С минуту постоял, раздумывая, в какую сторону податься в объезд. Хотя и не сомневался, что наши скакуны легко могут перепрыгнуть странное место. Тут и завозился самый младший Путя, требуя сводить его «пи-пи». И ведь нельзя проигнорировать, иначе потом опять придётся отмывать серпансов и импровизированные пелёнки из частей одежды взрослых. Поскрипывая зубами, я сполз вниз и вынул Путю из багажной сумки. Мысленно успокаивал себя расхожей фразой:
«Они же дети!»
Но только поставил ребёнка на грунт, как периферийным зрением заметил две головы, выглянувшие из-за скалы в опасной близости от нас, на самом краю этого небольшого лужка. Чьи это головы, понять не удалось, всё-таки в ночи они смотрелись как два расплывчатых пятна с глазами и дырками рта. Но раз прячутся, значит с плохими намерениями:
«К туше нашего преследователя добавилась туша сообщника? – закипал я. – Ну сейчас вы у меня схлопочете!»
Но головы успели спрятаться, а взрывать камни для острастки – мне показалось неуместным. И тут пискнул присевший рядом со мной Путя. Глянув на него, я только и успел заметить белесые ленты силовых щупальцев, которые живо затягивали малыша прямо вглубь перекопанной земли.
С того момента я потерял ненадолго над собой контроль от бешенства. Надо же! Красть детей прямо у меня из-под носа!
Карапуза Путю я моментально завернул в свой силовой кокон. Попутно используя свои силовые щупальца, остановил зарывание кокона в землю. И почти сразу же задействовал эрги’сы большой взрывной мощи. Фактически произвёл ковровое бомбометание. Штук восемь взрывов окружило ребёнка, раскидывая султаны земли в разные стороны и образуя огромную воронку. А чтобы какая гадость ещё и с тыла на меня не бросилась, я в сторону недавнего появления пары голов отправил четыре тяжёлых «снаряда», безжалостно взламывая скальные наросты и покрытые травой склоны.
Из-под земли послышался обиженный вой, переходящий в заунывный стон. Чужие отростки силы словно испарились. Остающийся в коконе ребёнок орал от испуга и потрясений, как недорезанный. Проснувшись в темноте, ему вторили его мелкие коллеги. Где-то в скалах кто-то визжал и скулил одновременно. И я возблагодарил провидение, что наши серпансы не умели ржать. Иначе, после сонма таких звуков, пришлось бы лечиться от заикания.
И, вот, казалось бы, чему можно порадоваться в такой нервной, жуткой обстановке? А я – порадовался! Когда услышал недовольные восклицания моего лучшего друга:
- Чего это тут творится?!.. Куда я попал?!.. Боря, кончай прикалываться!
Наивный. Выспавшийся нувориш! Счастливчик! Потому что ещё не догадывается, в какой мы оказались глубокой… мм, дырке. Ладно, сейчас я его порадую:
- Что, господин Найдёнов? Или как вас там? Копперфилд-Чаплин? Не спится? Тогда принимай дежурство по гауптвахте! Экселенс Ивлаев смену сдал!
Леонид отозвался не сразу, ошарашено оглядываясь вокруг и прислушиваясь. Благо в ночи он тоже видел относительно нормально, если сравнивать с простым человеком. Потом он меня всё-таки рассмотрел толком и стал возмущаться:
- Какое дежурство, начальник?! Я вообще не местный, уже давно на пенсии и у меня инвалидность первой группы! – и без всякой паузы добавил: - А сколько лет я провёл в беспамятстве? Что ты успел стольких детей завести?
- Беспамятство и потеря памяти случилась с тобой, после твоего последнего развода с пятой женой, - не остался я в долгу. – И эти все детки – твои!
Великий мэтр попытался посмеяться своим заразительным смехом, но ничего у него кроме ржавого хрипа не получилось. Видимо организм его ещё не окончательно перешёл в фазу бодрствования. Вместо смеха он закашлялся, выплёвывая слова сожаления:
- Как же так?.. Почему только пятеро?.. И почему они все орут?
- Ждут, пока папочка их накормит! – и опять вопросы пошли по второму кругу:
- Это мы где?
В рифму я громко отвечать не стал, занявшись Путей. Очистил его от земли, усадил в багажник серпанса, напоил, сунул в ручонку последний кусок мяса, как самому пострадавшему. Затем напоил остальных горлопанов, а вот мяса им уже не досталось. Пришлось их успокаивать миниатюрными искорками усыпления. Иначе они мне точно мозг взорвут.
