чистое, ветер штилевой, а на аэродроме уже летают слухи о полной победе в Шаршари. Даже генерал Хреков сегодня больше по земле ходит, чем летает. Правда, это может быть связано с состоянием его вертолёта. Подавляющая часть бортов на задании, а в Шинданде остались только неисправные. Или исправные, но только на бумаге.
Мы с Валерой шли на очередной вылет, когда стали свидетелями очень театральной сцены. Хреков всеми правдами и неправдами лез в вертолёт, но его очень отговаривали от этой затеи.
Генерал собирался лететь на том самом борту, который был подбит во время захвата Масуда. Внешне вертолёт был целым. Скорее всего, один из двигателей нужно было заменить, если уж он загорелся после попадания из духовского пулемёта.
— Я тебя отправлю после Афганистана не в «дыру»… в глубокое дупло у меня поедешь! Знаешь, где это находится? — ругался генерал на зама по инженерно-авиационной службе ИАС вертолётной эскадрильи.
— Так точно! — громко отвечал инженер. — Я в Магдагачи служу, товарищ генерал.
Мда, такого парня уже ничем не напугать. Легендарное место, которое стало синонимом слова «звездец».
— Блин, тебе даже наказание нельзя придумать, с таким-то местом службы. Твою направо! Найди мне вертолёт, живо! — топнул ногой Хреков, и заместитель по ИАС рванул к другим вертолётам.
— Вы чего встали? — спросил генерал у нас с Валерой.
— Идём на вылет, Андрей Константинович, — ответил Валера.
— А нужно бежать. Хорошей работы, ребят, — пожелал генерал, и мы пошли дальше к своим самолётам.
Задача у нас была несложная. Выйти в зону ожидания и ждать команды авиационного наводчика. Он опознаёт цель, выводит нас в район сброса, и мы отрабатываем фугасными бомбами калибром 250. У каждого подвешены по четыре штуки.
— Держись на интервале 3 секунды. Всё как всегда. Прицельные данные… — продолжал меня инструктировать Валера, но я остановил его.
— Всё записано, Валерий Петрович. На прицеле всё установлю, — сказал я.
— Мне казалось, что только недавно мы с тобой над плотиной в районе Осмона летали на спарке. Допуск ты получал. А теперь уже и в моих советах не особо нуждаешься, — взъерошил мне волосы Гаврюк.
— Советы твои, Петрович, всегда нужны. Просто мы с тобой такое задание выполняли уже много раз. Ничего особо не поменяется, — ответил я и взглянул на техников под нашими самолётами.
Началась какая-то суета. С самолётов стали снимать бомбы и в спешном порядке тянуть тележки на склад. У вертолётов тоже забегал народ во все стороны.
— Это «жжж» неспроста, — предположил я, и Валера утвердительно кивнул.
Со стороны штаба бежали к своим самолётам Гнётов и Мендель. Григорий Максимович что-то кричал нам, но его голос тонул в шуме двигателей проезжающих машин.
Хреков активно жестикулировал, тыкая пальцем в приехавшего к нему главного штурмана авиации округа. Рядом с генералом стояло три экипажа вертолётчиков, полностью экипированных. Их Андрей Константинович никуда не пускал.
— Почему так поздно? Как так могли проворонить? Это же люди! — кричал генерал, надевая на голову шлем.
— Товарищ генерал, у нас техники нет. Давайте в Лашкаргах звонить, — предлагал штурман вызвать вертолёты с другой базы на западном направлении.
— Из «Ложкаревки» пока долетят, наших ребят всех положат, — выругался генерал, назвав соседнюю базу на местном военном жаргоне. — Живо координаты.
— Не пущу, товарищ генерал! Убьётесь, а я меня расстреляют, — настоятельно инженер просил генерала не садиться в вертолёт.
