Это была песня смерти.
Звонок тревоги затих. Герцог склонился над панелью и стал выставлять расход всей энергии на минимум. Если не считать этого щелканья, на мостике было до странности тихо.
Вонн уронил шпильку на пол и огляделся.
Роз прочистила горло.
– Это оно и есть? – спросила она.– Ничего не произошло.
Герцог повернулся к ним вместе с креслом:
– Подожди.
«Ангельская Удача» дребезжала и бухала. По всему мостику слышались хлопки. Огнетушители заполнили помещение туманом. Стены дребезжали, а главный люк слетел со своего места и загремел по полу. Монитор гравитации взорвался, и их охватила невесомость.
Ли завопил и поплыл по воздуху. Он царапал себя за ухом, сдирая кожу. Вонн подплыл к нему и схватил его в охапку. В этот момент голова Ли взорвалась, разнося кровь, мозг и кости по всему помещению.
Внезапно возникло движение воздуха и оглушительный электрический гул. Огни Святого Эльма стали просачиваться на мостик из оборудования, прыгая с панели на кресло, на Герцога, на Роз, на Вонна, на Мэя, на стену, на потолок и на пол. Сухое статическое электричество было разлито в воздухе, и их волосы пришли в движение, ожив как бы по собственной воле.
Винтерса привело в панику электричество, которое плыло в него и из него. Лягнув стену, он выплыл в коридор. Он завопил. Огонь плясал и прыгал по стенам, расцвеченный красным, синим и золотым, несясь по коридору наподобие водоворота.
Гул становился громче, и ощущение покалывания распространилось по их телам. Воздух уплотнился. Дыхание стало замедленным и трудоемким. Запах озона забивал им носы, щипал глаза, душил.
У Мэя стучало в голове. Он сжал голову руками, чтобы сохранить мозги. Роз задохнулась и безвольно обвисла. Винтерса вырвало. Вонна притянуло к стене, и он так и висел там, одеревенев. Герцог зажал руками нос, пытаясь остановить внезапно хлынувшую кровь.
Пришел момент, когда воздух стал слишком похож на жидкость, чтобы дышать, поэтому они перестали дышать.
Мэй ощущал знакомую пульсацию в голове. Чтобы облегчить боль, он давил себе на виски. Он снова был на Тетросе, в Больнице Медицинской Помощи и Ухода Калленды. У него снова было невероятное похмелье. На соседней кровати Декстер снимал свое похмелье при помощи сна. Мэй застонал. Ему придется сообщить Декстеру, куда он может засунуть свою дурацкую идею насчет контрабанды.
Когда он, наконец, осознал, что находится на борту «Ангельской Удачи», у него закружилась голова. В воздухе был разлит резкий запах, и плавали облака дыма. Помещение было заполнено плавающими телами и каплями крови.
Охваченный страхом, Мэй перебирался от одного человека к другому, проверяя пульс. За исключением Ли, все были живы и, похоже, находились в хорошей форме. Он поплыл назад, к панели состояния судна. Двигателей не было, корабль плыл по инерции. Система искусственной гравитации выгорела, остались только системы, обеспечивающие гравитацией медицинские площади. Система жизнеобеспечения была сведена к минимуму. Все силовые линии, ведущие к грузовому трюму, отказали. Вышли из строя все три контрольные панели управления, а также Чарлз. Все двери застыли на месте, и открыть их можно было только вручную.
Электричества не было нигде, кроме мостика, медицинского отсека и отсека производства питания. Энергией на корабле обеспечивались только системы, минимально необходимые для выживания. Работа профессионала. Бросив взгляд в сторону Герцога, Мэй покачал головой.
Он пристегнулся к своему креслу, чтобы снять показания приборов, но это его слишком расстроило. Большая часть индикаторов сгорела. Он сидел так долгое время, глядя в пространство и ни о чем не думая.
Затем что-то привлекло его взгляд. Что-то снаружи, проплывающее мимо иллюминатора. Желудок у него сжался на мгновение, когда он подумал, что это может быть корова.
Но это была не корова. Это был искореженный кусок металла, оторванный с одной стороны и оплавленный с другой. Через несколько минут за ним проплыла обугленная цистерна для охлаждающего агента с буквами ОКО АРИ на боку.
Он смотрел почти час. Там были мелкие предметы, такие, как заклепки, и большие, такие, как секции переборок. Он увидел лестницу, медицинскую кушетку, компьютерный стол и несколько изуродованных вакуумом тел.
