в этом дряблом и больном теле старика, столько жизненных сил и откуда он их черпает. Другой бы на его месте давно бы уже помет и сгнил в могиле, а жрец всё живёт и наслаждается жизнью. Но когда в городе и его окрестностях стали пропадать молодые девушки, народ понял, что в их исчезновениях причастен Паркинус и его прихлебатели, то они стали следить за ними. А когда без всякой на то причины умерли десять самых здоровых и крепких мужиков, последовавших за ними в храм, испугались за свои жизни и оставили старика в покое, а он этому был рад.
Войдя в свою комнату и закрывшись на ключ, чтобы его не беспокоила своим нытьём и причитаниями Оливия, Паркинус налил себе красного вина, (другое он не предпочитал, ведь красное вино ему напоминает жертвенную кровь, которой он так упивался) и уселся в кресло.
Сделав несколько маленьких глотков, он отставил бокал в сторонку и прикрыл глаза.
Просидев пять минут, он вскочил на ноги и помчался в подвал в ту комнатку, которую оборудовал для колдовства.
Усевшись в центре пентаграммы на колени, он стал вызывать Деметриуса.
Вот уже несколько дней он не мог с ним связаться и боялся, что чем-то сильно прогневал своего покровителя, а разгневавшись, заберёт его никчёмную жизнь.
Прочитав заклинание вызова, жрец стал ждать, но тёмный так и не появлялся.
«Что случилось, жрец не мог понять?»
Вновь прочитав заклинание и повторив его три раза, Паркинус застыл в ожидании, что наконец-то Деметриус покажется ему, но, увы …
Прошло десять томительных минут, и так ничего не дождавшись, жрец вскочил на ноги и стал бегать по комнате, что-то невнятно выкрикивать и размахивать руками. Сколько прошло времени, он не знал, оно для него словно остановилось. Паркинус кружил по комнате и кружил, пока не выдохся и не свалился без чувств на каменный пол.
А когда через час, Оливия открыла своим ключом комнату в подвале, куда убежал Паркинус, и вошла, то жрец уже был мёртв, а тело его, скрючившись на полу, остыло.
Плакать старая женщина, естественно, из-за смерти мужа, не стала, она уже давно выплакала все свои слёзы, а покинула комнату и, закрыв её обратно на ключ, отправилась к девушке, которую он привёл в башню.
Разбудив крепко спавшую девчонку, Оливия выпустила её из башни, пожелав на прощание всего хорошего, а сама вернулась. Закрывшись в своей комнатке, где она жила последние годы, Оливия накинула на шею верёвку и, прочитав на прощание отходную молитву, повесилась.
Теперь, когда Паркинус был мёртв, ей тоже нечего было делать на этом свете. Пережив мужа, не несколько минут, она наконец-то вздохнула полной грудью и отдалась на праведный божеский суд, а что будет потом, ей это было — безразлично.
Глава 8
Изетта ждала Деметриуса, но не думала, что он так рано появится.
Почувствовав его приближение, она поднялась с кресла и стоя, с опущенными в пол глазами, боясь вновь навлечь на себя гнев, стала встречать хозяина.
Старик, не стучась, ведь это был его дом, вошёл в комнату и, не обращая свой взор на склонившуюся в поклоне ведьму, прошёл и уселся в глубокое кресло, где ещё совсем недавно сидела Изетта.
— Присядь женщина! — бросил падший, — и расскажи, как ты намерена перенести меня в другой мир?
Но Изетта, подняв голову, продолжала молчать, словно это ни к ней обращаются.
— Ты, что оглохла, старая ведьма? — повысил голос старик, ударив кулаком по подлокотнику. — Подойди ко мне!
Женщина сдвинулась с места и медленно подошла, остановившись напротив Деметриуса. Поклонившись, она вновь опустила в пол глаза, чтобы не смотреть в его лицо.
— Говори! — рыкнул на ведьму старик.
— Хозяин у меня всё готово, — она на мгновение замолчала, подбирая нужные слова, а потом, выдавила их из себя вместе с воздухом, — если вы готовы к перемещению, то мы можем отправляться в Швабию.
— Я готов, но у меня есть некоторые сомнения, — пробурчал старик, но уже не приказным тоном, как несколько секунд назад, а спокойно и сдержанно.
— Какие ещё сомнения, мой хозяин? — подняла глаза на Деметриуса ведьма.
— Что при нашем перемещении со мной ничего не случится, ведь самостоятельно я пока не могу это делать. Разве ты забыла, какой запрет на меня наложен. И если ты, ведьма, оставишь меня во время прыжка там, то я самостоятельно не выберусь и, в лучшем виде, буду болтаться там вечность. И, что мне тогда делать?
— Хозяин, вам абсолютно ничего не нужно делать, всё, что надо я сделаю сама. Как я уже говорила раньше и сейчас повторю, что в моих силах перенести вас с одного мира в другой, только если вы будете в человеческом теле, как сейчас, — произнеся эти слова, Изетта вновь опустила в пол глаза.
— Это не проблема, только …
— Что? — словно ничего не понимая, о чём хочет сказать Деметриус, спросила ведьма.
— Как насчёт моей магической силы? — словно не слыша Изетты, продолжил старик.
— А, что с ней не так? — вновь включила дурочку ведьма.
— После перехода в другой мир, я не смогу ей пользоваться в должной мере. Ведь запрет не только в том, что я не могу никуда перемещаться отсюда, но и не смогу использовать свою магию с полной силой, где либо ещё за пределами моего заточения.
— Значит, тогда вселяйтесь в тело крепкого и сильно воина, — заговорила Изетта, — а свою силу оставляйте здесь. Если понадобиться, то будем драться по старинке голыми руками. То есть вы будете махать кулаками и показывать мускулы, а моя сила останется при мне и я, как смогу, буду помогать вам, мой повелитель.
— Женщина, а ты точно знаешь, что тот мужчина, о котором ты мне говоришь, не владеет никакой магией? Ведь если верить твоим словам, он сын великого чародея, — поинтересовался старик и стал подниматься с кресла.
Изетта увидев это, вновь опустила голову, а когда подняла глаза, то старика перед ней уже не было.
Поднявшись, дьявол поменял своё тело, теперь он выглядел не дряхлым стариком, а сорокалетним крепким мужчиной.
«Однако быстро он сменил своё тело и поверил мне на уловку», — подумала Изетта и улыбнулась в душе про себя. Если это чудовище и силу свою здесь оставит, то мы с сестрой с ним быстро справимся. Только вот одна небольшая проблема, как незаметно вытащить отсюда Михаила, которого Деметриус приволок сюда. Подожди, а как он это провернул, ведь он не может перемещаться в другие миры
