, я вон те достану.
— Да не надо, Эйлин, я уже прилично собрал…
— Хагрид, ну ты посмотри, какой оттуда светлый мёд капает!
— Да