Некоторое время ему потребовалось, чтобы осознать происходящее, а когда осознал, он заплакал.
Они были в безопасности.
И это сделал Герцог.
Через день-два, когда все пришли в себя и почистились, они собрались в одной из камер для сброса. Они столпились вокруг окна из укрепленного стекла, глядя на большой брезентовый сверток.
– Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? – спросил Мэй.
Наступила тишина.
– Нет,– сказал Винтерс.
– Чего ради? – спросил Вонн.
– Мне бы хотелось знать, что с ним случилось,– сказал Герцог.– Ни с кем другим этого не произошло. Его голова не просто же взорвалась, разве не так?
– Вероятно, таким образом они и проследили нас досюда,– сказала Роз.– Точно так же, как они знали, что его нет на «Иншалле».
– Как это?
Роз вздохнула:
– Я слышала, что людям, работающим в Трансгалактической Службе, перед поступлением на работу хирургически вживляют небольшие передатчики, чтобы их можно было отследить или найти, если они «исчезнут». Если они это делали, то, я уверена, Юэ-Шень наложила руки на данную технологию.
– Это объясняет, почему он считал, что вся вина падет на него,– заметил Мэй.– Вы думаете, он знал об этом?
– Сомневаюсь,– сказал Вонн.– Зачем им вводить его в курс?
– Он всегда чесал за ухом,– сказал Герцог.– Как будто бы оно его беспокоило. Но, значит, он не мог знать. Если бы он знал, никогда бы не подверг нас таким испытаниям.
– Никто из нас не знал, через что нам придется пройти,– сказал Мэй.
– По крайней мере, все кончено,– заметила Роз.
– Но как они его убили? – спросил Герцог.
– Может, они и не убивали,– предположил Мэй.– Может, это электромагнитный импульс, возникший при взрыве двигателей.
– Тогда у него не слетела бы верхушка головы,– заметил Вонн.– Испортился бы передатчик – вот и все.
– Если подобная технология существует для передатчиков,– сказала Роз,– почему же не быть и приемникам?
– И Юэ-Шень его взорвала? – спросил Герцог.– При помощи чего?
– «Дантеум Гель» – взрывчатка,– предположил Вонн.
– Сколько же ее потребуется, чтобы вызвать такие разрушения?
– Гораздо меньше, чем ты думаешь.
– Мы никогда этого не узнаем, не правда ли?
Роз оглядела остальных:
– Надеюсь, мы никогда и не станем этого узнавать.
Они стояли молча, глядя на сверток.
– Все? – спросил Мэй.
Ответа не было.
– Герцог,– сказал он.
Герцог взялся за рычаг и оттянул его назад. Внешняя дверь открылась, и тело Майрона Ли вылетело из камеры сброса. Герцог возвратил рычаг на место, и дверь закрылась.
– Стало быть, так,– сказал Мэй.
Группа рассредоточилась и двинулась по коридору.
– Скажите мне, капитан,– спросила Роз,– когда мы войдем в систему Джубило?
– Через пять с половиной недель,– ответил Мэй.– Плюс-минус.
– Довольно тягомотно,– заметил Вонн.
– Но удобно, я думаю. Все основные системы мы можем питать энергией от установки яхты «Реконне Шери».
– Пора составлять планы,– заявила Роз, сжимая руку Вонна. Они повернули за угол и исчезли.
– Вы меня извините,– сказал Винтерс,– мне тоже пора.– Повернувшись, он пошел к носу корабля.
– Куда это он отправился? – спросил Герцог.
– Я просил его сделать сухую уборку мостика.
– Мэй...
– Я ему плачу.
– Я не о том. Ты не боишься, что он что-нибудь сломает?
Мэй рассмеялся:
– А что здесь можно еще сломать, Герцог?
– Думаю, ты прав.
– А как ты планируешь проводить время, мой добрый приятель?
Герцог пожал плечами:
– Думаю, займусь зубрежкой учебника по обслуживанию корабля и посмотрю, получится ли что-нибудь из этого.
– О нет, не займешься. Мы с тобой отправимся в отсек производства питания. Я собираюсь угостить тебя выпивкой.
– Чего это ради?
Мэй пихнул Герцога в здоровое плечо. Они отплыли друг от друга.
– Хочу тебе сказать кое-что.
