из-под руки — Это какую? Узкоглазую? — и я стянул глазки пальцами вместе, закашивая под японку, отец почему-то вздрогнул. — Или нечто пухлощекое? — надул я щеки хомячком, отпуская веки — А может вообще желаешь из меня мальчика сделать? — однако попытка вылепить из своего лица нечто мальчишеское, ни к чему путному не привела, даже спустя пять минут кривляний.
Ну не мужское лицо у этого тела! Не мужское! Можно конечно попытаться... но выйдет все равно какой-то слизняк.
— Нет, дорогая — проговорил отец, стирая с лица улыбку, что возникла на нем за время моих кривляний — Мы будем делать из тебя десять человек одновременно. Пойдем, у нас сегодня еще много работы.
Мы прошли парк насквозь, и вышли к еще одной линии застройки. Такие же девятиэтажки, как и везде, и к крайней мы и устремились. Спустились в подвал, открыв дверь с ноги, она не была заперта, прочапали с наглыми мордами мимо кучки бомжеватых мужчин, кажется, это были сантехники! Орудия труда, у них больно советующие! Да и не бомжи они явно, не бомжи!
Спустились еще по одной лестнице, пройдя через еще одну дверь с кодовым замком, отец столь быстро его набрал, что я не успел запомнить цифры, и оказались в... спортзале? Кажется, это место бывшее бомбоубежище! И, кажется, здесь совсем недавно был произведен свеженький ремонт. Хоть краской и не пахнет, но все тут больно свежее!
— Вот, тут ты и будешь обитать большую часть своего времени — сказал батька, осматривая помещение с удовлетворённой мордой.
— Че? — не понял я.
— По крайней мере, ближайшие пару недель точно.
— Пойдем, с матерью попрощаешься.
— Чего!?!?
— Прости меня! Прости! — резко приобнял он меня, от чего я в конец опешил. — Но ты ведь сама все понимаешь, да? — отстранился.
— Да, понимаю. — стал серьёзным уже я, прекратив играть мелкую девчонку.
— Завтра, с утра, придешь сюда уже одна. Код четыре девять восемь шесть. Я тоже приду, но позже, и через другой вход. И все тебе объясню, а пока — побудь еще один денек нашей дочерью. Хотя бы ради матери.
— Хорошо — улыбнулся я, совсем теряясь в мыслях, о мыслях, роящихся в голове этого человека.
— Пойдем, она наверное нас уже потеряла.
Нда... идея у батьки... вообще секас. Теперь я должен быть не просто одной «девочкой пай», а сразу десятью! Точнее даже двадцатью! Больше похожих на меня по росту и телосложению кандидаток просто не нашлось. Но для начала хотя бы тремя!
А для этого я должен не просто сменить лицо, и постоянно его менять!
— НЕТ! Не надо! НЕЕЕЕТ! — проорал я, забившись в угол.
Заробел я пред... тонной штукатурки!
— Не надо! — крикнул в сторону стоящего в сторонке отца.
— Ну, давайте пока попробуем проходку — сказала тетенька, стоящая рядом с родителем, взглянув на него.
Отец кивнул, соглашаясь, я тут же выполз из угла, а девочка-макияжница, с огромной палитрой тональных кремов в одной руке, и кучей кисточек «от а, до я» в другой, непонимающе, но покорно-согласно, пожала плечами.
И даже не только вызубрить походку, манеру поведения, постановку ноги, осанку, невербальные жесты цели и мимику лица...
— Нет, нет, нет! — замахала руками та самая тетенька хореограф, на моё покачивание бедрами — Так ходит Юлия, а не Ирина! Давай все заново!
— Эх...
А еще и голос, манеру речи, писк блин при выполнении упражнений! И делать это все синхронно, вместе! Одновременно! Это ад! Это настоящее проклятье! Туча мелких деталей, которые надо выучить, вызубрить, и еще и во всем этом не заблудится! Не потерять себя... которого собственно, и нет.
Это муторная, тяжелая, и выматывающая работа! Чисто физически тяжелая! Не говоря уже о том, что оно давит на психику. Как ни крути, я и девочку Сашу то просто играю! И так можно вполне себе, утратить «себя». По крайней мере эту самую «любимую дочь».
— Ля... — протянул я, уже для другой женщине, имитируя голос той самой Ирины.
И тетушка «логопед» одобрительно покивала.
— А у неё талант! — обратилась она к моему отцу, что ходит тут, с видом всемогущего начальства — Это будет проще, чем я думала.
— Конечно у меня талант, а как же иначе? — встрял я, имитируя голос тетки, и украдкой взглянул на отца.
Батька — не отреагировал. Логопед — выпучила глаза. Но очень быстро взяла себя в руки!
— Не-не! Ты слишком тянешь «а» в моей речи! У меня же гласная более рубленная, «талант!», «Иначе!» видишь? А «ч» твоя, напротив, слишком рубленная, резкая, как вообще-то обычно произносят её мужчины.
— Иначе талант?
— Во! Уже лучше! Но еще не то, давай... кхм! Вернемся к теме — улыбнулась она, поняв, что отвлеклась, и взглянула на отца за одобрением.
Ничего тут без него не происходит! Босс! Начальство! Главный!
— Саша!- раздался окрик, и я оглянулся, отвлекшись от занятия.
— Как мы рады тебя видеть!
— Анна Петровна? Нина Сергеевна? А вы что тут делаете? — выпучил глаза я на старушек.
