– Что, у Сав Рида мания величия? Садитесь, садитесь. Вы поели? Хотите выпить? Спали хорошо?
Присцилла ответила, глядя ему в лицо:
– Не знаю. Спасибо. Да. Нет. Очень. А вы?
– Неплохо, – сказал он, поднимая рюмку. – Хотя мистер Сондерсон толкует слово «вечер» довольно смело. Мы ставили шарады. И пели куплеты. И самая младшая госпожа Сондерсон попыталась добиться от меня обещания жениться на ней, когда она достигнет брачного возраста. – Он покачал головой. – Увы, я понял, что ее больше привлекает перспектива летать по всей галактике, чем моя элегантная персона, так что этот блестящий брак сорвался. Я получил результаты вашего тестирования. Заинтересованы ли вы в том, чтобы их обсудить?
Присцилла попыталась вернуть бунтующий желудок на место.
– Да, сэр.
Он быстро пробежал пальцами по клавишам.
– Физика, математика, астронавигация – да, да, да. Цвета – красные, синие, литературные вкусы… Да! – Он оторвал взгляд от экрана. – Пребатут. Помните этот вопрос? «Сколько пальцев на ногах должно быть у пребатута?» И вот Присцилла Мендоса отвечает: «Столько, сколько ему удобно иметь». Я знал только одного человека, который ответил на этот вопрос таким же образом.
– Правда? – спросила Присцилла, у которой похолодели руки. – И она тоже подозревалась в воровстве?
– В воровстве? Нет. Он – разведчик. Хотя, если подумать, у этих двух специальностей должно быть некое сходство. Никогда не смотрел на это с такой точки зрения. Когда в следующий раз с ним увижусь, обязательно об этом спрошу…
Он снова перевел взгляд на экран, что-то напевая себе под нос.
Присцилла осторожно обхватила пальцами подлокотники, отказываясь попасться на наживку, заключавшуюся в его последнем замечании, – если это была наживка. Пусть он сам говорит – тем более что ему это, похоже, очень нравится.
Он пошевелил плечами, в последний раз нажал клавишу и откинулся на спинку стула.
– У вас нет лицензии пилота? Это не годится, правда? Посмотрим… Сорок восемь членов команды, считая капитана – и восемь из них пилоты. Определенно, этого слишком мало. Вам придется учиться, госпожа Мендоса. Я буду на этом настаивать. Каждую девятую вахту вы будете являться в рубку на занятия.
– Подождите минутку! – Она судорожно вздохнула. – Вы меня берете? В качестве пилота?
– В качестве пилота? – хладнокровно переспросил он. – Нет, как я могу это сделать? Вы ведь не пилот, не так ли, госпожа Мендоса? Именно поэтому вам и придется учиться. С лицензией проблем не будет. Я имею квалификацию мастера для всех условий… вас что-то беспокоит?
– Простите, – сказала она, тщательно подбирая слова. – Мне казалось, вы – капитан. И, конечно, мастер-купец. Так вы еще и пилот?
– Всего понемножку. В конце концов «Долг» – это семейное предприятие. Корабль принадлежит Клану Корвал и управляется им. А пилотирование у нас, так сказать, в крови. Я получил лицензию первого класса, когда мне было шестнадцать стандартных лет. Но, конечно, мог бы получить и на несколько лет раньше. Первый самостоятельный полет выполнил на этом корабле в четырнадцать, но правила есть правила, а там ясно сказано, что лицензию можно получать только по достижении шестнадцати стандартных. Но, как я говорил… что я, собственно, говорил? А, да. Раз я – мастер-пилот, то задержки с получением лицензии у вас не будет. Вы уверены, что у вас нет лицензии, госпожа Мендоса? Хотя бы третьего класса?
– Уверена, капитан. – События развивались слишком стремительно. Этот поток слов грозил напрочь смыть ее и без того едва удерживаемое спокойствие. – Но какая же у меня будет должность?
– Гм? А! Библиотекарь любимцев.
– Библиотекарь любимцев?
– У нас очень неплохая библиотека любимцев, – совершенно серьезно сообщил он ей. – А теперь перейдем к деталям. Мы находимся почти на половине маршрута. Я могу предложить вам стабильную оплату от Джанкалима до Солсинтры – примерно одну десятую кантры по прибытии. Вы можете претендовать на минимальную долю прибыли, которую получит корабль, начиная с этого момента. Премии за нахождение груза и особые поощрения в том же размере, что и для летальных членов команды, в зависимости от выгодности найденного груза и заслуг, которые оцениваются большинством голосов экипажа. – Он поднес рюмку к губам. – Вопросы есть?
У нее их был миллион, но сформулировать она смогла один-единственный.
