– К-как в Чистилище? Он что, сдох?
– Да голову ему снес монстр, из за чего и весь переполох, если правду
сказать. Мы эту информацию придерживаем до вечерней сводки – а то народ уже и так на рогах стоит – второго Наместника за двое суток кончают...
– Господи, ты отпустил мою душу на покаяние, Помощник... – закрывая глаза, вымолвил Итальянец.
– Каяться будешь перед прокурором. Док, спровадьте его в госпиталь при каталажке и присматривайте построже... Да, – окликнул он уносимого санитарами Скопу, – забыл сказать тебе, сукин сын, что ты имеешь право на телефонный звонок. И еще – хранить молчание. И любые твои показания могут быть использованы против тебя, скотина. Теперь все.
– А теперь, – с досадой молвил Хэнк, – пусть этот пентюх объяснит, как сюда набились люди Скопы и к ним вдобавок эти черти, что их прикончили?
– Те двое – которых угрохали, они приходили проверять сигнализацию... По распоряжению... А потом ушли... А теперь опять как-то оказались здесь...
– Это-то понятно – после того как они эту сигнализацию отключили... Просто вернулись через черный ход. Или через окно... Так кто их прислал сюда?
– По распоряжению они сюда пришли...
– По чьему? По письменному? – Нет... Я же... – дежурный явно не мог
выговорить чего-то.
– Послушай, – Ларри подвинулся поближе к растерянному стражу, жестом успокаивая взбешенного Хенка, – может, тебе позвонил кто-то из нас? Смотри на меня внимательно и отвечай правду, не бойся... Может быть... Может, это я звонил тебе?
– Вы же сами... – Так... – Ларри выпрямился и, косо улыбаясь, посмотрел на Хенка. – Ты помнишь, как мы прошляпили показания вдовы Петерсон?
– Господи, как я сразу не сообразил... Шуточка Эрни-Пересмешника... – Последняя, получается...
– Лоуренс, я не очень понимаю, о чем вы... – с легким недоумением спросил Кай...
– Тот парень – белесый такой... У него неподражаемый дар... был... Он мог передразнить голос и манеру говорить любого человека, которого ему пришлось услышать в жизни... Это было забавно, пока он выступал в варьете...
– Ладно, – угрюмо сказал Хенк, – ну а эти-то – камикадзе...
– Ниндзя, – поправил его Кай.
– По моим следам притопали, скорее всего... Или навели кое-какие
справки в здешнем Чайнатауне...
– Ей-Богу – не видел как их сюда занесло... Когда господин Следователь потащил Френка вверх и свой ствол достал, я смекнул, что дело – швах... На всякий случай снимаю с предохранителя свой "ручник", потом, померещилось что-то такое... отражение в стойке... Поднимаю глаза – на потолке мужик. Враскорячку, как паук. Здоровый такой, в сером халате... Я – по кнопке тревоги – кулаком и – шаг назад, а там – второй... Стоит, палец на губах и головой качает – тише мол... А потом как врезал мне, так что я под стойку ушел... Поднимаюсь – из глаз искры сыплются, а только прозрел – господин Следователь с верхотуры летят, что твоя мельница... А по второму этажу пальба идет... Ну, ломанули мы с ним наверх – хоть девку эту остановить, очумевшую – это она Итальянца в плечо приложила – он балбес ствол достал... Ну а дальше вы – как снег на голову... Вот и все...
– Коротко и доходчиво, – язвительно заметила Невада.
– А от сержанта Лоусон я жду объяснений – почему не отвечаете по
блоку связи... Только, давайте не будем толпиться тут как бараны... В Ратуше нас ждут – там у Кона снова не все слава Богу... Вы как, Следователь, ходить можете?
– Только не так быстро, – отозвался Кай, прихрамывая по лестнице следом за Ларри. – А когда вы вызывали сержанта?
– В одиннадцать с минутами...
– Скорее всего, в этот момент... – В этот момент твоя рыжая зазноба
мне глаза выдирала, чтоб ей...
– Почему опять моя? Был какой-то эпизод с Ребеккой?..
– Мадемуазель де Шантрен почтила нас визитом, – криво усмехнулся Кай.
– Коротким и бестолковым...
"Ври, ври, – подумал Ларри. – Вот, значит с чьей подачи ты сюда
приспел..." При мысли о Ребекке, Генрихе и впутанном сюда же Федеральном
Следователе, он испытал приступ мигрени. Еще год назад – до того, как был
принят План Заселения, нелегалы Управления под фанфары пошли бы в
каталажку как иноземные агенты. Теперь же, когда местная Безопасность
становилась частью системы Управления или наоборот – люди Управления здесь
становились частью местной Безопасности... Генрих и Ребекка – попадись они
сейчас – и не угадаешь подо что подпадали – то-ли в тюрьму сажать, то-ли
ордена им вешать...
