– Сверхновая?! – воскликнул советник.
– Возможно. – с самодовольной улыбкой ответил Ланкорус.
– Так вы все же хотите его убить?
– Попробуем. Мне кажется, сверхновая – достаточно сильное средство, чтобы уничтожить любого мутанта.
– Но и герцога?
– Да бог с ним, с герцогом! Погибнет – унесет с собой источник опасности. Уцелеет – послужит, как раньше. И так, и так мы в выигрыше.
– А добыча урана?
– Объемы не столь существенны – на нашей экономике это не отразится.
– А если Гим Церон найдет способ вернуться к нам до взрыва сверхновой?
– Не думаю. Во-первых, за каждым его шагом будут следить. А во-вторых, туда он отправляется с помощью Колокона и для обратного перехода понадобятся координаты другого Кольца Литиса, которых у него нет и не будет. Сверхскоростной разведчик доставит груз и уйдет восвояси. На корабле же Второго кольца наш герой будет добираться десятки лет. Но самое главное – ему в любом случае не в чем будет нас упрекнуть! Мы ведь не пытаемся его убить! Наоборот, сами подарили парню второе рождение. А взрыв звезды – явление природное, непрогнозируемое.
– Насколько я знаю, предотвратить взрыв возможно?
– С помощью специальной инъекции. – Ланкорус встретился взглядом с советником и прочитал в его глазах тревогу. – Нет, милорд, вопрос о спасении системы Излина в Совете не встанет – наши запасы ограниченны и предусмотрены только для собственных нужд. Мы пойдем на финансово-политические потери, лишившись развитого, обитаемого людьми сектора, но никогда не поставим под удар судьбы планеты самого Эльтара. А никто другой на такое не способен.
Обсуждение завершилось. Советник с тяжелым вздохом поднялся.
– Мне все равно не нравятся ваши методы, Ланкорус! Вы темните и ничего не делаете наверняка. А в ваших рассуждениях слишком много переменных. Безопасность Империи не должна организовываться по принципу: «попробуем, получится». Я недоволен.
– Но мы ведь и в дальнейшем сможем полагаться на вашу поддержку? – не сомневаясь в ответе вельможи, улыбнулся Ланкорус.
Советник еще раз тяжело вздохнул:
Боюсь, что мы оба понимаем – у меня просто нет другого выхода.
На судне-разведчике с Гимом Цероном уже не обращались как с гостем. Не было раболепия в комплекте с подчеркнутой холодностью – экипаж «Ворбунга Шоота» относился к сержанту, как к равному среди равных. Было, правда, еще одно: таинственная атмосфера чего-то значительного, которой был окружен любой агент Ланкоруса Дитриеза, заставляла этих людей смотреть на Гима с некоторым почтением.
– Сколько времени уйдет на полет? – спросил Гим у капитана.
– Сорок один час. Колокон забросит нас почти к самой точке назначения. Пока отдыхайте.
Каюта не тянула на номер класса «люкс», это было гораздо меньшее по размерам, удобное, уютное и заполненное всем необходимым для спорта и отдыха помещение. Оказавшись там, Гим сразу же столкнулся с проблемой: как убивать время, если твой организм не нуждается ни в пище, ни в сне, ни в физических упражнениях? Последнее, правда, еще предстояло выяснить...
Откровенно говоря, даже через несколько часов после разговора с Ланкорусом сержанту не верилось, что он стал чем-то особенным. Он слышал, как бьется в груди сердце, его грудь вздымалась и опускалась, прогоняя через легкие привычный объем воздуха, при мыслях о еде во рту появлялась слюна, при мыслях о сне хотелось зевнуть. Все, к чему он прислушивался в своем теле, отвечало привычными реакциями и ощущениями. Ничего не изменилось.
Чтобы отвлечься от самого себя и не позволить болезненной мнительности подтачивать нервную систему, Гим решил заняться тем, что делал раньше. Во всяком случае, ему ведь не сказали, что для модернизированного организма существуют какие-то запреты. Он решил так: время покажет, особенности «вылезут» сами. Пока ничто не доказало обратного, он– человек из плоти и крови.
Несколько часов ушло на общение с тренажерами, час – на сытный, богатый белками и витаминами обед, несколько часов на просмотр информационных программ видеосистемы.
И «особенности» начали «вылезать». Не так, чтобы ошеломить или обеспокоить, но недвусмысленно давая понять, что 947-й – не тот мужчина, что был раньше. Нагруженные тренажерами мышцы не отказывали в ощущении тяжелой работы, но не болели от напряжения и не уставали от все большего числа повторений. Во время обеда живот не наполнялся и не вздувался; чувство сытости и тяжести в желудке ни разу не дало о себе знать; усталость не клонила ко сну. Получалось, что он может бодрствовать бесконечно долго. Информационные программы тоже воспринимались чуть-чуть иначе – с такой четкостью восприятия, словно предварительно Гим довел себя до высшей степени сосредоточенности...
По большому счету, с этим можно было жить...
После сорока часов бодрствования он снова попытался заставить себя заснуть. Тело послушно расслабилось, но мысли так и не ушли. Он лежал с закрытыми глазами, явственно воспринимая каждый звук и четко представляя место, откуда он исходил. Его сильно обострившаяся зрительная память хранила точную картину каюты и всех помещений, которые он видел, пусть даже мельком.
– Прибываем, господин. Через час идем на посадку. Пойдемте, это стоит увидеть!
Гим не сразу открыл глаза, но представил себе принесшего новость пилота с точностью до мельчайших деталей его одежды. Например, Церону представилось, что у парня не по форме наполовину расстегнута белая куртка, а из левого ботинка торчит не до конца защелкнутая клипса. Не поленившись все же посмотреть на говорившего, сержант убедился, что воображение представило ему все точно так, как оно и было на самом деле.
«Спокойно! Не нервничай! – сказал сам себе Гим, поняв, что начинает всерьез пугаться своей новой сущности. – Сейчас тебе лучше думать о герцоге и Излине!»
Каплеобразное чудо эльтаров, называемое «разведчиком», приближалось к незнакомой Гиму планете. Внешне эта планета мало отличалась от космических объектов так называемого «земного» типа: голубая, пронизанная лучами близко находящегося желтого солнца воздушная оболочка, белые разводы облаков, обширные темно-синие водные пространства и коричневые рельефы материков.
Гим стоял не в центре управления – туда его не пустили. Он и сопровождавший его пилот расположились в креслах внутри обзорного шара.
– Это Излин, – сказал пилот. – Правительственный центр сектора, состоящего из семи обитаемых миров. Три планеты внутри солнечной системы Ранопуса, четыре – в системе вон той ближайшей к нам звезды.
– А это флот? – указал Гим. На фоне звездного неба едва заметно передвигалось множество темных пятен, то заслоняя, то открывая звезды.
– Его постоянная дислокация, – кивнул пилот. – Здешний правитель – милитарист. Вон, смотри!
Подчиняясь мысленной команде пилота, изображение приблизилось, фокусируясь на фигурках в атмосфере планеты, издали казавшихся крохотными. «Фигурки» оказались небольшими боевыми космическими кораблями, расположенными на равном удалении друг от друга, словно узелки сетки, натянутой на планету-шарик.
– Их так много? – удивился Гим.
– Система спутников. Внешняя охрана Излина. – Пилот посмотрел на агента. – Вас интересует мое мнение?
– Да, конечно.
– Ронтонте – параноик...
Это утверждение не требовало доказательств – проведший всю свою сознательную жизнь в армии, Гим никогда не видел такого скопления космической техники на таком близком расстоянии от всего одной обитаемой людьми планеты.
– Прибыли, – сказал пилот. – Дальше пойдете один. Идемте, провожу к катеру.
– Разве нельзя подойти поближе? – удивился Гим.
– К Излину нельзя. Да вы не волнуйтесь – они предупреждены, вас встретят. Автопилот катера уведомлен о безопасной траектории.
Гима усадили в шестиместный катер, малое скоростное транспортное средство обтекаемой формы. Вежливо, сдержанно попрощались. Автопилот включился, катер чуть вздрогнул, стальная оболочка стала псевдопрозрачной, открыв сферический обзор уже открытого космоса. Разведчика-капли видно не было, но Гим знал, что это всего лишь высокотехнологическая маскировка – корабль эльтаров наверняка висел прямо за его спиной. Планета же разрасталась так быстро, что Гим снова с уважением подумал о совершенстве эльтарской техники, и вновь его кольнула обида за все остальное «отсталое» человечество.
Вместе с планетой приближались фигурки военных корабликов внешней планетарной обороны. Кораблики не бездействовали – на зеркальной стальной поверхности все явственнее различалось движение. Хорошо знакомый с флотом, стоявшим на вооружении миров Второго кольца, Гим понял, что его приближение замечено системой автоматического наведения спутников, а еще – что, уловив само приближение незнакомца, автоматы никак не могут определить его точные координаты. Не только корабль, но даже катер эльтаров обладал собственной системой маскировки. Оставалось только гадать, что бы сделали «сторожа», если бы наконец поймали в прицел беззащитную малютку с Гимом. Даже понимая, что ничего плохого с ним не произойдет, сержант невольно ощутил холодок в позвоночнике – годами выработанная привычка все время ожидать опасность не могла исчезнуть так быстро.
