Род Лан захрипел, задыхаясь, но в его глазах не появилось ни тени страха, лишь одна только разрастающаяся, наливающая белки кровью ярость. 947-й увидел, как едва заметный до того момента нимб над головой противника наливается светом и раскаляется обжигающим жаром...
– Стой! – умоляюще пропищал вдруг толстый вельможа из компании «венценосного», хватая своего кумира за рукав дорогого камзола. – Ты не можешь с ним драться! Если дойдет до Ланкоруса, тебя опять отстранят!
– Ты прав. – Род Лан отбросил 947-го. Он сделал это то ли рукой, то ли силой своего взгляда, но так, словно солдат вообще не обладал массой, а его смертельный захват был не крепче объятий грудного младенца. – Пусть 7003-й застрелит этого недоумка!
Один из телохранителей вельможи полез под пиджак за оружием. Солдаты 947-го и люди Рода Лана в это время поднимались на ноги, а со всех сторон по полу яруса бежали вооруженные шокерами охранники заведения и полицейские в скафандрах и прозрачных шлемах.
– Нельзя! – взвизгнул толстяк. – Закон Рангула гарантирует безопасность и безымянным!
7003-й чуть замешкался, заметив сомнение на лице «венценосного». Набежавшая же Служба безопасности не сразу решила, кого хватать, но затем конечно же остановила выбор на простых рядовых Ростера.
– Не нужно шума! – продолжал скулить толстяк, обращаясь к Роду Лану.
– Да, – пробормотал «венценосный». – Ланкорус, Ланкорус... – Он повелительным тоном обратился к работникам клуба: – Отпустите всех и пошли вон! Мы так развлекаемся... Видите: жертв нет, увечий тоже. Я не в претензии...
Постепенно порядок восстанавливался. Солдаты заправляли форму, телохранители массировали вывихнутые десантниками руки, работники клуба принесли новый стол и убрали битую посуду.
– Ты до меня дотронулся! – сказал Род Дан, уперев ледяной взгляд в 947-го. – А я не могу тебя убить, хотя этого требует мое чувство собственного достоинства. Что будем делать?
– В каком смысле? – с недоумением спросил 947-й.
– Моя честь запачкана, безымянный. Твои предложения?
– Мои? – удивился сержант. – У меня нет предложений.
– Зря. Это в твоих интересах... – «Венценосный» на мгновение задумался.
– Ладно, – сказал он наконец. – Отложим до лучших времен и попробуем вернуть мне хорошее настроение...
Наглый юнец бесцеремонно подсел за стол к только-только начавшим занимать свои места десантникам и махнул официантке, выражая жестом недовольство ее нерасторопностью. Солдаты в молчаливом ошеломлении наблюдали, как стол заполняется все новыми и новыми яствами...
В итоге получилось, что они сидели вместе: семь десантников, представитель высшей цивилизации и его толстый советник. Телохранители стояли на некотором расстоянии, женщины танцевали. Понимая, в какой щекотливой ситуации они оказались, солдаты хранили молчание и лишь для приличия изредка клали себе что-нибудь на тарелку или наливали в бокал. Род Лан погрузился в себя и сидел, царственно выпрямив спину, высоко задрав подбородок, и то ли что-то слушал из невидимых источников информации, то ли над чем-то размышлял. И лишь добродушный толстяк позабыл о сути инцидента, пил, ел, веселился и подмигивал танцевавшим вокруг стола стриптизершам...
В какой-то момент Род Лан очнулся.
– Вы участвовали в лотерее? – неожиданно спросил «венценосный».
– В какой лотерее? – отозвался меньше всего расположенный общаться и сильно расстроенный испорченным вечером 947-й, не желая обидеть ранимого вельможу молчанием.
– В Общегалактической лотерее крови. Слышал о такой?
– Слышал. – 947-й пожал плечами, давая понять, что подобные глупости не для серьезных людей.
– Но не участвовал? – подхватил Род Лан. Не понимая, почему так оживился «венценосный», 947-й посмотрел на него с удивлением.
– Пойдем! – Род Лан поднялся и потянул за собой недоумевающего сержанта. – Все оставайтесь здесь! Мы скоро вернемся... – Он усадил на прежнее место потянувшегося следом толстяка. – Не беспокойся, я никого не трону! Все уже в порядке... Сиди!
Прошагав по тротуару целый квартал, 947-й решил наконец расставить точки над «и».
– Куда мы идем?
«Венценосный» посмотрел на него внимательным пронизывающим взглядом, словно хотел вытащить на поверхность саму суть неудачливого сержанта.
– Мы уже близко.
– Близко к чему?
– Ко Дворцу игрищ.
– Зачем?
