Ознакомительная версия.
Михаил задумался, отвлекся от управления, и ушкуй подошел близко к берегу.
Вывел его из задумчивости послушник, который закричал:
– Михаил, уснул, что ли? Скоро в берег врежемся!
Михаил виновато улыбнулся и налег на рулевое колесо, поправляя курс и отводя ушкуй подальше от берега. Голова была полна мыслями. Куда в Москве девать товар и судно? Что делать дальше? А может, и в самом деле заняться торговлей? Судно у него есть, товар – тоже. Продать его – будут деньги; снова купив и продав то, что пользуется спросом в других землях, можно получить прибыль. Но для этого надо набрать команду и решить – для себя в первую очередь, – какая у него цель? Если обогатиться, то можно заняться торговым делом. Потом даже дом можно купить и жениться. Или посмотреть земли русские и найти ту проклятую пещеру, которая неведомым образом перенесла, переместила его в другое время? Много вопросов, и нет ответов; и вариантов жизни здесь тоже несколько.
Михаил решил себя не мучить, а решать проблемы одну за другой. На данный момент, в самое ближайшее время ему надо обзавестись оружием и командой. Ценность, силу и значимость оружия он уже осознал. Пожалуй, еще о провизии подумать надо.
Река делала плавный поворот. Ветер подул сильнее. Данила радовался – он перебрался поближе к Михаилу на корму.
– Я ведь тоже далеко не забирался, интересно посмотреть, как в других землях люди живут, – начал он.
– Ты ведь послушник, не монах, стало быть – недавно в монастыре. А до того где жил?
– В деревне. Как все, с отцом пахал и сеял, собирали урожаи. А о прошлом годе мор у нас случился, за две седмицы вся деревня вымерла. И отец помер, и матушка, и братья мои. Схоронил я их. В мертвой деревне оставаться страшно было, вот и подался в монастырь. Раз я один выжил, значит, Господу так угодно.
– Невеселая у тебя жизнь, – подытожил Михаил.
– Я вот гляжу – ты торгуешь, на корабле плаваешь, другие земли повидал. Наверное, интересно.
– Интересно. Только ведь я не купцом был – просто в команде. А самого купца татары на судне убили.
– Я видел, – кивнул Данила, – он против двоих татар дрался. Помочь бы ему надо было, да настоятель запретил ворота открывать, боялся, что татары в монастырь ворвутся. Я вот, как приму постриг, хочу во Владычный полк податься.
– Не слыхал о таком.
– При митрополите есть, там только монахи служат, воинскую службу несут. Одежа и оружие у них лучше, чем в дружине Великого князя.
– За веру с мечом сражаться хочешь?
– Есть такие думки.
Ветер начал стихать, и к вечеру совсем успокоился. Спустив парус, Михаил и Данила с трудом, на веслах, загнали ушкуй в небольшой залив или бухту. Михаил спрыгнул на берег и веревкой привязал судно к дереву, чтобы не унесло течением. Теперь можно было приготовить кулеш.
– Данила, бери топор, разводи костер.
Послушник отправился заготавливать дрова, а Михаил спустился в трюм. В носовой его части, за загородкой, хранились продукты для команды. Он нашел крупу в мешочке, соленую рыбу, небольшой шмат сала и сухари. Пища непритязательная, но долго не портится и после варки вполне сытная. Вот только… Михаил обшарил все, но соли не нашел. У членов команды соль висела на поясе.
Михаил махнул рукой – он решил бросить в кулеш несколько кусков вяленой рыбы.
Кулеш получился неплохим, но Михаил не рассчитал, и сварил больше, чем они могли съесть вдвоем.
Наелись от пуза.
– Эх, благодать Божия! – растянулся на траве Данила.
– Ты отдыхай, а я пока покараулю. Потом ты меня сменишь.
– Как скажешь, – Данила повернулся на бок, сунул руку под голову и уснул.
Пока было светло, Михаил решил посмотреть, что за груз в трюме. Ну, мешки с рожью – это понятно. Они лежат по центру – для остойчивости. Но были и другие мешки и тюки, которые грузили на ушкуй на Макарьевской ярмарке. Они лежали в носовой части и ближе к корме.
Михаил развязал один мешок и вытащил лисью шкурку, за ней – другую. Понятно, купец на ярмарке меха взял. Михаилу вдруг вспомнилось, что купец писал на восковой дощечке. Где же он ее хранил? Наверняка учет товару вел.
Михаил внимательно осмотрел трюм. В одном месте, на корме, доска была захватана руками, как будто засалена.
После нескольких манипуляций доску удалось вытащить. За ней был небольшой тайник – с локоть во все стороны. Там и табличка нашлась, и мешочек с монетами. Ну, монеты он потом пересчитает, а табличку надо прочесть.
