– Я явился исправить твою ошибку!
– У нас был договор, брат!
– Стоп! Я сошла с ума? – Виктория потрясла головой и моментально об этом пожалела. Боль пронзила шею и прошла по всему позвоночнику, засев где-то в левом бедре. – Вы существуете или это только плод моего воображения? Вадий, кто этот золотой?
– Ну, раз я Вадий, то он, по всей вероятности, Ирий, – весело ответил черноглазый.
– Но какое отношение вы имеете к Земле? К нашему раю и аду?
– Все не так примитивно, как думают люди. Но у тебя пока нет доступа к этой информации, – с мягкой улыбкой произнес Ирий. – Знания убивают неподготовленных, но, возможно, наступит день, когда они тебе откроются. Что ты решила?
Виктория уже все решила. Умереть она всегда успеет, а значит, этот Светлый может идти к демонам! Болтаться неизвестно где в ожидании смерти родных? Худшего он предложить не мог. Опять закричала женщина, на этот раз тише, и этот крик решил все.
– Сделка?
Черноглазый легко соскочил со стола и подошел к висящему конту. От него слегка пахло серой. Значит, правда? Галлюцинации ведь не пахнут? Или бывают ароматизированные глюки? Хотелось плакать и смеяться. Сердце сжалось в тугой ком и забыло, как нужно стучать.
– Я сделаю так, что тебя спасут, а ты за это примешь власть. – Из голоса Вадия исчезли шутливые нотки. Он звучал глухо и безжизненно.
– Не понял насчет власти, – просипел конт, чувствуя, как начинает кружиться голова.
– Корону. Брат хочет, чтобы ты заняла трон и повергла Храм.
– Я не говорил о Храме, – стремительно повернулся к Ирию Темный. – Это твоя цель – привести в мир единого бога.
– Тебе никогда не возвратиться на Небеса, брат!
– Заткнитесь! – Валлид с трудом удерживал себя от обморока. – Я согласен. Но еще одно. Ты уберешь из моего сознания женское начало. Я не хочу больше разбиваться на осколки и собирать себя заново.
– А может быть, ты хочешь стать женщиной? – Лицо Ирия в полумраке камеры светилось добротой и участием. – Прими мое предложение, и я помогу тебе переродиться в женском теле.
Заманчиво. Как заманчиво. Влюбляться без оглядки на предрассудки. Иметь детей. Плакать, когда хорошо и когда плохо. Позволять себе слабости. Вновь ощущать себя целостной. Неделимой. Но что будет с ее людьми? Стоит ли это смерти Дарена и Тура?
– Вадий?
Она отвернулась от синих, наполненных состраданием глаз. Отвернулась, потому что больше всего ей сейчас хотелось согласиться с предложением Ирия. Позволить ему забрать душу туда, где нет этой нестерпимой боли и неопределенности. Туда, где не надо ежедневно бороться за жизнь и существование, туда, где нет искалеченных рабов и предателей-друзей, туда, где она сможет быть счастливой…
– Я могу это сделать, но не просто так. Это будет вторая сделка. – Вадий довольно улыбнулся.
– Не верь ему, – тихо произнес Светлый. – Тебе не нужно просить моего брата об этом одолжении. Ты сама можешь все сделать. Душа беспола, она легко подстраивается под тело. Когда пройдет сорок дней, процесс станет необратимым. Если ты прекратишь сопротивляться, душа примет тело, и постепенно ты сделаешься тем, кем себя ощущаешь. Просто реши для себя, кто ты – мужчина или женщина? И никогда не забывай об этом. Твой враг – твой разум.
Ага. Скажи это транссексуалам. Что-то никто из них еще не смог привести к единому знаменателю душу и тело одним только усилием воли.
– Он мужчина, – холодно произнес Вадий. – Мужчина с женской душой.
– Я мужчина, – шепотом повторила Виктория губами Алана, чувствуя, как по лицу текут горячие слезы. Защипали ссадины. Но она не думала больше о боли, она оплакивала свою любовь, от которой только что отказалась. – Спасибо, Ирий, за то, что сказал.
– Ты проиграл, брат, – довольно произнес Вадий и рассмеялся. – Ты проиграл! А теперь уходи, тебе больше нечего здесь делать, Светлый.
Ирий кротко улыбнулся Вадию и вдруг, моментально переместившись, прижал указательный палец ко лбу конта.
– Ты еще не выиграл, брат. Все может измениться. До встречи, Виктория. Не думай, что ты сделала выбор, он тебе еще предстоит. Не ошибись.
С этими словами он вышел за дверь. Стражник даже не пошевелился, словно мимо него никто не проходил.
Стоило Ирию покинуть камеру, как воспоминания хлынули потоком.
…Трепет в груди от взгляда высокого кареглазого мужчины, смущение, когда он протянул букет; прогулка по городу; поцелуи в подъезде; вещи, разбросанные от коридора до спальни, необузданная сжигающая страсть; предсвадебное волнение и глубокое всепоглощающее счастье, когда ей на грудь положили первенца. Счастливая улыбка мужа, нежность и любовь. Вторая беременность, перечеркнувшая карьеру, о чем она никогда не жалела. Второй сын и заинтересованный взгляд старшего… Третьей точно будет девочка… смех мужа, двое мальчишек, с любопытством тыкающих пальцами в маленький синеглазый сверток. Умиротворение и счастье… Женское счастье… Ты можешь все это вернуть, испытать заново, стоит только позвать Ирия…
Зачем? Зачем он напомнил об этом сейчас, когда она сделала выбор?
Вадий осуждающе покачал головой.
– Ты наденешь Корону Королей, а я сегодня гарантирую тебе освобождение. Сделка?
– Только сегодня? – разбитые губы слушались все хуже и хуже.
– Ты платишь, я работаю, – белозубо усмехнулся Темный. – Принимаешь условия?
– Принимаю. Сделка.
Она сделала выбор, о котором еще не раз пожалеет, но, если есть шанс спасти своих людей, она им воспользуется!
– Земной час. Не более. Твои люди уже штурмуют ворота, – с улыбкой сообщил Вадий. – Тебе нужно продержаться всего час.
– Ты знал! – Надо же быть такой идиоткой! Ведь помнила, что нельзя верить дьяволу! – Ты обманул меня!
– Разве? Ты останешься жив, как я и обещал. Я свое обещание выполнил, выполни и ты свое, кир Алан Валлид.
Вадий подошел к конту и крепко ухватил его за левое запястье чуть ниже ожогов. Зашипело, завоняло горелым мясом и серой. Боль на месте, куда прижался палец Темного, стала невыносимой, Алан вскрикнул, с таким трудом удерживаемое сознание стремительно заволакивала тьма.
– Вот и все. Ты станешь королем, а я буду рядом.
– Хрена… – успели прошептать разбитые губы, прежде чем мужчина провалился в долгожданное беспамятство.
Вадий еще некоторое время постоял, прислушиваясь, а затем, не удосужившись выйти в дверь, просто растаял.
…Сознание вернулось рывком, а вместе с ним пришла боль. Казалось, куда уж сильнее, но, пока мозг пребывал в отключке, ноги не держали истерзанное тело, и вся тяжесть пришлась на руки. Ощущение было такое, словно в суставах просверлили дыры и залили их расплавленным свинцом. Единственный глаз опух еще сильнее, и теперь она видела лишь тонкую полосу света. Интересно, сколько времени прошло? И то, что было до этого, – бред измученного разума или правда? Являлись сюда местные боги или это опять разыгралась ее шизофрения? Раздались звуки, которые невозможно было не узнать, – звуки приближающегося боя. Виктории показалась, что она слышит бас Рэя. Она попыталась закричать, но вместо крика из горла вырвался кашель. Женщина с надеждой прислушалась. С лязгом упал засов, дверь с грохотом распахнулась, и в комнату, тяжело дыша, кто-то вбежал. Виктория попыталась рассмотреть вошедшего, но увидела лишь мелькнувшую тень.
– Сдохни! – раздался злой голос Кайрата Линя.
Ну вот и все. Глюк свое обещание не выполнил. Слух обострился до предела, она еще услышала свист клинка, рассекающего воздух, непроизвольно подалась назад, насколько позволяли веревки, но удара так и не последовало. Вместо этого раздался звук падения тела.
– Не дергайтесь. Сейчас я вас сниму.
Черт! От этого голоса захотелось заорать, но она сдержалась, только глухо и громко забилось в груди сердце. Послышался звук пододвигаемого стула, а затем веревки перестали тянуть руки вверх. Конт не устоял на ногах, рухнул на мокрый и скользкий пол, сильно ударился лицом и тихонько заскулил. Боль в плечах стала невыносимой.
– Сейчас будет легче.
Алвис начал сильно надавливать в определенных точках, параллельно растирая тело и восстанавливая кровообращение.
– Я убью тебя, – прошипел конт.
– Попробуете, – согласился ксен.
– Гад ты, так меня отделал.
Искореняющий тихонько рассмеялся:
– Если бы у меня было время, я бы научил вас смирению через боль. Принимать ее как часть себя, не сопротивляться ей, покоряться ее власти. Боль расслабляет, освобождает разум, снимает напряжение и вину. Она учит терпению, выдержке и покорности, делает нас сильнее. Вы бы научились любить ее.
– Ты сумасшедший мазохист, – прохрипел конт, в то время как ксен продолжал разминать его тело.