– Разойдись! – гаркнул Хенк на сбившихся у крыльца оперативников.
Почему не держите периметр? Что за посторонние тут?
Посторонним здесь был, собственно говоря, только оператор Ямамото, которому в этот момент рослый сержант популярно объяснял, что отснятого материала ему не видать как собственных ушей, а камеру свою, он, "Желтая опасность", получит только у шефа Народной Милиции лично да и то, только после того, как поцелует старину Хенка в жирную задницу. Появление как по заказу главного предмета предлагаемой сакральной процедуры, сопровождаемого главой местной администрации и полномочным представителем администрации Федерации потрясло обоих участников конфликта до мозга костей.
Хенк всем своим видом показал, что прибыл на место действия вовсе не в предполагаемой ими связи, а на словах добавил, что если пустобрехи с Первого Канала будут продолжать путаться под ногами блюстителей порядка, находящихся при исполнении секретного задания, то сорокавосьмичасовое превентивное задержание пойдет им только на пользу.
Оператора как ветром сдуло, но на смену ему, из причалившего "Рэмблера" вылез смахивающий на крота, близорукий и решительный тип примерно в четверть тонны весом, выставивший перед собой сертификат адвокатской гильдии.
– Я – Александр Ступикофф – адвокат господина Скопы! – заорал он в лицо Хенку, словно разговаривая с глухим. – Мне стало известно, что мой клиент незаконно задержан и увезен...
– Шустры вы... – морщась пробормотал шеф Милиции.
– Никто не задерживал вашего клиента, – встряла в разговор Невада. -
Сам пошел как миленький...
– Если господину Скопе будет причинен ущерб...
– Ему уже причинили ущерб, – зло сказал врач, подходя к законнику
сзади. – Вон те – двое на носилках. В нем сделали четыре дырки. А я проделаю еще и пятую – у него пуля застряла в опасной близости к позвоночнику – Придется доставать со спины... С остальными вопросами – к господину Корнуэллу, в приемные часы.
Он отстранил адвокатскую тушу и помог Неваде погрузиться в управский глайдер и повернулся к Ларри:
– Там у меня в каре места нет из-за этих покойников – не подбросите до госпиталя, Помощник? С Итальянцем все в норме – заштопаем по первому классу... Еще будет меня всю оставшуюся жизнь своими спагетти кормить...
– Только если вы захотите до конца жизни есть макаронные изделия из тюремного пайка... – Ларри убедился, что все кому следовало, уместились в глайдере, захлопнул дверцу и тронул с места, не обращая внимания на продолжающийся за окошком монолог господина Ступикоффа. – Кстати, Следователь – знакомьтесь: Ронни Биггс – наш лучший специалист по огнестрельным ранениям... Собственно, я захватил его для вас, так что стервецу Френку просто повезло...
– Кстати, как вы вычислили то, что на вас готовится покушение? – наивно поинтересовался Хенк.
– Интуиция, – слегка помрачнев, ответил Кай. – А вас кто предупредил?
– Анонимный звонок, – достаточно уверенно соврал Ларри. – Дубина
дежурный не зарегистрировал номер блока с которого поступил сигнал... А то, что засада находится в спецквартире – тоже интуиция?
– Разумеется. Ваш Монстр поставил преступников в очень сложное положение: благодаря его бурной деятельности я сам не знаю где буду находиться в следующие пятнадцать минут... Так что только в своем жилище и Ратуше я должен был появиться с хоть какой-то гарантией... В Ратуше меня не прикончили – должно быть по причине полного безумия такой затеи, так что логично предположить... К тому же Скопа своим поведением подтвердил это предположение...
– Ну, а почему вы заподозрили именно Итальянца? – все с той же профессиональной наивностью допытывался Хенк.
– В Управлении мы имеем обширное досье на всю публику такого сорта... – неопределенно сформулировал свой ответ Федеральный Следователь. Кстати о макаронах – почему вы, Лоуренс, лишаете господина Биггса надежд на благодарность мистера Скопы? Я думаю, что трудно надолго посадить его в застенок за участие в перестрелке с собственными подручными. Принимая во внимание, что в этом э-э-э... сражении он участвовал не столько как сражающаяся сторона, сколько как э-э-э... сражаемая. Ему лично нельзя приписать даже нарушение неприкосновенности чужого жилища – я сам привел его в дом. Он даже не произвел ни одного выстрела – вот, кстати, его пушка – приобщите...
– Еще бы – я влепила ему пулю в плечо, как только он обнажил ствол... – гордо констатировала Невада. – Черт его поймет в кого он собирался палить...
