– Лодор? – Ин наморщила лоб, припоминая. – Скажите Лодору, что ему не надо сюда входить. Спутники зафиксируют, что староста деревни встретился с нами.
– Поздно! – сказал появившийся в этот момент статный, хорошо одетый мужчина с настоящим, из закаленной стали, мечом в руках. Снаружи ржали кони, переговаривались басистые молодые голоса, наверное, эскорт старосты.
– Вы – Лодор? – спросила Ин.
– Вам не надо было выходить из башни! – хмуро заметил вошедший. – Скажите мне, герцог мертв?
Ин покачала головой. Лица присутствующих помрачнели еще больше.
– Зачем тогда ты здесь? – с тоской и ненавистью глядя на Ин, спросил Лодор. – Тебя послали убить тирана, так возвращайся и закончи работу!
– Не получится, – сказала амазонка. – Мы готовили только одну попытку. Я не могу вернуться, иначе поставлю под угрозу все Сопротивление.
– Мы ждали этого двадцать лет... Теперь нам придется засыпать колодец, – хмуро проговорил человек с мечом.
– Простите, если сможете. У нас не было другого выхода.
Им принесли корзину с сыром и фруктами и глиняную бутылку фруктового сока.
– Чистое небо! – сказал Лодор, недвусмысленным жестом указывая беглецам назад, на колодец.
Они вновь спускались в темноту шахты. Люк закрыл доступ к свету. Внизу на прежнем месте ждала вагонетка.
– Нужно было бросить тебя здесь! – с горечью воскликнула Ин, дав наконец волю чувствам – наверху она держалась с завидным хладнокровием.
– Ты хотела, но не смогла. Мы в расчете – я спас тебя, ты – меня. Спасибо!
– Думаешь, ты чем-то лучше этих людей?
– А почему я должен так думать? Ин вздохнула.
– Мы не должны были подниматься – я допустила ошибку. Сама виновата. Ладно, поехали!
Гим вновь взялся за рычаг. Сил было в избытке, здоровье казалось неисчерпаемым.
– Я понял, в чем дело, – сказал он через какое-то время. – Я выдохся не из-за того, что работал рычагом. Просто я неправильно настроил свой организм – отдавал тепло во все стороны. Живя на поверхности, привык, что не нужно заботиться о жизненных силах. А стены не отражали, а поглощали все, чего я не жалел. Вот и результат...
– Теперь стал умнее, да? – донесся из темноты сердитый голос амазонки.
– Нужно сконцентрировать энергию внутри себя, я попробую.
– Надо было пробовать раньше! До второго колодца всего пять часов – для тебя это уже не время. Гим поспешил сменить тему:
– Расскажи мне про Сопротивление. На Излине много недовольных?
– Про Сопротивление – обойдешься! Забудь, что о нем слышал, тебе же лучше будет! А на Излине – почти все.
– Но почему? Это самый спокойный и красивый мир, который я когда-либо видел. Живая природа, свежий воздух. Вы сходите здесь с ума! Знали бы, что происходит на Клероне, Замонге, Вайре!
Ин возмущенно фыркнула:
– У людей отобрали все, что у них было! Лишили связи, информации, искусства! Привязали к одному месту! Заставили развивать натуральное хозяйство! Заниматься тем, чего они никогда не делали! Лишили медикаментов, аппаратуры, энергии! Думаешь, это все здорово?!
Гим нахмурился – перед его глазами стояли разрывы снарядов, ослепительный огонь бортовых излучателей и окровавленные тела погибших товарищей...
– Думаю, это не самая страшная плата за мир и спокойствие, – проговорил он печально. – Сколько лет излинским старикам? У нас в части не многие парни доживали и до сорока!
Послышалось тяжелое дыхание Ин. Гим почувствовал, что услышит сейчас нечто важное, что-то, что является основой мировоззрения кареглазой воительницы.
– Ну как ты не понимаешь, бессмертный! – громко, взволнованно заговорила Ин. – Главное – не сколько жить, главное – как! Сколько бы лет ты ни прожил, прошлое останется в прошлом – его нет, оно – сон, оно – воспоминание! Прошлое не измеряется прожитыми годами, как у будущего нет возраста. И люди не созданы, чтобы просто изживать отпущенное время. Чтобы беззаботно и тихо есть, пить, спать и ждать старости. Людям не нужен рай, им необходимо завтра! Им нужно мечтать, развиваться, познавать, нужно стремиться вверх! И не важно где – на Излине или Отторе – мы всё еще слишком умны, чтобы смириться самим и убедить своих детей, что пути в завтра для нас не существует.
– Интересно, что будет, когда мы доберемся? – задумчиво спросил Гим.
– Увидишь! – огрызнулась Ин. Судя по голосу, она все еще была на взводе.
– Куда мы хоть едем?
– Говорю же, увидишь! Чего ты такой нетерпеливый?
– Подумал над твоими словами.
– И? – В голосе амазонки появилась нотка интереса.
