выпрямился. Ко мне шёл сам Накано, глава Сузубачи. И судя по хмурой, серьёзной роже, мирным наш разговор не будет.
— Р-рэйджи…
Я обернулся к Ширасаги. Сжавшись в комочек, девушка дрожала и не сводила с меня покрасневших глаз.
— Какого хрена здесь происходит? — рыкнул Накано, обращаясь к своим.
— Эм, глава, эта дрянь напала на наших ребят первой! Это она выбивала парней в пршлом месяце, её узнали!
— Это правда? — он подошел ко мне, буквально давя мощнейшей аурой. Иному хватило бы и тяжелого взгляда исподлобья, но я и не таких видал. Выпрямив спину, я коротко кивнул.
Отпираться не было смысла, всё было предельно ясно. Ширасаги подставили, и планировалось это заранее — найдутся и записи с ее нападением, и показания пострадавших. Но главное было не в этом.
— Тогда ты знаешь, что мы в своем праве! — кипя от гнева, он ткнул пальцем мне в грудь. — И ты будешь прикрывать эту суку? Она отправила в больницу два десятка моих лучших ребят! Она нарушила перемирие, Ямада!
Я вперил в него холодный взгляд.
— А ты бы не прикрыл избитую девчонку, которой угрожает расправой десяток обозлённых парней? Да, она неправа, и что? Я должен просто отдать её им?
Накано посмотрел на сжавшуюся за моей спиной девушку и вдохнул, чтобы говорить, но так и замер с открытым ртом.
— И что с того? — крикнул кто-то за его спиной. — Босс, мы же не можем простить их после этого? А как же наши ребята? Дайске, Манато, Рикеру, они до сих пор в больнице! Добьем их! На чьей вы стороне?..
— Ты слышал их, — процедил он так, чтобы слышал только я, и сжал кулак. — Я должен защищать своих людей.
Напряжение в воздухе сгустилось с новой силой. Даже с силами эспера, едва проклюнувшимися во мне, тягаться с таким титаном, как Накано, будет сложно. А молодчики за его спиной точно не будут просто стоять и смотреть, как мы деремся.
— Босс, тревога! — послышался усталый, запыхавшийся голос. К нам подбежал худенький парнишка с гарнитурой в ухе. — Третий и пятый патрули передают, сюда идёт толпа первогодок из Махо-Кай! Человек тридцать, и с ними Ангелы!
Накано обернулся ко мне, весь красный от гнева. Я ощутил идущую от него ярость и жажду убийства.
— Я сделал всё, чтобы этого не было, Накано, — тихо произнес я. — Но вышло так, как вышло.
— Забирай эту шлюху и убирайся, у тебя минута.
Кивнув, я уже собрался идти, как его тяжелая лапища сгребла меня за плечо.
— Отныне договор с Махо-Кай разорван, Ямада, — процедил он сквозь зубы. — Это война.
Громила повернулся к своим и махнул рукой.
— Всем бойцам — ко входу в парк, быстро! Остальные — помогите нашим раненым братьям, их здоровье важнее парочки обделавшихся волшебниц!
Я подошел к дрожащей девчонке и подхватил её на руки. Плевать, что они там теперь решат и до чего договорятся. Нам пора уходить.
* * *
До особняка Могами мы доехали на такси. Пожилой слуга, подсказавший мне про Ширасаги, встретил нас у входа и сразу провел в один из подсобных домиков, где помог оказать помощь молодой госпоже. В отличие от многих других слуг, относившихся к наследнице уничтоженного рода свысока, он искренне любил девчонку и заботился, как мог.
Убедившись, что я окажу ей надлежащую помощь, он вышел за медикаментами и оставил нас вдвоем.
— Не понимаю… как наши узнали, что я там? — впервые за весь вечер заговорила она. — Никто же не знал…
— Никто и не пришёл, — ответил я, наклеивая пластырь на её бедро. — Пока я шел к тебе на выручку, то позвонил Коёми. Он подключился к частотам раций этих олухов и вбросил ложную информацию.
— Выходит, все узнают только завтра… — она шмыгнула носом.
— Да. Непростой будет денёк.
— Рэйджи… — до того сидевшая тихо, как мышка, Ширасаги вздрогнула всем телом и заплакала. — Что теперь будет?.. Я всё испортила! Мне теперь конец! Нам всем! Я… я начала войну между школами!
— Что бы ни случилось, одна ты точно не останешься, — я ободряюще улыбнулся. — Мы же сообщники, помнишь?
Она робко уткнулась лицом мне в грудь и, вцепившись в грязную рубашку, содрогнулась всем телом.
* * *
Утром вся школа уже гудела от новостей. Десятки школьных чатов наперебой сообщали о разрыве перемирия между школами из-за нападения на учеников Сузубачи. И, конечно, называли главного виновника торжества.
Закинув вещи в класс, я сразу пошел на этаж второгодок, к классу Ширасаги. В коридоре слышались десятки возмущенных голосов, и один из них принадлежал главе Дисциплинарного комитета Ватанабэ. Он был в ярости.
— Это правда, Ширасаги? — гремел он, не сдерживая голоса. — Ты напала на ребят из другой школы во время перемирия?
Она сжимала побелевшие кулачки и смотрела на него. Нужно иметь немало мужества, чтобы так держаться.
— Да… — кивнула она.
— Как ты вообще могла?.. объясни! Зачем?! Зачем надо было ломать всё, что мы строили так долго? Ты хоть понимаешь, что натворила?
— Я… знаю, — сжав зубы, ответила она. — Я хотела помочь… чтобы они вас… не успели первым.
— Ты вообще в своём уме?.. — здоровяка трясло от злости. — Когда ты стала такой, Ширасаги? Когда ты стала той, кто так легко нарушает правила? Наши правила!
Она молча опустила голову.
— К чёрту это всё. Мы, члены Дисциплинарного Комитета, должны защищать наших учеников любыми способами. Для этого нам даны правила. А ты предала их. Предала каждого участника турнира, каждого ученика, на которого теперь будут охотиться парни из Сузубачи! Ты предала наш Комитет! Меня!
Девушка вздрогнула, с её подбородка сорвалась слеза.
— А чего ещё ожидать от девки из клана, предавшего Императора, — фыркнул ученик на задней парте.
— Да! Предательница! — подхватили остальные. Будучи замом в Комитете, Ширасаги многим успела перейти дорогу — конечно, она им была как бельмо на глазу. А теперь каждый счел своим долгом поплевать на девушку, попавшую в опалу.
— Я сделала это ради тебя… — прошептала она, поднимая голову. — Я ради тебя!..
— ЗАТКНИСЬ! — взревел Ватанабэ, так, что аж стёкла задрожали. — Я доверял тебе, как никому другому. Но ты ударила мне в спину. Такие люди не должны блюсти правила школы. Тебе не место в Дисциплинарном Комитете. Отдай повязку.
Рикка вцепилась в алую повязку на рукаве, прикрыв её как самую большую ценность в жизни. Она верила, что её единственная ниточка, связь с Ватанабэ — этот клочок ткани с надписью.
— Н-нет…
— Сказал же, отдай! — он убрал ее руку и с силой рванул повязку. С надрывным треском ткани повязка оторвалась вместе с
