– Вы хотите заявить это официально? – Он повернул экран обратно к себе. – Выглядит довольно плохо, правда? «Подозревалась в воровстве. Сбежала с корабля на Джанкалиме, 1385 год по стандартному календарю». – Он откинулся на спинку стула и пригубил вино, пристально наблюдая за ней. – Я не знаю ни одного честного капитана, который принял бы на корабль человека, в послужном списке которого есть такие слова, даже если принять во внимание превосходные отзывы в остальных записях. Что случилось с вашими серьгами?
– Второй помощник ударила меня по голове, – бесцветным голосом ответила она, пытаясь справиться с потрясением. – Когда я пришла в себя, их уже не было.
– Странное поведение со стороны второго помощника, – заметил он. – Но, возможно, тут были смягчающие обстоятельства. Вы плохо относились друг к другу?
– Я плохо относилась к ней. А ей я нравилась даже слишком.
Капитан играл с ней, заставлял говорить, когда говорить было совершенно бессмысленно. Присцилла крепче сжала рюмку, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Она на его корабле, в его власти… И кто хватится женщины, заподозренной в воровстве и сбежавшей со своего последнего корабля? Кто поверит возможной воровке, если она пожелает выдвинуть неправдоподобные обвинения против мастер-купца? Должно быть, он вызвал ее послужной список во время разговора с Сондерсоном и увидел эту ужасную запись. Сидящий напротив нее человек резко выпрямился.
– И все же, – продолжал допытываться он, требуя, чтобы она не отвлекалась, – при том, что вы ей так нравились, она бьет вас по голове и крадет ваши серьги. – Он сделал глоток. – Простите меня, госпожа Мендоса, но это звучит еще более странно.
– Так приказал купец, – ответила Присцилла, цепляясь за спокойствие с таким упорством, словно в нем была ее последняя надежда на спасение.
«Пусть он услышит меня, Богиня! – мысленно молила она. – Пусть он поверит правде».
– А, милый Сав Рид. – На его лице отразилось легкое удивление. – Он любит приятно пошутить, знаете ли, госпожа Мендоса. Но, надо полагать, у него были другие возможности, буде он воспылал желанием получить ваши серьги. Зачем было приказывать второму помощнику бить вас по голове, чтобы получить их? Разве он не мог просто приобрести их у вас? – Тут он прищелкнул пальцами. – А! Он предложил вам разумную сумму, а вы отказались их продавать. Отчаявшись…
– Прекратите! – Она резко подалась вперед, не сводя с него глаз. – Капитан йос-Галан, пожалуйста, не надо! Мне необходимо попасть на Арсдред. Это крупный порт, я надеялась, что ваш корабль сделает там остановку. Любые обязанности, которые вы для меня выберете… Я готова отработать стоимость проезда как помощник кока, а после вахты можете запирать меня в чулане! Вам необязательно мне верить – думайте, что хотите. Я не вижу ничего смешного в том, что человека бросили и испортили ему послужной список, лишив возможности найти… найти честную работу… – Ее голос начал срываться. Ужаснувшись, она закусила губу и сжала руки, чтобы они не дрожали. – Мне необходимо попасть на Арсдред.
Он отвел глаза и сделал еще один глоток вина, а потом начал покачивать остатками на дне.
– Месть, – тихо проговорил он, обращаясь к рюмке, – это весьма справедливое желание. Среди лиадийцев месть представляет собой своего рода жанр искусства. Существуют строгие правила. Имеются определенные виды наказания, которые не считаются достойной местью. – Он посмотрел на нее. – Например, смерть. По крайней мере она не должна случаться непосредственно от руки мстителя. В том случае, если бесчестье, сопровождавшее подведение итогов, окажется настолько глубоким, что другого выбора не останется… – Он пожал плечами. – Так. – Он отставил рюмку в сторону и внимательно посмотрел на Присциллу. – Я не потерплю на своем корабле убийцу.
Присцилла изумленно уставилась на него.
– Но вы потерпите воровку?
– Вы сказали, что это ложь. Или я неправильно вас понял? Может быть, ложью было нечто другое?
Дрожь, которая ее била, стала сильнее и распространилась на ноги. Верил ли он ей? Или послужному списку? Понять что-то по его лицу было невозможно.
– Запись «Даксфлана» – о том, что я воровала, а потом сбежала с корабля – это ложь.
– Вы хотите заявить это официально? – снова спросил он.
Присцилла покачала головой.
