– Никогда раньше не делал лодок.
– Сделаем. Из бересты.
– Простите, – перебила нас Джейн, – но к нам гости.
Я резко обернулся. Восемь здоровенных гоблинов стояли, скаля зубы, между нами и лесом. Говоря «скаля зубы», я имею в виду именно это, гоблины умеют смеяться, но такого понятия, как улыбка, у них нет. Они воспринимают взгляд в упор как угрозу, равно как и улыбку.
– Подите прочь, – сказал я на лучшем гоблинском, какой только мог изобразить, учитывая, что свой первый и единственный урок я получил неделю назад. Правда, с тех пор я много тренировался, мысленно прокручивая возможные диалоги между мною и ими.
– Ты умрешь! – прорычал в ответ их вожак.
– Все мы когда-нибудь да умрем.
– Так, – вдруг согласился гоблин. – Но ты, проклятый, умрешь сейчас.
– Докажи это.
Он выхватил меч, такой же почти, как мой, только клинок его был не стального цвета, а черного. Мы медленно пошли навстречу друг другу, в то время, как остальные не вмешивались.
Я изучал меч. Это был хороший меч. Гораздо лучше моего нынешнего. Я хотел бы его иметь. С другой стороны, некоторое время назад между мною и Кирком состоялся разговор.
– Кирк, – сказал я, – это магическое оружие, как оно действует?
– Смотря какое, – ответил гном.
– Я разок дрался с противником, чей топор ожил…
– Это большая редкость, – гном затеребил бороду, – и большой риск.
– В чем же риск?
– В том, что взяв чужой меч, ты должен стать…
– Ну-ну?
– Я не знаю, как это объяснить. В общем, твой меч становится частью тебя.
– Это и сейчас так, я имею в виду, вот с этим мечом, немагическим.
– А что случится, если он сломается?
– Придется добывать новый. А что?
– А то, что если сломается магический меч, может статься, что придется добывать нового тебя.
– А можно ли не привязываться к одному мечу? Иметь несколько волшебных мечей, или скажем, пользоваться им как обычным, не обожествляя…
– Да, – медленно сказал Кирк. – Если ты – Великий Воин, то ты будешь владеть мечом, а не наоборот.
Сейчас мне предстояло доказать, что я – это Великий Воин. Я сделал выпад, и меч моего противника описал короткую дугу, блокируя мой удар, чтобы затем провести контратаку снизу, из неудобной позиции…
Я заставил время ускорить свой бег, и сквозь шум в ушах услышал брошенное в меня моим противником заклинание. Впрочем, что бы это ни было, оно не подействовало. Я проделал пару проходов, и он тоже, затем я начал чувствовать подвох.
Мы работали на равных! Больше того, в той технике, которую применял против меня гоблин, я узнал «секретные», стариковские приемы. Он выставил против меня моего единственного достойного противника – меня самого.
Сделав это открытие, я бросил короткий взгляд по сторонам. То ли гоблины, то ли мои спутники, кто-то из них начал бой, и теперь семеро гоблинов сражались против Джейн, Роджера… И еще пятерых эльфов – похоже, что наши сопровождающие нарушили, наконец, свой нейтралитет. Решив, что мои друзья в безопасности, я сосредоточился на поставленной передо мной проблеме.
Как победить самого себя? Что могу я сделать такого, чего не смогу сделать я сам? Две вещи. Во-первых, если гоблин еще хоть немножко контролирует свое тело, он должен хотеть жить. Меня же Старик научил хотеть смерти, технике «умереть дважды». Посмотрим, как далеко сможет пройти противостоящее мне тело по пути самопожертвования, прежде, чем сидящий в нем гоблин решит трубить отбой.
И во-вторых. Старик лично вынул мои кости из суставов, дабы придать им должную гибкость и вдоволь поиздевался над теми сустввами, которые в силу соображений безопасности калечить было нельзя. Интересно, как насчет этого парня? Что-то я сомневаюсь. А как насчет «дыхалки»?
Я бросил на него все приемы и техники, бывшие в моем арсенале, я не стремился к победе, а лишь к смерти, но перед смертью…
Он сломался через две минуты, когда я еще только входил в азарт, и развернувшись, бросился бежать.
– Стреляйте! – крикнул я, и один из эльфов «сопровождения» вскинул лук.
– Вот и мой новый меч, – сказал я, поднимая оружие своего поверженного противника.
– Берегись, – буркнул гном, – это сильное оружие.
– Поглядим.
– Мы приносим свои извинения, – старший следившей за нами пятерки подошел ко мне с понурым видом.
– Идите назад, – сказал я.
– Да.
– Скажите Совету, что гоблины заняли остров маяка и сожгли одну из прибрежных деревень.
– Слушаю.
– И еще – что то, что сказал тот гоблин про вторжение, видимо правда.
– Они знают.
– Хорошо.