Наблюдая за мной, Найдёнов вначале прислушался к себе:
- Что-то меня на хавчик пробило, будто я сутки не ел! А? – и только потом поинтересовался взрывами и странными завываниями: - С кем это ты тут воевал, если не секрет?
- Понятия не имею, кто на нас нападал. Но вроде никого не убил, так что шашлыка не будет.
Ну и всё остальное ему разложил по полочкам. Где мы. Кто мы. Куда едем. От кого бежим. Воды вдоволь. Еда кончилась.
- Информативно! – похвалил Лёня. Кажется, его нисколько не напрягала наша скорбная доля. Разве что о наболевшем душа страдала: – Но самое страшное, что шашлыка нет. Плохой из тебя охотник, явно не чукча. И это… к слову… Я детей маленьких вообще боюсь. Так что в воспитатели не гожусь совершенно. Не обессудь… Но на меня не рассчитывай.
- Не боись! – подбодрил я его. – Сам не заметишь, как втянешься и полюбишь это дело. Но сейчас хоть в двух словах, расскажи о своём самочувствии. А то напугал ты меня изрядно. Что ни делал – разбудить не мог.
Как ему самому казалось: бодр, свеж, полон сил и энергии. Ещё и памятью хвастался отменной и тем, что мозги соображают изумительно хорошо. И так он этим радовался, что я не сдержал досаду:
- Пожалел я тебя. Следовало настаивать на том, что эти дети – твои. И за целый день вполне их мог обучить, чтобы они к тебе обращались «Папа!» Посмотрел бы тогда, как ты радовался!
Вроде должен был испугаться товарищ, а он ржёт как конь. И чему радуется? Тому, что мы сами в карапузов не превратились? Вроде как уважительный повод… И это, как ни странно мне тоже настроение улучшило.
На месте скоротечного боя, застаиваться не стали, практически сразу тронулись в путь. А общение продолжили уже на ходу. Ну и смотрели теперь по сторонам в четыре особенных глаза настолько тщательно, что двигаться стали в два раза медленней. Ну а чего нам спешить? Пусть и два часа потеряем, зато детей у нас по дороге не умыкнут.
Что ещё успели обсудить, так это концепцию произошедшей трансформации. Я-то за день чего только не передумал по этой теме, а вот Лёня прямо дымился от переполнявших его идей и впечатлений:
- Слышь, Борь. А что это получается? Если эти малыши обратно на Землю вернутся, то вновь взрослыми станут?
- Спроси чего-нибудь полегче… Вот вернёмся, тогда и увидим.
- Хм! А память к ним при переносе взрослая вернётся?
- Понятия не имею. Но если рассуждать логически: то вряд ли. Потому как стереть воспоминания в уменьшившемся мозге легче, чем восстановить их после резкого взросления. То есть свою новую биографию эти карапузы будут помнить именно с нашего путешествия. Причём хорошо помнить, идеально. Можно будет сказать, что им грозит гипертимезия, как её врачи называют.
- Ёжить помножить! Это, какие ты умные слова знаешь? – ёрничал товарищ. Но так как я не реагировал, он вновь посыпал вопросами: - Получается, что при попадании сюда, человек омолаживается кардинально? До абсурда? Значит можно использовать переход сюда для наказания особо опасных преступников? Представь: и смертной казни нет, и человек легко потом перевоспитывается.
Вроде отличная идея, но мне лично как-то не понравилась. Пусть и не расстрел, но в любом случае полное уничтожение взрослой, состоявшейся личности. И другой вопрос: кто будет сюда сопровождать преступников? И тут ими опекаться какое-то время? Ведь конвоиры тоже омолодятся до щенячьего визга или будут вынуждены каждый раз пускать в распыл двадцать «ничейных» груанов. И то не факт, что это им поможет. Вон мой товарищ, сколько часов в странной коме пролежал.
И всё это с условием, что отыщутся нужные порталы и нам вообще удастся вернуться домой.
Вот так и ехали, обсуждая, споря и выдвигая новые гипотезы.
А там и доехали. Мост, и прилегающая к нему дорога, открылись взору сразу. Вот ещё поднимались на последнюю гряду, поднимались… и раз! Циклопическая постройка во всей своей красе, уникальности и неповторимости. С расстояния в пятьсот метров мост вообще выглядел величественно. Как минимум! А после нескольких минут бездумного рассматривания колоссального строения, приходила единственно верная мысль:
