Из автомобиля вышли двое мужчин, крепкого телосложения в чёрных строгих костюмах, и направились к двери, ведущей в здание.
Пройдя небольшое количество ступенек, они вошли в лифт. Достигнув последнего этажа, они вышли в зал, где не высокие, так сказать, «фанерные» перегородки, образовывали не большие, рассчитанные на два-три человека, рабочие места. Не смотря на столь поздние время, в зале шла шумная работа. Где-то стучали пишущие машинки, где-то шёл спор. Сотрудники метались из одного блока в другой, таская в руках стопки бумажной работы. Люди в строгих костюмах, обходя блочный лабиринт, направились в конец зала. На своём пути они заметили, одинокий стол, за которым сидел дородный136, измазанный чернилами, в очках с большими окулярами137, человека. На его столе, да и не только, а вокруг его стола, был ужасный бедлам138. Этот дебелый139 измазанный чернилами, большими окулярами провожал уходящих от него в другой конец зала, двух не знакомцев.
Не знакомцы, дойдя до конца зала и отворив дверь, на стекле которой написано: «ПОЛИЦЕЙМЕЙСТЕР Григорий Ятом», оказались в маленькой комнате, где сидела за аккуратно ухоженным столом, хрупкая молодая девушка, которая тут же обратила взгляд на входящих мужчин.
– Чем могу помочь? – Спросила секретарша, обращаясь к мужчинам.
– Э… – Произнёс один из них, при этом посмотрев на табличку, стоящей по центру стола, на которой было написано имя секретарши, заговорил. – Извольте нас пропустить, Александра, к месье Григорию Ятому.
– Как вас представить? – Спросила девушка, взяв трубку телефона.
– Отдел Особого Назначения, – отвечал тот же.
– Одну минуту, – сказала секретарша и нажав пару кнопок, стала говорить по телефону. – Григорий Ятом, здесь двое мужчин из Отдела Особого Назначения, желают с вами поговорить… Хорошо… Минут пять… Как скажите… – После чего, она, положив трубку в рогулины телефона, обратилась к присутствующим. – Месье Ятом просит подождать минут пять. Не хотите ли чаю?
– Если вы так настаиваете… – С приветливой улыбкой, продолжал говорить всё тот же.
– Настаиваю… – С улыбкой отвечала Александра, вставая из-за стола.
Пока секретарша готовила чай, мужчины из ООН, обойдя журнальный столик, уселись на угловой, кожаный диван, который издавал при этом не столь приятные звуки. Вскоре, девушка поставила аккуратно на столик поднос, с находившимися чашками с чаем, а под ними, – салфетки, также на подносе присутствовала ваза с конфетами и печеньем.
– Пожалуйста, – говорила секретарша, поднося к рукам мужчинам чашки, на что те отвечали, тянувшись за чаем «Спасибо».
Они молча похлюпывали горячий чай, а секретарша уселась на своё прежние рабочие место. И как только самый разговорчивый ООНовец положил в рот конфету, то второй, сидевший слева, замер, смотря на стенку отделявшую полицеймейстера от секретарши. В углу стены, над угловатым диваном, куда обратил свой взгляд тот второй, что-то двигалось и сверкало, но при этом появилась в стене не большое прямоугольное отверстие. Вдруг это что-то повернулось на глядевшего и тут же стенка вновь выровнялась, то есть отверстие пропало. Раздался телефонный звонок, и секретарша сняла трубку… Удивлённый ООНовец посмотрел в чашку, которая была на половину осушена, и не решаясь сделать глоток поставил её на поднос.
– Месье Ятом готов вас принять, – встав из-за стола и пройдя к двери, обратилась секретарша к мужчинам.
Первой в кабинет вошла Александра, за ней мужчины, один из которых, тот, которому якобы что-то почудилось, стал оглядывать угол, где до потолка возвышался шкаф.
– Спасибо, Кукалина, – говорил полицеймейстер, обращаясь к секретарше по фамилии. – Можете идти домой, я сам всё уберу и приберу, а то уж слишком поздно.
– До свидание, – сказала секретарша и покидая кабинет, закрыла за собой дверь.
– Прошу, господа, располагайтесь, – указывая на стулья подле стола, говорил полицеймейстер.
ООНовцы уселись на предложенное место, но перед этим протянув руку, представились:
– Хм… Виктор Степаныч хм… – Тот что ел конфету, которая по-видимому мешала ему говорить.
– Евгений Стопкин, – представился напарник.
Полицеймейстер встал из-за стола и пожимая руки говорил, как первому, так и второму:
– Очень приятно, Григорий Ятом.