– Вывод неутешительный: по твоей теории, моя жизнь кончилась. Если жизнь – это будущее, то у меня его нет. Что мы станем делать, когда достигнем твоего колодца? Прятаться в норах Излина? Всю жизнь скрываться от людей герцога и эльтаров?
– Потерпи, командир! – Голос Ин звучал насмешливо. – Может, и не все так плохо!
Вагонетка плавно покачивалась в абсолютном мраке подземной шахты. Ничего не происходило, поэтому нельзя было сказать, что время «текло». Время не летело и не останавливалось. Его здесь попросту не существовало.
Теперь Гим берег силы. Достаточно оказалось просто внимания, чтобы энергия не терялась впустую, не растрачивалась на поиск в окружающей темноте того, чего не могли увидеть глаза. Успокоив свое любопытство, убедив себя, что вокруг ничего нет, Гим чувствовал себя здоровым и сытым до того самого момента, когда слабый свет во второй раз позволил разглядеть, будто на карандашном наброске, платформу примитивного механического транспорта и сидящую на противоположной ее стороне настороженную, сжавшуюся, как пружина, амазонку.
Ин подняла руку, сообщая: приехали. Опять взвизгнули тормоза.
– Уходим, – тихо сказала Ин, указывая на ведущие вверх каменные ступени.
Они поднимались очень долго, больше часа. Ин то и дело отдыхала, отказываясь от помощи не чувствовавшего усталости Гима.
– Какой же глубины эта шахта? – спросил сержант, с сочувствием глядя на тяжело дышавшую напарницу.
– Мы в горах. Скоро сам все поймешь.
По мере подъема становилось все светлее и светлее. Наконец они добрались – лестница вывела к широкой круглой площадке, обрамленной уходящими далеко вверх каменными стенами. Гим в изумлении застыл, глядя по сторонам.
– Мы в жерле вулкана Кассиотона. Древнего и спящего, – объяснила Ин, отдышавшись. – Спутники сюда не заглядывают – для этого нужно находиться прямо над нами... Теперь отойди – «Икар» настроен только на мое биополе.
Гим удивленно посмотрел на девушку. Он не заметил никого и ничего такого, чему стоило бы давать имя.
– Икар?
– Икар был первым человеком, оторвавшимся от притяжения планеты Земля. Герцог превратил Излин в Землю. Мы назвали наши корабли «Икарами».
Амазонка вытянула вперед руки, выставила ладони так, словно они натолкнулись на невидимую вертикальную преграду, наклонила голову и закрыла глаза, настраиваясь.
Неожиданно перед ней замигал, засветился, переливаясь, большой яйцевидный, почти сливавшийся с окружающим пейзажем и невидимый до того момента предмет. Но вот маскировочная силовая «скорлупа» предмета растворилась, обнажая совершенно необычное устройство, по-прежнему яйцеобразное, состоявшее из желеподобного прозрачного корпуса и расположенных в самом центре трех горизонтальных лежаков из полупрозрачного светящегося материала.
Ин обернулась на Гима – посмотреть, какое впечатление произвело на него то, что он увидел. Она скупо улыбнулась, глядя на ошеломленное лицо сержанта, ее прищуренные карие глаза словно говорили: «Тебе никогда этого не понять!»
– Что это? – пробормотал Гим.
– «Икар-7», – отозвалась амазонка. Она посмотрела на Гима с угрозой. – Сам вынудил показать его. Теперь, если проболтаешься, ты – труп!
– Бессмертный труп? – попробовал пошутить Гим.
– Нет, не бессмертный. – Ин покачала головой. – Не забудь – я знаю, как и чем тебя можно убить!
Гим приблизился вплотную к переливающейся аморфной поверхности. И вдруг его осенило.
– Так это корабль?! – воскликнул он. – Кто научил вас делать такие штуки?
– Если бы не «Икар», я предпочла бы умереть в подвалах Ронтонтенополя! – сердито проговорила Ин, словно оправдываясь, что смалодушничала и сбежала от пыток герцога. – Нельзя допустить, чтобы корабль достался Ронтонте!
Амазонка глубоко вздохнула и шагнула прямо в колыхавшееся желе. Поле или необычный материал подхватили девушку, приподнимая ее над землей. Ин «поплыла», сделала несколько взмахов руками, отчего переместилась до самых кресел, где, ухватившись за подлокотник, опустила тело в сиденье и защелкнула на себе систему креплений.
Если внутри этой штуки ничто не угрожало биологическому существу, Гиму тем более не следовало беспокоиться. Он уверенно шагнул следом. По всему его телу пробежало частое-частое покалывание, Гим почувствовал прилив энергии, нахлынувшей на него извне, его обдало обжигающим жаром. Гим вовремя сообразил, что находится внутри энергетического сгустка, которому позволяет сейчас соединяться со своей собственной энергетической сущностью, – он собрался и перестал прислушиваться к коже и вообще к своему телу. Взмах рук – он чуть не пролетел над сиденьем, но вовремя вцепился в руку, протянутую ему Ин, сгруппировался и сел на пустующий лежак.