– Они знают также, где спят гоблины, которых мы отловили для допроса.
– Я все передам.
– Что же, прощайте.
Они ушли, я же остался стоять на заваленном трупами гоблинов пепелище, сжимая в руках черный меч. Сцена, достойная полотна художника.
Разумеется, у гоблинов была лодка. Не просто лодка – с парусом. Если вы еще помните, наш с Джейн опыт вождения парусных судов ограничивался двумя часами на «Летяге» – матросы нам говорили, за какую веревку следует тянуть, и мы тянули. Тиал никогда в жизни не управляла парусной лодкой, хотя пару раз ее возили на остров Маяка – в качестве пассажирки. Кирк едва не вызвал меня на дуэль за предположение, что он может быть полезен в роли шкипера. Пришлось извиняться. Роджер умел водить катер и скуттер.
Оставалась Жанна. Ее отец имел лодку, и преподал девочке несколько уроков. Теперь нам предстояло выяснить, насколько они были глубоки – или, как выразился гном, узнать, насколько глубоко озеро.
– Надо сесть в лодку.
– Спасибо, Жанна. Без тебя мы бы не догадались.
– Я…
– Не обращай внимания. Дальше что?
– Надо…
– Слушайте, – вмешался Роджер, – а по-моему, сначала надо столкнуть эту штуку в воду.
Жанна вздохнула, и призналась, что их с папой яхта всегда стояла у причала, в воде, а на берег ее никогда не вытаскивали. Повозившись и промочив ноги, мы столкнули лодку в воду. Заодно узнали, что лучше сталкивать пустую лодку, чем полную людей.
– Дальше, малыш.
– Я не малыш.
– Дальше, капитан.
– Надо поднять парус.
– Жанна, – сказал я, – ты давай так. Говори нам, за какую веревку тянуть, и что отсюда должно получиться. Ладно? Что надо сделать, чтобы поднять парус?
Тут выяснилось, что проблемы наши только начинаются. Жанна привыкла ходить на яхте, у которой было два паруса – один, косой, впереди, он назывался стаксель, и второй, тоже треугольный, сзади, это был грот. Грот снизу был прикреплен к куску дерева, именовавшемуся гиком, и когда папа говорил «гик», это значило, что яхта поворачивает, и надо втянуть голову в плечи, чтобы гиком не попало по голове. Все это мы узнали из ее рассказа, а выводы нам несложно было сделать самим.
– Значит ты не знакома с этим типом паруса?
– Нет, – вздохнула девочка. – Тут гик почему-то наверху, а стакселя нет совсем…
– Слушай, Том, – пришла ей на выручку Джейн. – Ведь эта штука похожа на то, как были устроены паруса у «Летяги». Так?
– Так… – я не почувствовал ожидаемого прилива энтузиазма.
– Значит, мы сможем его спустить, дергая за эти веревочки. Так?
– Ты дергай, – сказал я. – Я посмотрю.
– Простите, – немного взволнованным голосом перебил дискуссию двух экспертов гном. – Вы уверены, что знаете, что делать потом? После того, как эта штука упадет к нам на голову?
– Плыть на остров, разумеется, – удивленно ответил я.
– Он прав, – заметила Джейн. – На этой лодке вместо штурвала вон та штука.
– Назови ее рулем, не ошибешься. – Сказал я. – Я видел, как им пользуются, в сериале про Синдбада-Морехода.
– Ты смотришь детские сериалы? – фыркнула Джейн.
– А что здесь такого? Вся моя фехтовальная техника, между прочем, оттуда…
Препираясь подобным образом, мы не заметили, как легкий ветерок, а может быть, какое-нибудь прибрежное течение, отнесли лодку вдоль берега и загнали ее в камыши.
– Ставим парус! – сказал я. – Хуже не будет. Судя по выражению лица Кирка, он не был в этом уверен.
– Надо, чтобы когда лодка наклоняется от ветра, кто-то садился на наветренный борт, чтобы она не перевернулась, – заметила Жанна.
– Наветренный – это который?
– Тяну! – крик Джейн прервал нашу дискуссию на полуслове. Парус развернулся с громким хлопком, и накрыл Кирка. Издав боевой клич, гном потянул из-за спины топор.
– Кирк, замри.
Гном замер, по мере того, как ветер надувал парус, его нижняя часть соскользнула с «пострадавшего» и заполоскалась, наподобие флага.
– Я видел в кино, – заметил Роджер, что парус свисает с реи, совсем как у нас, но внизу он тоже привязан.
– Вот эти веревочки…
– А к чему привязан?
– Давай вот сюда и сюда. Только вяжи с бантиком, на всякий случай.
– На какой еще – на всякий?
– Если понадобится быстро развязать. Кто-нибудь знает, что здесь делает эта доска?
– Это не доска, – важно сказала Жанна. – Это шверт.
