себе кружку крепкого напитка – и уходил, едва ее опустошив. С другой стороны стояла девица, заглянувшая этим утром: Лизавета запомнила ее, потому что та очень быстро пронеслась через зал.
Переведя взгляд дальше, Лизавета невольно поморщилась: здесь был и Неждан. Слава Отцу, он не глазел по сторонам и не обращал на нее внимания, а болтал с какой-то девчушкой, неприлично близко склонившись к ее лицу. Как убедилась Лизавета, Неждан не знал меры с любыми девицами – не только с ней. Хотя ей доставалось больше прочих: пускай при Добрыне с Любавой он шутить не спешил, стоило им уйти – одаривал Лизавету липким вниманием. Руки больше не распускал, однако хватало и слов, которые он почему-то считал приятными.
– О, а это ж Добрыня! – Лад закрыл Неждана рукой, ткнул пальцем куда-то влево. – Хочешь подойти?
Она не успела ответить: к ним протиснулась Ольга. В каждой руке у нее было по палочке с яблоком, ярко-красным и блестящим от меда.
– Вот, держи, – протянула она одно Лизавете. – Только осторожно: горячее.
Вслед за Ольгой показалась и Инга, дружелюбно махнула рукой с зажатым в ней яблоком. Мед от резкого движения капнул ей на руку – Инга, недолго думая, слизнула его. А следом вгрызлась в яблоко с таким аппетитом, что у Лизаветы рот невольно заполнился слюной.
– Эй, мое отдай! – Похоже, Ладу аппетит Инги не очень понравился.
Впрочем, та на чужое лакомство не претендовала. Не глядя, она сунула Ладу яблоко и покосилась на Лизавету:
– Ты свое-то ешь. Остынет – не так вкусно будет.
Лизавета послушалась – и глаза ее распахнулись от изумления. Губы обжег приторный мед. На зубах скрипнула кожица яблока: кислота ее смешалась с тяжелой сладостью, оттеняя и дополняя. И тут же сменилась вкусом теплого яблочного сока, сахарного, но в меру, как требовалось. Лизавета сглотнула.
– Ага! – Инга, конечно, заметила, что угощение понравилось.
– Что, стоило сюда прийти? – Лад легко ткнул Лизавету локтем. – То ли еще будет!
Будто вторя его словам, народ пришел в движение. По собравшимся, как по воде, прошла легкая рябь. Вскоре она превратилась в волну: толпа отхлынула от костра, заставляя Лизавету отступить и вместе с тем с любопытством вытянуть шею, гадая, что же произошло. Как назло, ничегошеньки не было видно.
– Сейчас хоровод будет, – подсказал Лад. – Пошли?
Лизавета покачала головой. Не то чтобы она не хотела присоединиться – скорее, боялась. Она ведь никогда не танцевала в хороводе: могла пойти не в ту сторону, запнуться, налететь на кого-нибудь…
Но Ладу, похоже, не было дела до ее сомнений. Он взял Лизавету за руку:
– По-о-шли-и-и!
– А куда яблоко девать? – нашлась с ответом Лизавета, внутренне радуясь: обошлось!
Но не тут-то было. Лад фыркнул, вырвал у нее палочку, сунул Инге. Наказал: «Не доедай, мы вернемся!» – и потянул Лизавету изо всех сил: показалось, сейчас руку выдернет!
Сопротивляться сил не хватило, и спустя мгновение Лизавета вдруг оказалась частью кольца. Слева от нее стоял Лад, справа – незнакомая девушка, на вид младше на пару лет. Не задумываясь, она сжала Лизаветины пальцы, согрела в теплой ладони.
И заиграла музыка.
Хоровод двинулся в такт затянувшейся песне, медленно и величаво. Лизавета принялась озираться по сторонам, проверяя, правильно ли все делает, но ошибиться было трудно. Они просто шли, спокойно, слушая музыку. Вот только та постепенно, почти незаметно, ускорялась.
Шаг становился все быстрее, быстрее и быстрее – Лизавета едва не потеряла темп, запнулась, но Лад удержал ее, уверенно повел следом. Она сама не заметила, как побежала. Юбка развевалась, хлопала по ногам, в ушах трещал костер и пел ветер. Звуки природы слились с голосами – сама земля будто вторила им, гудя под ногами. Или то ступни гудели с непривычки, от боли?
Вдруг песня взвилась над костром особенно звонко – и стихла. А Лизавета не успела вовремя остановиться.
Рука бежавшей позади девчушки выскользнула из пальцев. Лизавета со всей дури налетела на Лада, чуть не упала, вцепившись в его рубаху. Покраснела так, что загорелись щеки.
– Прости.
