на далекий горизонт.
– Для выпускного курса в начале весны проводится некое тестирование, – неожиданно серьезно начал Наргин, – проверяющий из королевской канцелярии накладывает одно заклятие на будущих выпускников, оно выявляет скрытые способности. Геомантия, магия крови, наличие тяжелых проклятий… Обо всем этом с помощью чар появляются отметки в делах. После этого он проверяет, что вышло. Особенные студенты тут же проверяются на эмоциональную стабильность, а потом либо клятвой крови привязываются к королю, либо исчезают. Академию не устраивает такое вмешательство в дела. Выносить дела из архива, чтобы спрятать – нельзя, по крайней мере, несколько недель после проверки, это очень подозрительно. А вот подержать пару месяцев в личном сейфе куратора или ректора, а потом случайно «потерять» – это иногда срабатывает. Особенно, если отвлечь проверяющего кем-то еще.
– Зачем такие сложности?
Он пожал плечами.
– Магия и так очень долго угасала в мире. Если уничтожать самых сильных, самых перспективных ради, якобы, безопасности, так и вообще ничего не останется. Вот простенький пример, это же вы зарядили фонари в городе так, что они горят розовым? Значит, вы не просто обновили заклинание, вы изменили его. Создать розовый заново – не сложно, но сделать его из желтого – практически никто из молодых магов не сможет. Для этого надо не просто выучить заклинание, а изучить, понять, как оно устроено и переделать. Вы талантливы, и отдать вас королевской канцелярии или контрразведке было бы просто преступлением. Я уверен, что, если не сажать вас в клетку, вы сможете создавать новое, привнесете в магию вообще что-то свое, когда повзрослеете. Так что выбор – преступление перед королем, или перед миром. Ольсин предпочел проигнорировать короля.
– Я не буду спрашивать, что вы делали около борделя, – хихикнула я, – больше розовых фонарей нигде нет.
– Что я мог там делать? – философски пожал плечами мэтр.
Молодость, это – хорошо. Однозначно!
– И много магов думает также, как мэтр Ольсин?
– Достаточно.
– Понятно. Что-то вроде магического подполья?
– Точно.
– И так вы нашли мэтра Николаса?
– Да.
– Но откуда тогда взялся Морель?
Наргин помрачнел.
– У нас в архиве окопался шпион. Очень положительный молодой человек казался, шесть лет работал.
– А как его менталисты не распознали?
– Скрытый контроль, – процедил сквозь зубы маг, – вторая спящая внутри личность, просыпающаяся только по определенному знаку, и снова засыпающая. Парень сам не подозревал, что шпионил. Мерзкая штука, короче.
– Понятно. Как вы его поймали?
– Ольсин поставил несколько лишних контуров охраны. Ты же не просто геомант, ты у него, считай, на руках выросла. Поймали этого парня, вытащили вторую личность, но опоздали, некто Морель уже знал ваше имя. Мы думали, что сейчас сюда гвардия явится с полиагром, и вдруг – ничего. Тишина полная.
– Да уж. Морель решил, что ему пригодится собственный геомант.
Наргин посмотрел на меня в упор.
– Он был у вас, барышня?
– Вроде того. Вы знаете, какими способами можно поставить геоманта себе на службу?
– Самый жесткий – клятва крови, – проговорил Наргин, – но это плохой способ, потому что сильно ограничивает возможности в качестве побочного эффекта. Чтобы получить сильного геоманта, есть два способа для тех, кто еще не знает о своих умениях. Мягкий – сделать его своим другом. Ну, или любовником, некоторые даже женились ради такого. Чтобы твои цели стали его целями, а твои желания – его желаниями. Но это не слишком надежно. Геомант может разлюбить или обидеться, и дело может обернуться круто. Второй способ – сломить волю, заставить геоманта бояться тебя, думать, что он в твоей власти и ничего не может с тобой поделать. А так как мир геоманта слушается, то так оно и будет.
– То есть геомант сам загонит себя в ловушку?
– Да.
– И будет выполнять чужую волю?
– Да. Кстати, знаете, что с помощью именно геомантии прекратили эпидемию некрочумы в свое время? Нашли парня с очень сильным даром и в момент инициации повозили его по пострадавшим деревням, показывая всякие ужасы, это было для него невыносимо настолько, что единственное, чего он хотел – чтобы болезнь остановилась. Сострадание – великая вещь.
– Один человек?! – изумилась я.
– А почему вы думаете, таких как вы боятся? Мир вас слушается.
– Нет. Такое мне не под силу…
– Откуда вы знаете? – лукаво усмехнулся маг. – А еще был случай, одна девушка, тоже в момент инициации, очень увлеченно читала один готический роман. В итоге получилось так, что в ее деревне случайно прижились восемь вампиров, шесть умертвий и даже один лич. Причем, никого не трогали, и даже не представляли, что привела их туда чужая воля. А остальные жители принялись возводить себе каменные дома, вместо деревянных, и никто не смог потом объяснить – зачем? Когда ее нашли, деревня превратилась в какой-то безумный романтический некрополь, потому что половина вампиров повлюблялась в местных девушек, представляете?
– Да уж! – рассмеялась я. – Вот эта история мне гораздо ближе.
– В общем, самое главное для геоманта – первый момент, и то, что в этот момент происходит.
– Понятно.
– Так что сделал Морель?
– Да… Пытается сломать, конечно. Он не в курсе, что я все знаю.
– Вам придется что-то с этим делать. Никто больше не должен узнать.
– Знаю. Дэвлин что-нибудь придумает, он умный, – тут мне пришла в голову внезапная идея, – мэтр! А расскажите мне что-нибудь о баронете Купере? Вы же и его дело наверняка видели?
Он усмехнулся.
– Любопытство? Очень на вас похоже. Что вы хотите узнать?
Я требовательно уставилась ему в глаза.
– Кто он?
– Очень целеустремленный молодой человек. Ничего криминального, насколько я помню: ни долгов, ни дуэлей в Академии. Очень талантлив. Много путешествовал.
Я решилась.
– Как думаете, он мог продать душу?
Наргин посмотрел удивленно, задумался, и медленно покачал головой.
– Не думаю. Не было резких перемен в личности, пока он учился, а до того… В одиннадцать-то лет? Нет, не думаю. Да и помнится отец его – такой же безэмоциональный, я так понимаю, что тебя именно это волнует?
– Мэтр… А он не слишком силен для нормального человека?
– Не знаю. Кто знает предел магии?
Я покивала. Ну да, все так.
– Кстати, а ты знаешь, на кого тебя сделал похожей безумный бог?
– На эльфа.
Глаза мага заискрились озорством.
– На Эльханну, если конкретно.
Я вытаращилась на него.
– Но это же… Эльфийская богиня?!
– Судя по летописям, Шаггорат очень любит ее дразнить.
– Охренеть. Простите…
Мы посидели еще немного, потом мэтр проводил меня домой и попрощавшись отправился к Плите.
Я проблаженствовала в постели почти весь остаток дня, пока к вечеру неприятный гость не испортил мне настроения.
– К вам посетитель,