– Почему, – раздраженно вопросила она, – вы постоянно манипулируете рюмкой, если никогда из нее не пьете?
Он ухмыльнулся:
– Но я из нее пью. Иногда. Еще вопросы есть?
Она вздохнула:
– Какой на корабле вычет за обучение пилотированию?
– Если вы не являетесь на занятия каждую девятую вахту, то капитан штрафует вас на двадцать монет. Три пропуска без уважительной причины или предупреждения являются основанием для немедленного аннулирования вашего контракта. Усвойте, пожалуйста, госпожа Мендоса: пока вы остаетесь членом экипажа, обучение пилотированию является важной частью ваших обязанностей. Я не допускаю манкирования обязанностями: штрафы – дело совершенно серьезное. – Он помолчал, его светлые глаза оценивали ее реакцию. – Вы это поняли?
– Да, капитан. – Она прикусила губу. – Просто на всех остальных кораблях, где я служила, за обучение с меня брали плату, и я им занималась в свое свободное время. На «Даксфлане» мне было отказано в разрешении продолжить обучение.
– Ах, Сав Рид, Сав Рид! – Капитан покачал головой. – Однако теперь вы не на «Даксфлане», и их правила здесь не действуют. Итак. Ваш непосредственный начальник… нет, корабль предоставляет вам кредит в размере недельного жалованья на приобретение одежды. Данная сумма будет вычтена из вашей доли в конце полета. Пожалуйста, закажите все необходимое с общего склада. Ваш непосредственный начальник – Лина Фаалдом. Она – главный библиотекарь.
– Я с ней познакомилась вчера вечером…
– Да? Она представит вас обитателям библиотеки любимцев и познакомит вас с вашими обязанностями. Не думаю, чтобы они оказались особенно тягостными, так что вы должны будете выполнять дополнительные обязанности, которые будут определяться по мере необходимости. Вашим инструктором по пилотированию будет Дженис Уэзерби. В том случае, если она будет занята, ее подменю я. Полагаю, это все. Условия вас устраивают?
– Поскольку я была почти уверена в том, что этим утром снова окажусь на Джанкалиме, то – да, капитан, условия меня устраивают. – Она сделала паузу, вглядываясь в его лицо. В какой-то момент их разговора ее страхи развеялись, так что она испытывала легкую слабость и постепенно разливающуюся по телу теплоту. – А вам действительно нужен библиотекарь любимцев?
– Ну, у нас же его не было, – ответил он, разворачивая к ней экран. – Так что, наверное, нужен. Приложите ладонь вот сюда, пожалуйста.
* * *
Шан йос-Галан откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. Казалось, будто его взгляд устремлен на хрустальный мобиль, укрепленный в дальнем углу у потолка. На его лице застыло выражение глуповатой мечтательности. Он не оглянулся на звук открывающейся двери. Можно было подумать, что он даже не заметил, что в комнате, кроме него, появился еще кто-то.
Однако Кэйзин Не-Зейм была не из тех, кто мог поддаться на такую уловку. Она уселась на стул, который недавно занимала Присцилла Мендоса, и устремила хмурый взгляд на повернутое в профиль лицо капитана. Ее неуступчиво прямая спина не прикасалась к спинке.
– Вы заключили с ней контракт? – вопросила она на высоком языке.
Каждый слог буквально источал ледяное недовольство.
– Я же сказал, что намерен заключить с ней контракт, – мягко напомнил капитан мобильной скульптуре, обращаясь к ней на земном. Он лениво повернул стул, вынул руки из-за головы и сел прямее. – В чем дело, Кэйзин?
– Она слишком красива.
Ее земная речь звучала не менее холодно.
– Но она же в этом не виновата, правда? Люди ведь себе лица не выбирают, верно? Если выбирают, то я хотел бы знать, почему мне об этом не сообщили.
Пожилая лиадийка устремила на него взгляд, в котором появилось нечто опасно похожее на улыбку.
– То есть мне предлагается ее пожалеть?
– А что в этом может быть плохого?
– Что плохого? И вы еще спрашиваете? Или это опять игры? Прошу вас, не трудитесь… – Она помолчала, и было видно, с каким трудом она овладевает собой. – И что будет плохого – для корабля, команды, вашего клана и Шана йос-Галана, если Сав Рид Оланек продемонстрирует, что он не только бесчестен, но и хитер? Что будет плохого, если эта столь несчастная и столь прекрасная женщина окажется его орудием – клинком, прижатым к вашей шее? Что плохого…
– Кэйзин…
Большие руки капитана поднялись в успокоительном жесте, на лице отразилась тревога за Кэйзин.
Она устало привалилась к спинке стула.
– Шан, это мой последний полет. Я бы предпочла, чтобы он прошел спокойно.