Он вылез на палубу, но сколько ни тщился, прочитать табличку не получалось. Первую букву, согласную, читал. А дальше тоже шли согласные: то ли шифровал купец свои записи, то ли сам для себя сокращал?
Михаил оставил табличку в тайнике. Он развязал мешочек и высыпал монеты на ладонь – тяжелые золотые и легкие серебряные, с непонятными словами. Есть надписи на латыни, есть – арабской вязью. Надо будет показать Даниле, может – он подскажет?
Данила проспал полночи, прежде чем Михаил разбудил его.
– Твоя очередь караулить. Смотри не спи, лихих людей хватает.
– Разумею.
Данила взял топор и устроился на носу судна, а Михаил улегся на палубе.
Утром, проснувшись, он первым делом взглянул на нос ушкуя. Данилы на месте не было. «Сбежал?» – мелькнула мысль. Михаил вскочил.
Однако зря он подумал плохое. Данила уже запалил костер и, стоя в стороне, лицом к востоку, с отрешенным видом читал молитву, шевеля губами и крестясь.
Ветра не было совсем, и Михаил упал духом – вдвоем против течения им не выгрести. Предстоял вынужденный отдых.
Они поели вчерашнего кулеша, не спеша сгрызли по вяленому лещу.
– Данила, помоги прочитать, что купец записал.
– Сам грамоту не разумеешь?
– Да что-то мудрено.
– Неси.
Михаил достал восковую табличку, спрыгнул с борта на берег.
Данила молчал пару минут, вглядываясь в текст.
– Да все понятно. Смотри: лиса – два десятка. Надо полагать, речь о шкурках.
– Именно.
– Бобер – два десятка; енот – пять и еще десять; белка – пять десятков.
– Подожди-подожди, что-то у тебя ловко получается.
– Давай вместе.
Данила водил пальцем по записям и медленно читал вслух. Михаил понял свою ошибку – он не знал орфографии и некоторых букв славянского алфавита. При письме оставлялись согласные буквы, и только иногда вставлялись гласные, а слова писались без промежутков. И, кроме того, некоторые буквы имели непривычный вид. Та же буква «я» – она была похожа на «а». Далее, его сбили с толку меры длины – ведь одной из записей было: сукно немецкое – восемь арш.
«Арш» оказался аршином. Все встало на свои места. Теперь он знал, что хранится в мешках. Цены бы теперь узнать, только вряд ли Данила поможет.
– Спасибо. А про деньги объяснишь?
– Не, не могу. Я, кроме медного пула, других денег в руках не держал. Псковское пуло от новгородского или московского отличу, а ежели у тебя серебро или золото – то, прости, сам не видал.
– И на том спасибо.
По незнанию, Михаил считал, что большевики убрали из алфавита старорежимное «ять». Однако дело обстояло намного хуже. Малограмотный Данила смог легко прочитать то, что он, человек с высшим образованием, счел за зашифрованную тарабарщину.
Они сидели на берегу до полудня, провожая глазами редкие проплывающие суда. Они шли под веслами. Михаил решил про себя, что в первом же встречном городе наберет нескольких гребцов. Все равно Данила плыть вместе с ним до Москвы не будет, ему в Алексин надо, а это на половине пути.
Далеко за полдень поднялся едва ощутимый ветер, который постепенно усиливался. Михаил с Данилой отвязали судно, веслами вытолкали его на чистую воду, поставили парус. Ветер расправил прямоугольную холстину и повлек судно вперед.
А к вечеру впереди показался город.
Они причалили к пристани, принайтовали ушкуй. Тут же появился неказистый мужичок.
– Сколь стоять будете?
– До утра точно, а там видно будет.
– Одна медяха за постой.
Михаил расплатился.
– Что за город?
У мужика высоко взлетели брови.
– Так Коломна же. Это Ока, а вон – Москва-река. Ты что, не был в этих краях?
– Не довелось.
– А команда где? – не унимался мужичок.
– Татары побили на Солотче.
– У монастыря?
– Там отсиживались.
– Монастырь-то цел?
– Пытались штурмом взять – отбили, татары стрелы огненные еще метали. Только Господь не дал свершиться святотатству, – вступил в разговор Данила.
– Ох, прости, святой отец! Благослови!
– Не священник я пока, не монах даже – послушник просто.
– Вы первые, кто про нападение татар сказал.
– В Переславле ворота городские закрыты и торга нет.
– Вона как!
– Ты лучше подскажи, где мне людей в команду набрать, – перевел разговор на другую тему Михаил.
– И подскажу! Кто лучше меня знает, где лучшие люди? Сколько гребцов надо?
– Четверых, а можно шестерых.
– О-хо-хо, – перекрестил рот мужичок. – Побегать придется. – Он хитро посмотрел на Михаила. Тот правильно понял намек.
Ознакомительная версия.
