— Подвернулась оказия долететь на самолете до Детройта, и я решил воспользоваться, — прояснил я ситуацию. — Мне надо решить, чем буду заниматься: бизнесом или преподаванием в университете.
— К чему ты более склонен? — спросил президент компании «Доу кэмикал».
— К совмещению того и другого, — улыбнувшись, поделился я.
— Прямо, как мой отец! — улыбнувшись в ответ, произнес он. — У меня было для тебя несколько разных предложений, но теперь я более склонен доверить тебе руководство своего нового завода по производству полиэтилена. Мы купили права на этот пластик, сейчас заканчиваем строительство во Фрипорте. Бывал в этом городе?
— Да, — подтвердил я. — В позапрошлом году, когда стажировался в «Тексако».
— Почему не продолжил сотрудничать с ними? — поинтересовался он.
— За два месяца я придумал новую присадку для моторного масла, которая значительно увеличила продажи его, а они заплатили мне всего пятьсот долларов премии и предложили место руководителя отделения в научной лаборатории. Я мог бы придумать ее и сам, если бы раньше узнал, что кому-то нужна, и получить раз в сто больше, запатентовав и продав сразу нескольким компаниям, — рассказал я. — По поводу завода. Я готов возглавить его, но как совладелец. Могу вложить в совместную компанию вместе со своим компаньоном девяносто тысяч долларов наличными и свои патенты на красители полиэтилена, его трехслойную версию, червячный пресс и линию по выдуванию.
Мы с Борей Штейном посовещались и пришли к мнению, что было бы неплохо примазаться к крупной компании: ее логистике, сбыту, оптовым закупкам сырья. Если я буду рулить, то он станет директором по продажам. Ашкенази рождается продавцом и умирает после неудачной сделки. Или наоборот? Какое-то время в юности Боря торговал на Привозе, а это такой опыт, такой опыт, что американцам там только семечки продавать и то маленькими стаканчиками.
— Так будет даже лучше, — согласился Уилларду Доу. — Я дам команду Альфреду Бойтелу, руководителю нашего техасского подразделения, чтобы с юристами проработал этот вопрос, подготовил учредительные документы. Уверен, что он сделает это с радостью, потому что руками и ногами отбивался от завода по производству полиэтилена. У Голландца, как мы его называем, хватает хлопот с добычей магния и брома и строительством городка для рабочих.
128
Когда я приступил к руководству вновь созданным, открытым акционерным обществом «Доу полиэтилен», в котором мне принадлежали семнадцать целых и почти шестьдесят пять сотых процентов, а Борису Штейну — три целых и чуть более пятидесяти двух сотых, на заводе, расположенном северо-западнее Фрипорта, заканчивались работы по наладке оборудования. Уже работал турбодетандер, необходимый для получения этана из природного газа, поступавшего по трубам прямо с месторождения дочерней компании основного акционера «Бразос оил энд гэс», и оборудование для переработки его методом парового крекинга в этилен, который в свою очередь служил сырьем для полиэтилена. Осталось только достроить цех и купить оборудование для производства трехслойного полиэтилена с меловыми добавками. На это ушли деньги, вложенные мной и Борисом Штейном. От окраски полиэтилена пока воздержались, хотя права были приобретены у меня. Мысль начать производства разноцветных упаковочных пакетиков в жизнь не воплотил, потому что выяснилось, что они стоят дороже бумажных. Плюс консервативность покупателей, которых придется много лет приучать беречь деревья. Впрочем, вскоре пластик станет бо́льшим бедствием, чем вырубка лесов. Мы не стали напрягаться, тратить время и деньги на продвижение новой упаковки. Спрос на полиэтилен пока что превышает предложение. Сейчас он нужен в первую очередь для изоляции электрических кабелей, особенно для военных целей; во вторую из него делают трубы; в третью — контейнера (канистры) для щелочей и кислот, кроме азотной. Трехслойный хорош для укрытия чего угодно от влаги и пыли. До использования в парниках пока не додумались, потому что их мало в США.