– Да ничего страшного! Смотри, – Лад кивнул куда-то, и Лизавета проследила за его взглядом. Там, на другом конце хоровода, другой девушке помогали подняться. – Всегда кто-нибудь не успевает. Ты еще молодец, устояла.
– Это ты меня удержал.
– Ой, да ладно тебе, – смешно поморщился Лад. – Лучше гляди.
От круга кто-то отделился, вышел почти в самый центр, к огню. Музыканты снова ударили по струнам – и незнакомец затанцевал, в одиночку, лихо приседая, взмахивая ногами в такт песне. А потом его сменил другой, третий, к нему присоединился четвертый, они пытались переплясать друг друга, затем появились еще двое, и еще, и еще… Откуда-то в руке Лизаветы вновь оказалось яблоко, и она сама не заметила, как начала хрустеть, во все глаза глядя на танцующих.
Постепенно музыка замедлялась. В центр круга стали выходить пары, но уже не соревнующихся, а будто влюбленных. Они кружились, сцепляли и расцепляли пальцы, призывно покачивались, приближались и отдалялись, словно заигрывали друг с другом. Лизавете стало неловко от этого зрелища, захотелось отвести взгляд.
– Хочешь, еще потанцуем? – вдруг спросил Лад.
Лизавета порадовалась, что он смотрел не на нее, а на пламя.
– Нет-нет-нет, что ты, – решительно покачала головой, на этот раз готовая вцепиться в траву, но не выйти к танцорам. – Там я точно опозорюсь!
– А мы не там. Идем.
Она сама не знала, зачем послушалась.
* * *
Лад отвел ее на опушку леса, отделявшего праздничную поляну от спящей деревни. Здесь было прохладнее, тише, спокойнее. Люди остались позади: восторженно наблюдали за танцами, ловили ртом плававшие в бочонке яблоки, разжигали малые костры и готовились через них прыгать. В их с Ладом сторону никто не смотрел.
– Как там у вас, в городе, танцуют? Я даю тебе правую руку, а левую кладу вот сюда? – Лад выглядел задумчиво, как ребенок, рассуждающий перед домашним учителем.
– Правильно, – улыбнулась Лизавета, мысленно удивляясь: откуда деревенский парнишка знает, какую позицию принимать в вальсе?
А это был именно вальс. Лад хмурился, шевелил губами, считал шаги – танец выходил осторожный, медленный, совсем не похожий на веселье, развернувшееся возле костра. Но каким-то загадочным образом происходившее здесь заставляло Лизавету улыбаться куда шире.
Как-то незаметно Лад перестал следить за ритмом, а Лизавета почему-то решила не поправлять. Она вообще позабыла о правилах: вот темп замедлился, расстояние стало меньше – Лизавета уже чувствовала тепло чужого дыхания на щеке. Дома после такого зашуршали бы сплетни, а здесь подобная близость казалась обычной. У костра еще и не так отплясывали!
Танец постепенно уводил их все дальше и дальше – от веселого треска огня, от шумной толпы, от музыки и от самого праздника. Спину Лизаветы мягко задевали ветви деревьев, которые они с Ладом огибали. Вот какой-то куст лизнул голые щиколотки, вот мягкая притоптанная трава сменилась другой, более жесткой.
Музыки почти не было слышно. Ее постепенно заменял шелест листвы, стрекот кузнечиков, мерный стук сердца Лада. Лизавета сама не заметила, как положила голову на его плечо, как прикрыла глаза, как позволила сомкнуться его теплым объятиям. Удивительно, сколь спокойно может быть в руках человека, которого знаешь всего три дня! И как неуютно может быть с людьми, с которыми выросла.
– Лизавета, – шепот Лада согрел ее ухо, пощекотал кожу дыханием.
Отвечать не хотелось. Казалось, человеческий голос нарушит магию этого места и времени, превратит медленный танец во что-то неловкое, недопустимое. Лизавета недовольно, еле слышно хмыкнула. Но Лада это не удовлетворило.
– Боюсь, нам все-таки надо поговорить, – чуть громче сказал он. – Это важно.
Она тягостно вздохнула. Что могло быть важнее этого чувства, которое теплилось сейчас у нее в сердце?
– Я должен тебе признаться. – Голос Лада стал еще громче, не обращать внимания на него стало сложнее, хотя видит Бог: Лизавета пыталась. – Ты оказалась здесь из-за меня.
Лизавета нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю, что это я виноват в твоем появлении здесь.
Наконец, она оторвала щеку от его плеча, открыла глаза. Лад смотрел серьезно, практически мрачно. В груди у Лизаветы кольнуло от неприятного предчувствия.
– Я знаю, что ты привел меня сюда. – Морщинка меж
