– Что там? – спросила жена.
– Он вышел буквально на четверть секунды и сразу же убрался восвояси, – ответил я. – Странно…
– Ты удивлен, что на тебя снова пытались устроить покушение?
– Нет, я удивлен тому, что у них опять ничего не вышло. С таким-то уровнем подготовки, – я показал ей цифры, застывшие на экранчике прибора. – Четверть секунды!
На самом деле я был не столько удивлен, сколько весьма доволен. Начавшаяся чехарда свидетельствовала о том, что враг клюнул на «живца», то есть на меня. Неожиданная роль была мне малосимпатична, но ни о чем другом я, честно говоря, и не мечтал. Мы добились от противника «взаимности». Враг был на грани того, чтобы выйти на связь. К этой мысли меня подвел трюк с телепортом. Тот, кто на четверть секунды выглянул из портала, не собирался меня уничтожать. Он просто продемонстрировал силу и предупредил, что эта демонстрация последняя. Значит, мы были на верном пути. Оставалось поднажать, причем самую малость…
Новое утро оказалось более спокойным и мирным. Ночью на Симарин прилетел четвертый свидетель – Сыромятин, – и я был рад встретиться хотя бы с одним абсолютно надежным человеком. К тому же, когда мы находились вместе, охрана фактически удваивалась, и после кошмаров прошедших суток это обстоятельство действовало на меня вполне благоприятно. Я, как всегда, затащил «четвертого» в любимое кафе, и он по достоинству оценил качество блюд. Наблюдая, с каким аппетитом он поглощает уже третью порцию, Яков чуть не прослезился от умиления.
– Не бери в голову, – прикончив завтрак, посоветовал мне генерал. – Ты расстроился, что на тебя не напали третий раз за день? Жизнь без риска как кипяток без заварки?
– Тебе только бы шутить, – ответил я, уныло разглядывая живописное панно на дальней стене кафе. – Я не то чтобы расстроился… Просто я не слишком доволен тем, что вместе со мной под удар может попасть Даша. Ты, между прочим, тоже, господин свидетель номер четыре…
– Дурацкое правило, – заливая завтрак легким пивом, заметил собеседник. – Если мы до конца процесса будем называть друг друга «свидетель номер такой-то», то забудем, как нас зовут на самом деле.
– Закон суров, но это закон, – придав лицу многозначительное выражение, продекламировал я.
– Уже нахватался, – генерал покачал головой. – Может, подашься в юристы?
– Староват я переучиваться, да и не по душе мне это крючкотворство…
– Это верно, – согласился Сыромятин. – Я припас для тебя отличнейшее задание.
– Извини, но у меня медовый месяц, – возразил я.
– Так это же только месяц! – ехидно ответил командующий. – Пока закончится процесс, как раз столько и пройдет. Впрочем, я тебя понимаю. Где гарантия, что ты вообще выживешь? Кругом так и шастают наемники…
– Типун тебе на язык! – пожелал я. – Что за «отличнейшее задание»?
– Всему свое время, – нахально улыбаясь, ответил собеседник.
– Интриган! – огрызнулся я. – Давай заканчивай прием пищи и поднимайся, пора на заседание.
– А нельзя прогулять? – лениво потягиваясь, спросил генерал. – Что там, по головам всех пересчитывают?
– Впадаешь в детство? – На этот раз пришла моя очередь ухмыляться. – Это суд, а не школа. К тому же сегодня ты вызван не слушать, а давать показания.
– Черт, а ведь и правда! – Сыромятин быстро проглотил остатки пива и поднялся из-за столика. – Ну, идем…
– Я пойду, пообщаюсь? – спросила у меня Даша, когда после обеденного перерыва мы заняли свои места в зале.
До начала слушаний оставалось не больше пяти минут, но в первых рядах свободные места еще были. Вольные перемещения свидетелей и сопровождающих лиц трибуналом не приветствовались, но я все равно согласился.
– Только не нарушайте общественный порядок, – напутствовал я ее.
– Для дачи показаний вновь вызывается свидетель номер два, – объявил судья.
– Он отлично рассказывает, – заметила, подсаживаясь на освободившееся место баргонца, моя жена.
– Это тебе так кажется, – с улыбкой ответила спутница «второго». – Как твой медовый месяц?
– Нет слов…
– Серьезно? – Скала улыбнулась.
Я, вполне сознавая, что подслушивать нехорошо, прибавил громкости звукоуловителя и прислушался.
– Стала бы я тебе врать? – ответила Даша.
– Надеюсь, что не стала бы… Домой не тянет?
– Пока нет, – девушка пожала плечами. – Да и поскольку рядом ты и наш «свидетель номер два», я словно дома… Будто рядом со своей семьей…
– Теперь у тебя другая семья, – заметила собеседница и грустно улыбнулась.