Мы с компаньоном перебрались в городок Кемп кэмикал — лагерь химиков, расположенный неподалеку от завода. Это поселение с кривыми улицами. Так было задумано архитектором-модернистом Олденом Доу, братом президента. Мол, за каждым поворотом прячется какая-нибудь неожиданность. Это при том, что дома в городке всего шести видов, которые условно можно обозначить, как дешевые, средние и дорогие в двух вариантах каждый — маленьком и большом. Само собой мы с Борей поселились на берегу озера в дорогих маленьких, состоявших из холла, спальни, кабинета и кухни-столовой за семнадцать долларов в неделю плюс коммуналка и прислуга. Семей пока не имели, а положение обязывало. Да и зарплаты позволяли. Я, как президент компании, получал сто пятьдесят долларов в неделю и долю от прибыли, а компаньон на должности директора по сбыту — сто десять.
Альфред Бойтел по прозвищу Голландец — невысокий, белобрысый, с залысинами спереди, причем волосы зачесывал так, чтобы прикрыть их, но ветер постоянно портил ему настроение и смешил остальных — в дела компании «Доу полиэтилен» не вмешивался. Хватало того, что директором по финансам была кандидатура основного акционера Хенк Марстон — тридцатидевятилетний плотный тип в очках и с непроницаемым лицом. Я никогда не мог понять, что он чувствует и чувствует ли хоть что-нибудь, даже когда докладывает об убытках или большой прибыли. Впрочем, убытки у нас были редки и малы. Зато прибыль неприлично большая по меркам холдинга. Борис Штейн быстро въехал в свои обязанности и, не потратив ни цента на рекламу, нашел выгодные заказы в первую очередь на трехслойный полиэтилен. Нам даже пришлось срочно строить второй цех по производству его, взяв льготный кредит у «Доу кэмикал».
Когда кому-то из нас становилось скучно, ехали в выходные в Хьюстон. Там на муниципальном аэродроме была частная школа летчиков гражданской авиации, которая имела два учебных самолета «Техасец». Хозяевами ее были мой бывший подчиненный из Восемьдесят девятой эскадрильи Самуэль Паркер, дослужившийся до капитана, и еще один летчик, попавший в нее после моего увольнения из армии. Мы арендовали два самолета на час за десять баксов каждый и вытворяли над аэродромом такое, что весь его персонал выбегал посмотреть: крутили фигуры высшего пилотажа, имитировали воздушные бои, просто резвились. На земле делали ставки, разобьемся мы в этот день или в следующий раз? Пока что выигрывают оптимисты.
— Приходите почаще! — приглашал нас Самуэль Паркер. — После каждого вашего вылета ко мне записывается несколько новых учеников!
129
Разгрузившись морально и эмоционально, мы отправлялись тусоваться по Хьюстону. Первый раз я побывал в нем в начале третьего тысячелетия, добравшись по судоходному каналу из Мексиканского залива. Меня встречали нестройные ряды небоскребов, делавшие город безликим, не сильно отличимым от Нью-Йорка или Сан-Франциско. Мне кажется, их возводят для того, чтобы пешеход почувствовал себя ничтожеством.
Сейчас Хьюстон — тихий, спокойный, невысокий город, задремавший в прерии неподалеку от моря. Здесь никто никуда не спешит под палящим солнцем. Всё чинно, размеренно, каждый знает свое место, согласно достатку и цвету кожи, как до Гражданской войны. Ношение оружия разрешено, поэтому нарушителей заведенного порядка мало и живут они не долго. Утренние новости местной радиостанции иногда начинаются с сообщения, кому и каким количеством пуль объяснили, как надо себя вести. Североамериканская идея сдохнуть на работе, но разбогатеть, споткнулась здесь и упала мордой в местные болота. Хьюстон не догадывается, что через пару десятков лет превратится в космическую столицу страны и начнет стремительно деградировать. Во время стажировки я обошел его почти весь. Смотреть особо-то и нечего.
Единственным местом, приятным во всех отношениях, является парк Херманна в южной части города. Боря Штейн оказался злостным любителем зоопарка, расположенного там, который напоминал ему Московский, где часто бывал с детьми. Его сын даже был «КЮБЗовцем» — членом кружка юных биологов зоопарка. По дороге туда мы затаривались свежими фруктами и овощами, которые раздавали пожизненным заключенным, смягчая им тяготы неволи. Будь моя власть, я бы всех, кто ратует за существование концлагерей для животных, посадил в клетки и показывал за деньги. Может, кто-то из них понял бы, что они творят.