– Мне этого не доказать. Как я это сделаю? «Подозревалась в воровстве». Его слово против моего, а он – купец. «Сбежала с корабля». – Она невесело улыбнулась. – Меня ведь там нет, правда? Хотя зачем кому-то, кто способен думать на день вперед, сбегать с корабля на Джанкалиме с двумя монетами в кармане…
– И без сережек в ушах, – согласился он. – Но, может быть, вы поняли, что вас вот-вот разоблачат, и испугались. Возможно, Джанкалим стал вашей последней возможностью убежать. Ножные кандалы такие неудобные… Такому неудачному планированию можно придумать объяснения. – Он склонил голову набок. – Но почему Сав Рид приказал второму помощнику ударить вас по голове, госпожа Мендоса? Следуя вашим указаниям, я отбрасываю желание завладеть вашими серьгами.
– Я ничего не могу доказать, – снова повторила она. – Мне кажется, что они перевозили контрабанду.
– Правда? Какая странная мысль пришла вам в голову! Вы сказали об этом Сав Риду, и он, вполне естественно, оскорбился. Результатом стало нападение второго помощника, склад…
– Я не настолько глупа, – проворчала Присцилла, не понимая, почему капитан ухмыляется. – На корабле был опечатанный груз, – продолжила она свое объяснение. – У меня были декларации – я знала, что там якобы находится. Но… что-то показалось мне странным. Я толком не знала, что именно. И мне пришло в голову проверить расчеты пилотирования – просто чтобы убедить себя в том, что у меня разыгралась фантазия.
– И вы узнали, как обстояло дело?
– Расчеты настолько отклонялись от реальности, что капитана следовало бы признать безалаберной дурой. Или она должна была точно знать, что делает. – Присцилла вздохнула. – И я проверила плотности грузов.
– Правда? – Он подался вперед. – А почему вы вдруг… О нет – вы же учились пилотировать! А я вас прервал. Простите меня, госпожа Мендоса. Вы проверили плотности, подставили их в уравнения капитана – и?..
– Капитан знала, что делает. Плотности не соответствовали тем веществам, которые якобы были погружены. «Даксфлап» перевозит преимущественно лекарственные препараты. Я начала проверять списки, подбирать цифры… – Она покачала головой. – По-моему, на борт взяли беллакезу. Она значится в документах как асерзерин. Но асерзерин совершенно не соответствует цифрам. Беллакеза соответствует, но соответствует и сахар. Только зачем называть сахар асерзерином?
Она пожала плечами.
– Все это выглядело очень интересно, но я ничего не могу доказать. Я ни разу не видела это вещество. И готова спорить на последний грош, что этих данных под моим личным кодом в компьютере уже нет.
Он кивнул и снова откинулся назад, уставившись в потолок. Присцилла допила вино и осторожно поставила рюмку на стол. «Что будет теперь?» – подумала она, но заставила себя сидеть спокойно, положив открытые ладони на колени.
Капитан вдруг резко повернулся к ней.
– Мы улетаем с Джанкалима через четырнадцать часов, – медленно проговорил он. – Прежде чем мы с вами сможем обсудить конкретные вопросы, требуется провести несколько тестов. Они довольно длительные, и, к сожалению, мне этим вечером необходимо отправиться на планету. Если вы чувствуете себя в силах, вы можете пройти тестирование сразу после ленча. Корабль может временно предоставить вам гостевую каюту, и мы с вами снова побеседуем в семь часов. Хорошо?
– Хорошо.
Он кивнул и, похоже, собирался добавить еще что-то, когда дверь открылась, впустив умытого Горди с сервировочным столиком, уставленным всевозможными яствами.
– Как раз вовремя! – воскликнул Шан йос-Галан, отключая рычажки. – Вот теперь можно предлагать бренди, Горди…
Бывшая суперкарго Присцилла Мендоса откинулась на спинку стула, смакуя настоящий кофе. Перед ней на столе стояли остатки чрезвычайно съедобной трапезы.
Тесты оказались длинными – и довольно странными. Среди стандартных бумаг оказались произвольные списки слов, которым требовалось дать определения, вопросы относительно ее вкусов в книгах, музыке, спорте и искусстве и анкеты, выяснявшие ее мнение по удивительно широкому кругу вопросов.
Присцилла вздохнула, наслаждаясь вкусом кофе. Она испытывала глубокую усталость, мысли стали медленными и расплывчатыми. Вскоре надо будет снова посмотреть на выданную ей карту и попытаться найти дорогу к своей каюте. Но, получив наконец возможность немного отдохнуть, не имея никакого дела, она была рада просто сидеть и неспешно пить кофе, бесцельно скользя взглядом по огромному и почти пустому залу столовой. От дежурного кока она узнала, что в первом часу люди едят редко. Он со смехом отмахнулся от ее извинений и наполнил ей тарелку, поставленную на поднос вместе с белой кружкой, над которой поднимался ароматный парок.
