6
131
Как только наладил сексуальную жизнь, тут же потянуло на творчество. Вдобавок литературный агент Арнольд Гинзбург постоянно напоминал, что пора бы мне, ведущему его автору, чем-нибудь разродиться, а то он совсем на мели. Я написал две часовые радиопьесы о детективе Рэймонде Уилкинсе и заодно на их основе киносценарий. За первые мне отстегнули по полторы тысячи долларов, а за последний — пять тысяч. Это при том, что по инструкции киностудии «РКО Пикчерс» сценарий не должен превышать три процента от бюджета фильма, который для фильмов категории Б не превышал сто пятьдесят тысяч долларов. В итоге литературный агент приподнялся на тысячу двести долларов и на время оставил меня в покое.
Дела на заводе тоже шли хорошо. К концу года мы показали прибыль более двадцати процентов, что для компании «Доу кэмикал» после войны стало приятной неожиданностью. Остальные их предприятия приносили от силы десять-двенадцать процентов. Думаю, причина была в плохо налаженном сбыте продукции. Уиллард Доубольше времени и внимания уделял научным разработкам и их внедрению, а не продаже изготовленного. Навестив Фрипорт в январе, он приказал Альфреду Голландцу выделить «Доу полиэтилен» еще один участок земли и кредит на постройку второй линии по переработке природного газа в этилен и еще двух по изготовлению трехслойного полиэтилена, спрос на который рос стремительно, несмотря на повышение цены.
Кстати, Уиллард Дой прилетел к нам на пассажирском самолете представительского класса «Дуглас-дс3».
— Боюсь летать, но трястись в поезде два дня еще хуже. Перед каждой поездкой сюда несколько дней настраиваю себя, — признался он.
— Это надежный самолет, на нем трудно разбиться, — попробовал я успокоить, хотя прекрасно знал, что это не лечится.
— Трудно не значит невозможно! В нашей семье умеют преодолевать трудности! — шутливо произнес он.
Весной во время полета на «Техасце» увидел в прерии огромный табун лошадей и опустился ниже, чтобы получше разглядеть их. Самолет испугал животных, шуганулись в разные стороны. Я совершил несколько маневров, опять согнав их в один табун. Эти действия подвигли меня написать еще один вестерн под названием «По следам табуна», в котором бледнолицые нападают на индейцев, заподозрив в угоне лошадей, а потом вместе ищут и находят настоящих грабителей. Альберт Гинзбург продал его «РКО Пикчерс» за пять с половиной тысяч долларов и только после того, как пригрозил уйти в другую киностудию.
Изложив все это мне по телефону, литературный агент предложил:
— Напиши кинокомедию. Попробую продать ее киностудии «Коламбия пикчерс». Они специализируются на этом жанре.
Я пообещал и забыл, потому что как раз в это время случилась свадьба Бориса Штейна и Сары Зимерманн. Как-то незаметно девушка перебралась на жительство в его дом в Кемп кэмикал и отжала машину, уезжая на ней по утрам на работу в Хьюстон и возвращаясь вечером. В итоге Боре, как предсказала Нора Падмор, удалось использовать свой шанс — обрюхатил девушку. Ее родители, ортодоксальные иудеи, решили, что это божья воля, смирились с зятем, который был всего на несколько лет моложе. Зато не такой бедный, как они. В семье Зимерманн семеро детей, и папа, владелец небольшого магазинчика, с трудом вытягивал их в люди. Сара, старшая дочь, попала в Техасский университете, благодаря квоте для окончивших школу в этом штате с отличными оценками, и умудрилась выбить стипендию. Следовавшие за ней два брата окончили школу средненько, поэтому помогали отцу в магазине. Глядишь, зять пристроит кого-нибудь из шуринов и своячениц в стремительно развивающуюся компанию «Доу полиэтилен».
Свадьба была в Галвестоне, чтобы не тратить деньги на поездку большой семьи в Фрипорт. Борис Штейн снял на день ресторан семьи Падморов и отметил событие чисто по-русски — с пьянкой, обжорством и мордобоем в конце. Брат невесты подрался с одним из гостей, другом ее одноклассницы, который тонко прошелся по вздутому животу новобрачной. На следующий день молодожены улетели на самолете в медовую неделю в Нью-Йорк. Сара теперь уже Штейн с детства мечтала побывать в этом городе.