– Хочу, чтобы ты поучаствовал в Лотерее крови.
– Зачем?
– Честно сказать? – Род Лан остановился и посмотрел так, что у 947-го побежали по коже мурашки. – Хочу все же тебя убить.
– Н... не понял? – пробормотал сержант.
– Если тебе повезет, я тебя убью. Не понимаешь? Если тебе повезет, ты станешь именитым. Если ты станешь именитым, я смогу вызвать тебя на поединок чести и проучить за сегодняшнюю выходку.
– А если не стану именитым? Род Лан пожал плечами:
– Тогда разойдемся так. Ты мне ничего не должен, я – тебе.
– Но лотерея стоит денег...
– Я заплачу. Идет?
947-й неуверенно кивнул. По правде говоря, ему ничего не грозило – вероятность победить в Лотерее крови считалась бесконечно малой. Побеждал, по слухам, один из миллиона, а то и из миллиарда.
Принцип лотереи был следующим. Безымянные участники платили деньги и сдавали кровь, чтобы определить своих разбросанных по всему космосу генетических предков. Появившиеся на свет в Эмбриональных центрах под контролем и с подачи «Единой программы рождаемости», триллионы жителей галактики ничего не знали о своих родителях, предоставивших в свое время банкам центров семя и гены. Существовала вероятность, что один или оба генетических предка – именитые или даже знатные. В этом-то и заключался выигрыш: обнаруживший благородные корни победитель получал право и возможность изменить свою жизнь и перебраться из самых нижних слоев общества в самые и самые высокие
Более того, он становился именитым: приобретал словесные имя и фамилию... Несбыточная мечта, за которую к тому же приходилось платить немалые деньги.
«Почему бы и не удовлетворить прихоть этого знатного бледного безумца? – думал 947-й. – Сдам кровь и расстанемся по-хорошему. Позабудем, что когда-то встречались. Жизнь разведет нас в разные стороны. Меня – барахтаться в чужом дерьме, его – изнывать от безделья где-нибудь на вершинах человеческого Олимпа...»
Во Дворце игрищ все сверкало, переливалось, слепило глаза и притягивало искусственно распространяемым мускусом азарта и адреналина к игровым столам и автоматам; к спортивным стендам, площадкам и бассейнам; к тренажерам, имитаторам и испытательным комплексам... Ходили слухи, что в таких местах сколачивались целые состояния. 947-й и сам мечтал когда-то побывать во Дворце игрищ в каком-либо из мирных миров... но, конечно, не так и не при таких обстоятельствах.
Зал лотереи светился самой солидной рекламной вывеской – людям внушалось, что Лотерея крови – не просто игра, а обязательный серьезный ритуал, совершение которого – гражданский долг каждого сознательного индивида обитаемого космоса. Сержанту улыбнулись две симпатичные брюнетки, его усадили в огромное светящееся кресло, сделали довольно болезненную пункцию и, наконец, вручили пластиковую карточку с заверением, что по истечении десятидневного срока в любом центре распространения лотереи можно будет ознакомиться со своими результатами и, вполне вероятно, даже получить долгожданный и вожделенный выигрыш...
947-й увидел, что его ноги взлетают выше головы, затем на какое-то мгновение почувствовал состояние невесомости, а после тяжело рухнул на пружинящий пол ринга. 535-й тут же надавил коленом на его грудную клетку – еще бы мгновение несобранности, и поединок был бы проигран – опытный боец намеревался применить болевой захват. Опомнившись, сержант успел повернуться на бок, сбросил колено противника, ударил того в спину и вскочил на ноги.
Вновь они оказались друг против друга. Удар ногой – блок, удар рукой – блок. Серия взаимных ударов, прыжки, уходы. Разошлись, выжидая и подгадывая момент для броска...
Если бы только ему удалось победить на внутреннем чемпионате! Победа прибавила бы несколько баллов для поступления в школу младшего офицерского состава и, что еще важнее, – продлила бы срок отпуска на одну-две декады. Было бы дополнительное время на подготовку к тестированию.
К сожалению, судьба издевалась над сержантом – по результатам жеребьевки он уже на отборочном туре встретился с чемпионом прошлого сезона. Конечно, победа над 535-м означала бы беспрепятственное шествие к самому финалу, но как тут победишь, если твой противник – спортсмен, круглый год не выбирающийся из тренажерного зала? У него здоровый, отлаженный организм – никаких боевых операций, никакого переутомления, недоедания, ранений, нервных стрессов... Тренировки регулярные, спарринг-партнеры – мастера боевых искусств...
«С такими мыслями ты не продержишься! – остановил себя 947-й. – Чего раскис раньше времени? Задача-то упрощается – один бой и – пан или пропал!»