Затем выйдя из-за стола, он подошёл к двери, ведущей к секретарше, постояв немного, выжидая что-то, приоткрыл дверь и убедившись, что Александра ушла закрыл дверь и вернулся за стол. Тишина длилась около минуты, пока её не нарушил полицеймейстер, обращаясь к присутствующим:
– Ну так что?
Как-то смущённо пытался доесть конфету Виктор Степаныч. Второй глядел, то на Григория Ятома, то на своего напарника. Месье Ятом невинно смотрел на страдающего едока конфеты, при этом вновь обратился к ним не много повысив голос:
– Чего хотели?
– Мы… Хм… – Пытался говорить едок. – Хотели мы… Хм… Выяснить хм-хм…
– Может вам водички? – Перебив говорящего, спросил полицеймейстер.
– Хм… Да… Хм…
Полицеймейстер указал Евгению Стопкину на тяжёлый, стеклянный графин, который стоял около него на столе. Напарник, встав, снял с горлышка гранённый стакан и налив в него воды, протянул страдальцу от конфеты. Осушив стакан воды, Виктор Степаныч жестикулируя указал напарнику, на повторное действие. После повтора, страдалец стал говорить:
– Мы хотели выяснить, не знаете ли вы, месье Ятом, где Анатолий Пряшкин?
– Конечно знаю, – отвечал полицеймейстер без каких-либо колебаний.
– Ну и где же?
– Он арестован.
– Как это арестован?!
– Вот так, – спокойно объяснял полицеймейстер. – У него был изъят поддельный документ, который представлял его как ООНовца.
– Так он и есть ООНовец! – Вмешался Евгений Стопкин.
– А мне почём знать? – Говорил полицеймейстер. – Он, понимаешь ли, явился весь такой, командовать начал. Ну, я его терпел, терпел и не вытерпел. Его документ показался мне подозрительным, и я его изъял и отдал на экспертизу, а самого, как там вы его?
– Анатолий, – ответил Виктор Степаныч.
– Ну да, Анатолия арестовал до выяснения обстоятельств, – продолжил Григорий Ятом.
– Не медленно освободите Анатолия Пряшкина! – Говорил Виктор Степаныч. – Он наш сотрудник и верните его документ.
– Не медленно не получиться, а утром он будет свободен, – объяснял полицеймейстер. – Не беспокойтесь, он в камере один. Завтра же я заберу из экспертной палаты его документ. Надеюсь я удовлетворил ваше любопытство?
– Как это завтра? – Возмущался всё тот же.
– Да вот так! – Говорил полицеймейстер, повысив голос. – Это же всё про документировано, и я не стану в столь поздний час будоражить своих подчинённых, которые и так по горло заняты работой. И на будущее, оповещайте меня о присутствии ваших сотрудников.
– Хорошо! – Сказал Евгений Стопкин, глянув на напарника.
– Ну, тогда давайте прощаться господа, – вставая из-за стола, говорил полицеймейстер. – А, впрочем, мне тоже пора домой, вы не против, если я пойду с вами?
– Конечно нет, – отвечал Виктор Степаныч вставая, за которым последовал Евгений Стопкин.
Они вышли из кабинета, полицеймейстер остановился чтобы запереть дверь своего офиса, а ООНовцы не замечая его занятости направились к выходу.
Виктор Степаныч и Евгений Стопкин не заметно для себя, прошли зал с блочным лабиринтом и достигли лифта. Они думали, что следом за ними идёт полицеймейстер, и поэтому сдерживали себя от комментариев. Но Григорий Ятом задержался в приёмной секретарши. И только когда они оказались в лифте, то обнаружили отсутствие полицеймейстера.
– А где он? – Спросил, не замечая полицеймейстера, Виктор Степаныч.
– Не знаю, – отвечал напарник. – Я тоже думал, что он идёт следом за нами.
– Ну это даже к лучшему, – говорил Виктор Степаныч, направляясь к автомобилю. – Вот хитрец гостеприимный. Конфетками угощает… – И достав из кармана пиджака обвёртку от съеденной конфеты, которая была жёлтым цветом и нарисованной на ней салютующий серпантин140, прочитал чуть слышно название в слух. – «Конфета», – и приглядевшись прочёл мелкую надпись под словом «КОНФЕТА», – «Ириска».
Напарник не стал переспрашивать о том, что написано на обвёртке, а лишь добавил:
– Вам не кажется, что он как бы предугадал наше появление, и дальнейшие поведение?
– Да, этот месье Ятом не глуп, он, как я вижу бывший сексо̀т141 или имел с этим дело, – говорил Виктор Степаныч, возвращая обвёртку от конфеты в карман. – Надо проверить его досье142.
Вернёмся к полицеймейстеру, который подходя к отшельнику блочного лабиринта, повторял про себя: «Я же сказал, всё сам уберу. Нет, оно ей надо…» И дойдя до отшельника, остановился и сделал замечание:
