Как я и опасался, дверь оказалась закрыта на замок. Поведение баргонцев становилось все более странным. Сначала обезображенный труп, потом запертая дверь. Я отчетливо понимал, какая игра получила свое развитие в подвале консульства Империи Баргона на Симарине, и чувствовал, что, наряду с покушениями на мою жизнь в конторе прокурора, отеле и на улице, этот эпизод является всего лишь очередным звеном в загадочной цепи. Пока меня смущало только то, что на одной стороне оказались ранее совершенно несовместимые группировки. Люди из земного спецназа и боевые баргонские андроиды из Секретной службы Императора. В том, что экипаж «Адмирала Викторова» и флагмана адмирала Смердова были укомплектованы не кем иным, как баргонскими андроидами, я уже не сомневался. Ведь, если искусственных людей без маркировок не производили в Галактике, значит, их сделали на Баргоне. То же можно было сказать и о злодеях, преследовавших меня здесь, на Симарине. Например, девица, которая втыкала в меня иглу, явно была баргонкой, равно как Галл, а теперь и этот сладкоречивый «секретарь» консульства. Но в то же время человек, угрожавший мне из телепорта, мог оказаться землянином, да и те, кто совершил нападение на консульство, наверняка в прошлом были моими соратниками. Что заставило профессиональных убийц из разных государств объединиться в слаженно действующую группу? Резонно предположить, что им приказало начальство. Тогда становится интересно, кто эти начальники? Бывшие спецназовцы, возможно, служили Смердову, но вот немаркированные андроиды могли подчиняться только Императору… Значит, враг опирался сразу на двух этих людей? Подтвердить версию был способен анализ тканей лежавшего передо мной тела, но провести исследование я пока не мог…
Клаустрофобией я не страдал, да и на заседание мне надо было явиться только утром, однако сам факт заточения возмутил меня до глубины души.
Сигналы инфосвязи через толстые металлические стены холодильника не проходили, поэтому мой наручный прибор оказался бесполезен. Оставалось надеяться, что спустя какой-нибудь час забеспокоится прибывшая со мной охрана и Умар поставит с ног на голову всю резиденцию. Следовало просто набраться терпения. И умудриться не замерзнуть. Я взглянул на термометр и содрогнулся. Температура в камере поддерживалась довольно бодрящая. Что-то около нуля. Учитывая, что на мне был легкий летний костюм, через час я запросто мог схватить насморк. Придя к такому выводу, я решил поддаться на вражескую провокацию и принялся энергично стучать в дверь. Через некоторое время моя гордость вымерзла окончательно, и я добавил к стуку громкие крики.
Прошло минут десять, и я начал терять голос. Это меня обеспокоило, но не настолько сильно, как тот факт, что мне так и не удалось согреться. Складывалось впечатление, что, чем больше я двигаюсь и стучу в звуконепроницаемые стены, тем ниже опускается температура в камере. Чтобы проверить этот неприятный вывод, я снова подошел к термометру и присвистнул. Температура падала прямо на глазах. Зеленоватые цифры обзавелись знаком «минус» и за пару минут сменились дважды. С восьми на десять градусов мороза.
Без всякого смущения я стянул с трупа тонкое покрывало и закутался в него с головой. Температура падала, и мои энергичные прыжки на месте помогали все меньше. Я уже начал коситься на боевой костюм убитого, когда дверь внезапно распахнулась, и в проеме показался озадаченный Умар.
– Продукты глубокой заморозки сохраняют свои вкусовые качества в течение трех месяцев, – с трудом шевеля посиневшими губами, сказал я и бросился к выходу.
– Чего? – с недоумением спросил пристав, отпрыгивая с моего пути в сторону.
– Где секретарь консульства? – сбрасывая с себя пропитанную специальным составом тряпку, спросил я.
– В суде, – бросаясь вслед за мной, ответил Умар. – Да что тут произошло?
– Срочно вызывай подкрепление! – крикнул я, шагая к тому самому кабинету, где недавно беседовал с мнимым «секретарем».
– Да оно уже здесь, – ответил пристав. – Ищут вас по всей резиденции…
Я резко остановился, и Умар чуть не налетел на меня сзади.
– А что говорят баргонские андроиды? Например, начальник их доблестной охраны, тот, который лично засадил меня в этот рефрижератор?
– Ничего, – ответил пристав. – Они видели, как вы вошли в комнату для посетителей, как потом удалились куда-то в служебный сектор, но с вами никого не было. Никакого начальника охраны.
– У меня что, по-твоему, были зрительные галлюцинации? – спросил я.
– Не знаю, – Умар пожал плечами. – Вы ничего не принимали?
– О чем ты говоришь?! – Я начал было возмущаться, но осекся. – Принимал… Назад! За мной!
Я резко развернулся и бросился обратно к холодильнику. Пристав вынул оружие и побежал следом. Мы добрались до камеры как раз вовремя. То есть, как всегда бывает в подобных ситуациях, к финалу. На каменном столе, посреди холодильника, возвышалась куча пепла, в которой догорали редкие искры.
– Не придерешься, – заметил я. – Сначала они хотели меня обмануть, напоив галлюциногеном, в результате я увидел труп, не подлежащий опознанию. Это не прошло – я взял образец ткани. Тогда они решили уложить меня на соседний стол при помощи экстренной заморозки. Ты их спугнул. Теперь у нас нет самого тела. Вопрос, – почему они не избавились от тела сразу?
– Не могли, – спокойно ответил Умар. – Не имели доступа… Мнимый секретарь не знал кода от входной двери в морозильник, но поскольку нашелся повод, то он не преминул им воспользоваться…
Чем мне нравился этот парень – ему не приходилось ничего долго объяснять.
– Выходит, начальник охраны не с ними? Почему же он обращался к липовому «секретарю» как к настоящему? Где этот капитан?
– Найдем, – пообещал Умар. – Вы куда?
– К медикам, – ответил я. – Как ни старались наши оппоненты, а образцы тканей у меня в кармане… А ты пока найди начальника охраны. Надо выяснить, какого черта он запер меня в камере?
Клиника консульства, к моему удовлетворению, была оборудована с размахом. При желании в ней можно было даже выполнять сложные хирургические операции. Лаборатория также не страдала от недостатка приборов, и, как я понял, проблема местных медиков состояла скорее в избытке редко используемых аппаратов, чем в их дефиците. Приборы загромождали не слишком просторные помещения так, что в некоторых местах приходилось протискиваться боком. Наконец я пробрался к тому месту, где трудился дежурный медик и подошел к экрану электронного микроскопа.
– Что скажете? – спросил я, заглядывая через плечо сутулого лаборанта.
На экране микроскопа был виден базальный слой клеток кожи. Обычно именно здесь наносилась маркировка у андроидов, и прежде чем начинать анализ ДНК, медики рассматривали ткани на предмет их происхождения.
– Чисто, – ответил лаборант. – Человек разумный. Был.
– Был, – согласился я. – Еще бы узнать, кто он был…
– Терпение, господин С… свидетель, – едва не нарушив порядок общения с участниками процесса, ответил медик. – Диагноз «папа» ставится не так быстро…
– Какой диагноз? – не совсем понял я специфическую терминологию лаборанта.
– На генетическом уровне мы обычно исследуем материал с целью установления отцовства, – пояснил медик.
– Понятно, – сказал я и уселся на стул в углу лаборатории. – Не помешаю?
– Процедура не секретна, – согласился лаборант. – Смотрите сколько угодно…
– Господин свидетель, – ожил мой наручный прибор голосом Умара. – Нашелся капитан охраны.
– Отлично, – откликнулся я. – Веди его сюда.
– Не могу, – ответил пристав. – Он лежит с проломленным черепом, поблизости от холодильников, и едва дышит. Я вызвал спасателей. Похоже, виновен в этом действительно «секретарь», и еще похоже, что он добился всего, чего хотел.
– Похоже, похоже… Скажи спасателям, чтобы везли капитана только в госпиталь на военной базе «крабов», запомнил? И отправь с ними нескольких воинов в качестве сопровождения! – строго приказал я.
– Понял, – ответил Умар. – Только почему к союзникам? Вы не доверяете симаринским спецслужбам?
– Не обижайся, но не доверяю, – откровенно сказал я. – И у меня есть на то особые причины.
– Тогда… – Умар обиженно замолчал.
– К тебе это не относится, – опередил его я. – Вообще, к приставам претензий у меня нет, но с нашим противником следует быть крайне осмотрительным и использовать все возможности, чтобы обойти его хотя бы на треть корпуса. Понимаешь? База «крабов» пока самое надежное место. Мы только что потеряли улику, так давай сохраним хотя бы свидетеля. Я уже не говорю о том, что это живой человек…
– Андроид, – непроизвольно поправил меня Умар и тут же прикусил язык. – Извините…
– Ничего, со временем ты поймешь меня и в этом, – ответил я.
– Ну-с, кое-что сказать я уже могу, – прервал нашу беседу лаборант. – Теперь следует сравнить полученный код с банком данных. На это уйдет еще несколько минут.