– Это верно, но он моя новая семья, а вы как родственники. Кровные родственники. Понимаешь? Ну, как сестра и брат…
– Понимаю, – со вздохом ответила Скала. – Кровные, хотя и в другом смысле…
– Девушки! – возмущенно прошипела за спиной собеседниц сухопарая дама с высокой прической и близорукими, навыкате, глазами. – Не мешайте слушать!
Девушки, как по команде, скривились и одновременно продемонстрировали даме наградные баргонские перстни «За доблесть». Носились эти престижные среди военных украшения на среднем пальце левой руки…
Вечером, когда народ начал не спеша разбредаться по гостиницам и развлекательным заведениям, мы решили разделиться. Даша осталась с баргонцами в небольшом кабачке напротив суда, а я, чтобы не мешать их приятному общению, отправился убивать остатки вечера в кафе-баре на первом этаже административного здания Межгалактического Союза. От типичных заведений подобного рода бар отличался не только тем, что в нем никто никогда не видел наличных денег, поскольку здесь продавались только легальные напитки, но и целым набором удобств. В частности – кабинками для приватных бесед. Мне беседовать было не с кем, но я все равно выбрал уединение углового отсека и расположился там с большой кружкой светлого пива. Стенки кабинок были выполнены из плотного дерева, вроде земного дуба, и действительно казались достаточно надежными звукоизоляторами, хотя любому нормальному человеку было понятно, что подобное впечатление обманчиво. Для удовлетворения любопытства я включил звукоуловитель и направил его на стенку справа…
– Слушай, дружище, ты не нападай на меня так уж сильно, – попросил «свидетель номер три». – Что было, то было. Теперь-то зачем так откровенно злиться?
Я насторожился. Голос «третьего» был мне знаком до зубной боли, но в то же время я твердо знал, что он не может сейчас находиться в баре. Из этого следовало, что тот, к кому он обращается, развернул вход в инфопоток.
– Ты думаешь, что на радостях тебя все простили? – спросил Сыромятин, голос которого узнать мне было также несложно. – То, что ты не обвиняемый, а свидетель – пока, во всяком случае, – вовсе не дает тебе права диктовать условия. Ты проштрафился по-крупному, и, если не найдется кто-нибудь еще более «крайний», тебе придется отвечать на всю катушку… Запомни это, «дружище»…
Я с удовлетворением отметил, что не ошибся в первом предположении, и добавил к формирующейся в голове картинке еще один отрадный штрих: генерал честен, как всегда.
– Да, я понимаю, – в голосе «третьего», то есть Викторова, слышалось явное раскаяние. – Но ведь сколько я сделал плохого, столько и хорошего!
Я чуть не подавился, услышав это нахальное заявление. Сыромятин, видимо, тоже слегка оторопел от неслыханной наглости Адмирала, поскольку в диалоге наступила трехсекундная пауза.
– Ты… нескромен, – явно едва сдержавшись, чтобы не нагрубить, заметил генерал. – Хорошо, что тебя сейчас не слышит наш «свидетель номер один»…
– Он просто псих! – с неприязнью буркнул Викторов. – Инквизитор! Но мы-то с тобой разумные и уравновешенные существа. Неужели мы не договоримся?
– Поцелуй меня знаешь куда? Хотя нет, слишком большая в этом случае тебе выпадет честь… – «четвертый» сплюнул на стерильный пол. – Все, мне завтра на слушание, хочу выспаться…
Я был вполне согласен с Сыромятиным, а слова Адмирала о том, что я просто псих, – запомнил. Этот наивный негодяй глубоко заблуждался. В отношении таких слизняков, как он, я был не просто псих. Очень не просто…
– Господи, ну кто там еще? – недовольно проворчала Даша. – Только уснула…
Я сначала не понял, что она имеет в виду, но, проснувшись окончательно, осознал, что ее разбудил настойчивый звонок голофона. Не слишком уверенно нашарив кнопку ответа, я все же догадался включить только звук, поскольку мое заспанное изображение в тот момент было бы очень далеко от совершенства.
– Слушаю, – откашлявшись, буркнул я.
– Ваша смелость известна всем галактикам, господин свидетель, – раздался в ответ неприятный шепот, – однако не стоит забывать, что открытая война в космосе серьезно отличается от тайных операций на Земле. Где гарантия, что вы одержите очередную победу? Вчерашние случаи были только предупреждением. Советую вам остановиться, пока вы не наговорили лишнего. Трибунал – всего лишь фарс, и отказ давать показания никак не повлияет на вашу дальнейшую жизнь. Зато, если вы продолжите участвовать в этом спектакле, неприятностей не избежать. Я знаю, что вы хорошо подготовлены, но подумайте о своей молодой жене…