— Сам тебя сейчас расстреляю. ЖПВ сюда! — вырвал Хреков из рук инженера журнал приёма вертолёта перед полётом и расписался в нём. — Гаврюк, Родин! Чего встали? Бомбы подвесили? — крикнул нам генерал.
Я обернулся и увидел, как техники очень быстро цепляют на балочные держатели на крыле объёмно-детонирующие бомбы ОДАБ-500. По одной на каждую сторону.
— Заканчивают, — ответил Гаврюк.
— Поторопитесь. Там «каскадёров» в ущелье зажали. Я вас буду по поиску и спасанию обеспечивать, — сказал генерал и запрыгнул в вертолёт.
К нам подбежал Гнётов и довёл новую задачу.
— Идём звеном. Мы с Менделем атакуем с ходу, — показал Григорий Максимович место удара на карте. — Авианаводчик на месте. Позывной Торос, связь на втором канале.
— Чего срочность такая? Если их сильно зажали, зачем ОДАБы? — спросил Валера.
— Проще неуправляемыми снарядами отработать, чтоб своих не зацепить. И почему не вертолёты атакуют? — продолжил спрашивать я.
— Родин, не ко мне вопрос, — сказал Гнётов, надев перчатки. — Спецов около границы зажали. Они, похоже, в окружении сейчас бьются. Вертолёты подойти не могут. Ущелье небольшое и узкое. Со всех сторон бьют ДШК и зенитки.
— Максимыч, ты чего-то не договариваешь. Мы будем по противнику там работать или по площади? — спросил Валера.
— Гаврюк, лезь в самолёт, — сказал сквозь зубы Гнетов, злобно посмотрев на Валеру. — Это приказ.
Ну всё! Применил своё фаталити наш заместитель командира эскадрильи. У него, кстати, подвешены С-24. Ими можно более точно отработать по противнику.
— Валер, что-то не то. Чего они опять удумали? — спросил я, подходя к своему самолёту, который уже подготовили по новому варианту боевой зарядки.
— В воздухе разберёмся, — хлопнул меня по ладони Валера, и я полез в кабину.
Пока производил запуск, поглядывал за вертолётом Хрекова. Винты начали раскручиваться, а главный штурман и инженер нервно топтались неподалёку. Как генерал собрался сейчас лететь? Не боится народ погубить? Неужели все исправные вертолёты уже на заданиях?
— 733й, разрешите взлёт, — запросил генерал у руководителя полётами.
Ещё и собрался со стоянки взлетать! Если бы с полосы, по самолётному, без зависания у земли, то куда ни шло. А тут с места!
— 733й… разрешил вырулить на полосу для взлёта. Полоса свободна, ветер…733й! — воскликнул в эфир руководитель полётами, но повлиять на решение генерала он уже не мог.
Ми-8, как мяч от пола, подскочил вверх и, наклонив нос, начал разгон в метре от бетонки. Произошёл тот самый «клевок», который возможен при падении мощности на взлёте у вертолётов. Люди разбежались во все стороны, чтобы не попасть под винты. Пара секунд и вертолёт Хрекова набрал нужную скорость и взял курс в район выполнения задания.
— 118й, выруливаем, — дал мне команду Валера, и мы стронулись со своих мест.
— 117й, за нами пойдёте. Вы в зоне ожидания, а мы работаем первыми, — вышел в эфир Гнётов, который вместе с Менделем резво вырулил перед самолётом Валеры.
— Понял, — недовольно ответил ему Гаврюк.
Вот что значит пошла делёжка! Чувствует Гнетов, что операция подходит к концу, а он ещё себя не проявил. Плюс во время боя с иранцами сразу не взлетел. Хочет реабилитироваться.
Пара Григория Максимовича взлетела, и через несколько секунд в воздух поднялись и мы с Валерой.
Уходим парой на 5000 метров. Пускай и полная боевая зарядка, но самолёт хорошо управляется. Валера летит впереди слева от меня. Гнётов с Менделем на большом интервале и на 500 метров ниже.
На установленном
