из разряда неожиданных, и я не сразу сообразил, как на это реагировать.
— Кто? — спокойно спросил я.
— Что кто? — задала она нелепый вопрос.
— Жених кто?
Мой спокойный и холодный тон пугал её и она торопливо произнесла:
— Бусыгин Павел Никодимович.
Бусыгина я знал. Этот сорокалетний вдовец был довольно состоятельным купцом. Ничего плохого я о нем не слышал и дел с ним не имел. Ладно, Бусыгин так Бусыгин!
— Надеюсь, ты не собираешься отдавать ему все свои деньги, — произнёс я. — А впрочем, это твоё дело. Только предупреди его — если я узнаю, что он тебя обижает, то очень сильно рассержусь. А ты видела, что бывает, когда я сержусь. И кстати, кто будет руководить нашим шоу?
— Мы это с ним обговаривали. Он согласен, чтобы я после свадьбы занималась «Кафе шантаном», — проговорила она.
— Хорошо! Тогда я жду подробный письменный отчёт по всем нашим делам, — произнёс я и вышел из комнаты.
Я шёл по улице, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами. С одной стороны мне было досадно и даже обидно, а с другой присутствовало некое облегчение, что не я был инициатором расставания. Плюнув на все эти самокопательские изыски, решил, что надо это дело немного размочить порцией хорошего алкоголя. Ноги сами понесли меня в ресторан, где я к своему удивлению увидел сидящего в одиночестве Ивана Сухова. Тот вяло копался вилкой в тарелке и мрачно посматривал, то на бутылку водки стоящую на столе, то на немногочисленных посетителей.
Увидев меня, он махнул рукой, призывая за свой столик. Похоже не у одного меня проблемы. Я не стал привередничать и уселся напротив ещё вполне трезвого Сухова. Он щёлкнул пальцами, призывая официанта. Подлетевшему официанту указал на рюмку и велел принести ещё одну. Тот было кинулся выполнять, но я остановил:
— Любезный! Принеси ещё бутылку коньяку и закуску.
Когда заказанное появилось на столе, я набулькал в рюмашки коньячку и спросил у Сухова:
— Мы празднуем или с горя пьём?
Тот вяло махнул рукой и без слов опрокинул рюмку. Я, не задерживаясь, повторил за ним и, зажевывая выпитое, полюбопытствовал:
— А всё-таки, что случилось?
Иван схватил бутылку с водкой, налил себе и попытался плеснуть водки и в мою рюмку, но я его остановил, сказав, что пропущу. Кивнув, он выпил водку и сказал:
— Отец, пока я был в Петербурге, мне невесту нашёл. Хочет, чтобы я женился.
— А ты женится не хочешь! — догадался я.
— Не хочу! — подтвердил Иван.
— А что так? Невеста некрасивая?
— Да нет! Девка справная. Молодая только.
— Ну не хочешь жениться — не женись! В чём проблема-то? — не понял я его страданий.
— Отец говорит, что если не женюсь, то денег не даст и наследства лишит. А я собрался автомобили делать.
— Тогда женись! Наследство это серьёзно! -глубокомысленно заметил я.
— Да сам знаю! — досадливо заметил он. — Только не хочу, чтобы меня как бычка за верёвочку на случку водили.
Вот в чём дело! А ведь до знакомства со мной и с моей командой Иван Сухов был вполне себе нормальный купеческий отпрыск. Можно сказать «домостроевец». И год назад он нисколько бы не засомневался в праве родителя женить его без особого на то согласия с его стороны. Но сейчас он изрядно был уязвлён, что его заставляют жениться почти насильно. Однако плохо я влияю на окружающих. Вон даже сын купеческий бунтует и требует свободы совести.
— Да брат плохи твои дела! Но ты зря расстраиваешься. Не даст отец тебе денег ну бог с ним. Мы с тобой скооперируемся и будем вместе машины делать, — успокоил я опечаленного парня. — Давай коньячку по стопочке вмажем, и я тебе хороший совет дам.
— А давай! — легко согласился Сухов.
Коньячку мы вмазали, и Иван потребовал обещанный совет. Я не стал его томить:
— Ты Иван не правильную тактику выбрал, — заявил я. — Что отказался жениться по требованию отца это правильно, но…
— Нет, пока ещё не отказался! Сказал, женитьба шаг серьёзный и торопиться не надо, тем более и невеста ещё очень молода и может подождать немного, — перебил меня парень.
От выпитого коньяка в голове у меня слегка шумело, и проблемы семейного счастья отдельно взятого купеческого сына меня как-то не слишком волновали, но раз обещал дать совет, то надо выполнять.
— Это ты брат правильно сделал. А совет мой тебе таков. Не хочешь жениться по принуждению, женись по собственному желанию.
Тот недоумённо на меня уставился. Потом взял бутылку, покрутил её, раздумывая, налил по половине стопочки каждому и, взяв свою, выпил. Я последовал его примеру и стал ковырять вилкой закуску.
— Разъясни! — потребовал Иван, указав на меня вилкой.
— Разъясняю! Отцу, значит, говоришь, что абы на ком по принуждению жениться не будешь, а только по обоюдной любви. А сам подкатываешь к той девице, знакомишься и начинаешь ухаживать. Ну, там цветы ей даришь, конфеты, в кино водишь. А нет! В кино не водишь! Нету ещё у нас кина. В театр её водишь, — поправился я. — Ну а потом предлагаешь ей руку и сердце. Ну, то есть женишься. И заметь сам, а не по принуждению.
Иван от моих слов пребывал в лёгком обалдении. Хорошо ещё на слове «кино» внимания не обратил, а то бы пришлось рассказывать ещё и об этом. А у меня уже начал немного язык заплетаться. Но суть моего предложения он ухватил.
— Нет! — твёрдо произнёс он. — Не пойдёт! Совет твой полная фигня.
— Ну почему же фигня? — не согласился я. — Женишься по любви, и отец наследства не лишит.
— Да не хочу я жениться! Не нагулялся ещё! — запротестовал он, отмахиваясь от меня вилкой.
— Ну, брат, тогда и не знаю как тебе и помочь, — сказал я и потряс головой, чтобы избавиться от шума в ушах. — Давай тогда ещё по стопочке, и пойдем куда-нибудь.
— Вот это правильно! — подхватил он, и разлив остаток коньяка сказал:
— Давай к Щукиной завалимся.
— Нет! К Щукиной я не хочу. Давай лучше в «Кафе шантан» пойдём, там сегодня канкан будет.
Сухов кивнул, соглашаясь и мы, выпив коньячку, вышли из ресторана. На свежем воздухе заспорили. Я призывал идти пешком, чтобы чуток