Как это обычно бывает, мечта сильно разочаровала ее. Манеры, которые в Техасе считались приличными, в Нью-Йорке вызвали насмешку и наоборот. По приезду Сара на каждой совместной посиделке рассказывала нам, какие тупые, смешные ньюйоркцы. Мне они такими не казались, зато смешило ее восприятие их. Так и появился киносценарий комедии «Девушка из Техаса», в которой я использовал вечный сюжет, обыграв все штампы, которые к началу двадцать первого века накопятся о дочерях этого штата. Девушка из техасской глубинки, не знакомая со светскими манерами, простодушная, резкая, трудолюбивая и упрямая, попадает в Нью-Йорк, устраивается домработницей в богатую семью и в конечном итоге строит всех, заставляет вести простой, праведный образ жизни. Заканчивается фильм фразой, модной в двадцать первом веке, которую произносит смирившийся глава семьи, миллионер: «Можно вывезти девушку из Техаса, но нельзя вывезти Техас из девушки».
Литературный агент Альберт Гинзбург позвонит мне и сообщит:
— Ты в очередной раз рассмешил мою секретаршу, поэтому предложу сценарий «Коламбия пикчерс»!
Комедия была продана за семь с половиной тысяч долларов. Ее снимут в следующем году и в начале апреля выпустят на экраны. Меня пригласят и на съемку, и на премьеру в Сан-Франциско. В то время мне будет не до фильмов. К тому же, не видел его в будущем и ничего не слышал. Значит, забудут. Останется только последняя фраза. Автор жив, пока его читают, смотрят или хотя бы цитируют.
132
Уиллард Доу решил, что компании «Доу кэмикал» пора стать публичной, и продал часть ее акций. Сперва их распространили между сотрудниками по стабильной цене, чтобы были заинтересованы в прибыльности, работали лучше. Я не устоял и прибрел на пятнадцать тысяч долларов, скопившихся к тому времени на моем счете. С денег, потраченных на покупку акций, не надо платить налоги. Считай, сэкономил двадцать пять процентов. Теперь я владел малюсенькой частью компании, которая является основным акционером «Доу полиэтилен». Остальные акции были проданы на нью-йоркской бирже, вызвав ажиотаж. В первый день торгов цена на них подскочила на восемнадцать процентов. Многие уже поняли, что будущее за химическими продуктами, и поспешили вложиться в прибыльную, растущую компанию. Заодно подорожали и купленные мной акции. Чем больше у тебя становится денег, тем быстрее к ним липнут другие.
В конце лета мы запустили четвертую линию по производству трехслойного полиэтилена. Завод вышел на полную мощность, удвоив производство продукции. Рынок был не насыщен, клиенты сами искали нас. Пользуясь этим, повышали цену и увеличивали прибыль. Она вся уходила на погашение кредитов. До конца года умудрились вернуть две трети долга. Если ничего не случится, то за первый квартал добьем последнюю треть. После чего будем думать, расширяться дальше, или выплачивать дивиденды, или совместить оба процесса.
— Когда был жив дедушка, он часто говорил мне, что наступит время, и треть химического завода станет моей, поэтому мне надо будет получить диплом инженера-химика. Остальные две трети принадлежали моим тетям, сестрам отца. Его пророчество сбылось, но странным образом. Я теперь владею долей химического завода в Америке, но так и не получил диплом, — как-то рассказал Боря Штейн.
— Твой сын получит вместо тебя, — подсказал я.
Сара Штейн в конце августа родила мальчика, которого назвали Иосифом в честь ее деда, эмигрировавшего в начале века в США из Германии, потому что, как младшему сыну, ему запрещено было заводить семью. Теперь она жила в большом доме с тремя спальнями, ездила на новом навороченном «додже» модели этого года ценой в две тысячи долларов и помыкала мужем, как хотела. Боря получил то, за что боролся. Впрочем, он всю жизнь с небольшими перерывами был подкаблучником. Менялись только названия и формы каблуков.
