в нее полграфина коньяка и уложить поспать. Ты что серьезно создал существо, которое проживет всего сутки? Еще и додумался ей об этом сказать?
– Шутка, – покачал головой Скримджой, – а может, и нет, вот сам завтра и посмотришь.
– Не удивительно, что она наотрез отказалась спускаться сюда к обеду, предпочитая алкоголь и сон.
– Так я с кого ее создавал? – развел руками эльф. – Оригинал тоже капризничает и пьет не в меру. Вот и результат.
– Слушай! А ты бы мог мою такую копию сделать, а? А то вечно рук не хватает…
Я перестала прислушиваться к беседе, потерявшей последние представления об этичности магических методов, и просто лениво ковырялась вилкой в салате. «Наш новый друг» сделал нечто очень важное: отвлек на себя внимание дроу, а у него-то нервы покрепче моих. Все ужасы этих дней померкли и теперь напоминали тупую ноющую боль в виске – изматывающую, но с которой ничего нельзя поделать. Может, стоит пойти поговорить с… этой девушкой? А что я ей скажу? Все твои воспоминания и жизнь на самом деле мои? Пф-ф! Хотела бы я, будь на ее месте, увидеть себя настоящую? Вот вообще нет. Ни разу. Та и боги с ним.
Главное, меня хоть ненадолго оставили в покое, и я могу передохнуть. Ванна, поющая жемчужина, да пара часов сна, и я смогу начать соображать, а мир перестанет казаться затянутым дымкой.
Я выскользнула из-за стола, и никто не возражал, так что мой план удалось привести в действие. Включая даже сон, на сей раз – вовсе без сновидений.
Зато к вечеру, когда я проснулась на удивление бодрой, кто-то робко постучал в дверь, за которой обнаружился Леви, вполне живой, но бледный, как вампир. И глаза, как у перепуганного подкроватным букой ребенка: размером с плошку, на дне которой плещется чистый ужас.
– Привет, – поздоровалась я.
– Крис, – парень замялся на пороге, теребя рукава своей старенькой сиренево-серой мантии, – можно я войду?
– Разумеется!
Он просочился в комнату и аккуратно присел на край дивана в гостиной, прямой, как палка, еще и ручки на коленях сложил.
– Выкладывай, – велела я, поняв, что ждать, пока он заговорит сам, я буду до полуночи, в лучшем случае.
– Помоги мне сбежать! – тихо, но горячо проговорил парень. – Помоги. Ты же не заодно… с ним!
О, в нашем сумасшедшем доме нашелся один разумный. Настаиваю на таком определении: именно разумный, а не трус. Не со всяким, выпавшим на долю, человек может справиться без серьезного ущерба для здоровья и рассудка, правильно оценить свои силы и вовремя отступить – хорошая стратегия для выживания.
– Помогу. Только объясни в чем дело.
– Скримджой – чудовище! – выпалил молоденький маг с таким видом, будто бы ему лично только что открылась большая вселенская истина, а туповатые обыватели, окружающие его, и не знают.
– Я в курсе.
Но Леви хотел выговориться, невольно напоминая мне Берса перед его смертью. Я пожала плечами и сунула в руки парня все тот же бокал с водой.
– Позавчера я вышел на балкон, знаешь, я курю, а мэтр мне запрещает. Вот я и выбираюсь по карнизу от моего окна на балкон. Там есть такое удобное место, между стеной и кадками с цветами… А окна господина Берса выходят как раз туда.
– Подслушивал? – усмехнулась я, соображая, как бы его успокоить.
– Нет!.. Ну то есть, да… К господину Берсу часто дамы заходили… – я была уверена, что он покраснеет, но мальчишка был все так же бледен.
– Понятно.
Молодость, молодость. Сколько ему? Двадцать?
– А позавчера слышу шум, голоса, больше, чем двое…
Тут он наконец-то и покраснел, как раскрывшийся мак.
– И ты заглянул?
– Да…Там были господин Берс, Скримджой и четверо женщин. Сначала. Но потом… Это чудовище, он сломал одной из девушек шею, кажется, случайно, но там, кто его знает? Остальные женщины закричали, но его лозы… В общем, он убил и их. Но не сразу…
Парень всхлипнул, а я, снова поддаваясь жалости, обняла его и принялась гладить по голове. Как же ты таким неприспособленным-то вымахал, если жил под крылом у Кассэла? Он тут химерологией балуется, цветочки страшные выращивает, и ничего? По принципу, ничего не вижу, ни чего не слышу, что ли? В одном мальчишка был прав – валить ему отсюда надо, бегом и на закат, а не истории рассказывать.
– Господин Берс сначала разволновался, но дроу просто выбросил тела на балкон, сказал, что потом избавится от них. Они выпили еще, а потом… Он подвесил его на своих лозах… и…
– Понятно,– прервала я его, – женщин эльфу оказалось мало.
Леви кивнул. Логично, что после такого зрелища парень решил сбежать. Странно, что только сейчас.
– А сегодня, – продолжил он внезапно, глядя на меня круглыми от ужаса голубыми глазами, – он велел мне вечером быть у себя. Сказал, что зайдет поболтать.
– Так, стоп. Ты заключал с ним какие-то сделки? – попыталась я сосредоточиться на главном.
– Нет! – парень подскочил на кровати, будто его ударило слабенькой молнией. – Что я – больной?!
Да нет, похоже, единственный тут здоровый.
– А чего ты хочешь от меня?
– Платье… – прошелестел он, едва шевеля губами.
– Чего?! – мне показалось, что я ослышалась.
– Меня тут знают все в лицо и не позволят уехать! Переодень меня в свою служанку! И отправь в город за… не знаю, за лавандовым маслом! Повозка отсюда уходит в девять вечера, мне нужно уехать на ней, иначе…
– Я поняла, – мысли лихорадочно скакали.
Я могла бы выйти на балкон и открыть для него портал. Но. Я создавала его с использованием запрещенных в Ойкумене знаний. Специально парень меня не выдаст, но вот случайно… Нет, это не только моя тайна. Рисковать нельзя. Но как ту не помочь.
– Хорошо. Спрячься у меня в спальне, если что, лезь под кровать. Я раздобуду тебе платье к девяти.
– Спасибо! – он хлюпнул носом.
– Но ты никогда больше не свяжешься с работорговцами.
– Никогда, – закивал он быстро, – даю слово.
Я оставила его скрываться у себя, а сама пошла искать единственного человека, к которому могла обратиться.
Господин Марстен нашелся в холле замка, где, развалившись в кресле, рассматривал привезенных откуда-то девушек в кричащих нарядах.
– Эта, эта и эта. И те одиннадцать, которых я отобрал раньше, остальных отправьте обратно. И мне нужны еще двенадцать уже завтра. И кстати, когда привезут одежду для них нормальную? Не на панель все-таки.
Тут он увидел меня.
– О! Крис! Кто на твой взгляд симпатичнее, брюнетки или блондинки?
– Рыжие, – вздохнула я.
