— Спасибо вам! — В ее голос вплелся нестройный хор благодарностей, и настроение стало даже хуже, чем было. Китарион до крови закусил губу.
— Вы не должны благодарить! — Его голос разлетелся над болотом. — Это мы виноваты, мы не пришли на помощь, когда были нужны. Простите нас!
По его щекам потекла влага. Слезы? Нет уж, гвардейцы не плачут. Китарион задрал голову и подставил лицо под ледяные капли. Кто-то должен за это ответить. Ну же, драные кошаки, идите сюда, прочувствуйте на своей шкуре боль и ненависть тех, кого вы пришли истреблять!
Последний беженец покинул тракт, и капитан кивнул своим людям. Несколько телег перегородили дорогу, на них набросили заранее приготовленные мешки с землей, бревна, нашли даже несколько валунов.
Слабенькая баррикада, но она станет их крепостной стеной хотя бы до полудня — именно столько времени жалкой сотне гвардейцев предстоит выиграть. Потом можно будет раствориться в лесу, солдаты леопарда — равнинники, они ни за что не найдут и не догонят опытных следопытов, родившихся под сенью непролазных чащоб, а потом…потом начнется самое интересное.
— Идут, идут! — раздалось по цепи, и Китарион услышал свой смешок. Наконец-то кто-то ответит за боль, ложь и кровь.
— К баррикаде, арбалеты подготовить! — приказал он, с трудом сдерживая желание броситься в атаку.
Пока его люди спешно доставали сухие тетивы и пристраивали их к арбалетным луковищам, он усиленно вглядывался вперед. На дороге показались всадники, которые, не раздумывая, бросились на баррикаду.
Китарион заметил кабаньи головы на щитах и сюрко. Стало быть, не леопарды, а вепри. Саргилэны напросились-таки в первые ряды, не иначе, чтобы грабилось лучше. Ну что же, пускай ограбят смерть!
Капитан проверил, хорошо ли клинок выходит из ножен и удобнее перехватил щит.
— Стрелки, постарайтесь удержать их на дистанции выстрела, не давайте подобраться к баррикаде. Мечники, будьте готовы!
Кошаки накатили подобно волне и столь же стремительно отошли, оставив в грязи десятки тел — Китарион хладнокровно подпустил врагов на расстояние в пятьдесят шагов и только после этого приказал дать залп.
Тяжелые болты навылет пробивали щиты, кольчуги и редкие — всего одна-две на отряд — бригантины и кирасы, поражая как людей, так и лошадей. Залитая дождевой водой полоса дороги тотчас же оказалась погребена под клубком отчаянно извивающихся конечностей, копыт и тел.
Враги, потеряв десятка полтора всадников, откатились назад, поняв, что с наскока баррикаду не взять.
— Быстрее, перезаряжайте! — Китарион с азартом наблюдал за тем, как его солдаты крутят, натягивая мощные тетивы, хитртоумные дварфовские механизмы, именуемые зубчатыми рейками. Он рисковал, забирая драгоценные осадные арбалеты из города, чтобы защищать столь хлипкие укрепления, но Мать сегодня пока что была благосклонна.
Враги, меж тем, что-то задумали. Часть их спешилась, остальные же гарцевали, как они думали, вне зоны поражения арбалетов. Китарион не спешил их разубеждать в этом, кольценосец считал, что дать залп по навесной траектории на предельную дальность мощных механизмов он еще успеет.
Поросята, между тем, огласили болота боевым кличем и ринулись вперед, на этот раз спешенными.
— Стрелять по готовности, — распорядился Китарион, занимая место в самом центре баррикады и прикрывая другого гвардейца мощным ростовым щитом. Меньше всего на свете ему хотелось схлопотать от врагов пару стрел из исиринатийских кошмарных длинных луков. Пускай Саргилэны и не славились сильными стрелками, но кто знает, кого набрал себе в отряд командир разведчиков. Решение оказалось правильным — над головой просвистела стрела, еще одна с громким стуком впилась в щит.
Капитан высунулся из-за щита, чтобы полоснуть мечом какого-то особенно удачливого поросенка, сумевшего все-таки добраться до повозок. Всадники в это время, попытались сделать то, чего Китарион от них никак не мог ждать — они решили обойти тракт по краю болота и направили коней в черную зловонную воду.
Даже, казалось бы, готовые ко всему гвардйцы на миг растерялись — такой дурости они не ожидали. Трясины Леса Ужаса представляли смертельную опасность для любого, у кого хватало мозгов забраться в них, не зная троп, и сейчас всадники направили своих скакунов на верную гибель — стоило тем оказаться в застывшей воде, подернутой зеленым ковром ряски, как зыбкое дно немедленно начало засасывать животных.
К крикам раненых и умирающих прибавилось бешеное ржание и вопли тонущих людей.
— Проявите к ним милосердие, — распорядился Китарион и тотчас же десяток арбалетчиков прицельно, не торопясь, расстреляли завязших врагов.
Это стало последенй каплей — исиринатийцы, не ожидавшие настолько ожесточенного сопротивления, начали отступать. Их заметно поредевший отряд замер в паре сотен шагов и только тогда вепри немного расслабились.
— Залп! — приказал капитан, злобно усмехаясь.
Когда на головы не ожидавших подобного врагов обрушился град арбалетных стрел, те, растратив остатки своего духа, откатились на добрых девять сотен шагов, туда, где болото сменялось вполне приличным хвойным лесом, и занялись своими ранеными. Теми, которые успели отойти прочь от баррикады. Прочим же, что остались в зоне досягаемости арбалетов, помогли гвардейцы. Боль, по крайней мере, Саргилэновы выкормыши чувствовать перестали.
Китарион мог гордиться своими солдатами — каждый выполнил то, что был должен, четко, словно на учениях. На некоторое время это подействовало и исиринатийцы отстали. Капитан с грустью оглядел позицию. А весьма неплохо получилось укрепиться, выходит, жаль не получится задержаться надолго. Но и торопиться с отступлением он не собирался, поэтому приказал солдатам отдыхать, не выпуская при этом оружие из рук.
Время текло подобно загустевшему меду, льющемуся из банки. Кольценсоец опустился на мешок возле баррикады и прикрыл глаза. Такими темпами, сегодня им больше не придется драться. Впрочем, оно логично, дело передовых дозоров — разведывать, а конница не должна штурмовать укрепления.
К Китариону подошел молодой мужчина с проседью в волосах, укутанный в черно-красный плащ и держащий в руках длинный посох.
— Ты вовремя, Кштиритион. Как дела у врагов? — деловито поинтересовался у некроманта гвардеец.
— К разведчикам подошло несколько сотен, извечный. У них есть маг, академик. По крайней мере, очень похож на него.
— Он не заметил птицу?
— А если и заметил, что с того? Только орденцы могут чувствовать некромантию.
— Ты мог ошибиться.
— Не мог, но думаю, что нужно уходить. Вы уже достаточно повеселились.
Гвардеец задумчиво посмотрел на небосвод, укрытый тучами. Определить положение солнца представлялось несколько затруднительным.
— Может, все-таки подождем еще немного?
Вдалеке вновь послышались вопли, и капитан со вздохом поднялся.
— Кштиритион, постарайся защитить нас.
— Не проблема для мага моего уровня, — самоуверенно проговорил некромант. — Жалко, что нельзя использовать магию смерти, а то я в одиночку остановил бы весь их авангард.
— Это не моя блажь — так приказал владыка, наше же дело выполнять его приказы.
— Да-да, — отмахнулся маг и побрел прочь.
С самого первого дня знакомства они друг другу не нравились. Китариона раздражала неимоверная язвительность и поразительная самоуверенность некроманта, того же… Что именно бесило труповода, кольценосец не знал.
Враги оживились и пошли вперед, соорудив подобие строя и выставив перед собой щиты. Уж не на чародея ли они рассчитывают?
Именно на него и надеялись. Со стороны врагов в направлении баррикады понеслось копье, сотканное из чистого пламени. Оно встретилось со своим двойником, пущенным Кштиритионом, и оба заклинания опали на камни пеплом, уничтожив друг друга. Первый раунд столкновения магов закончился вничью.
Китарион многое бы дал, чтобы посмотреть на лица врагов в этот момент, но было не до того — поросята оказались на убойной дистанции.
— Стреляйте! — заорал капитан.
Хватило одного залпа, чтобы не получившие магической поддержки враги в третий раз подряд бросились наутек. Китарион был доволен — задачу они выполнили в точности как приказывал владыка, а значит, можно с чистой совестью отступать.
— Сворачиваемся, — приказал капитан. — Нам тут больше нечего делать.
Быстро и деловито гвардейцы оставили баррикаду и растворились среди елей. Китарион уходило последним. Он замер, глядя на дорогу, усеянную вражескими, телами и ухмыльнулся.
— Надеюсь, вам понравится наш подарок, — проговорил капитан, делая шаг под раскидистые еловые лапы.
Пятый день третьего месяца 35-го года со дня окончания Последней войны, полдень.Генерал Бирт изучал дорогу посреди болота, ставшую ареной первой схватки в этой войне. Не считать же избиение жителей приграничного города настоящими боевыми действиями! Трупы уже убрали, а телеги, перегородившие исиринатийцам путь, попросту столкнули и сейчас те лениво погружались в зловонную черную жижу.
