крайней мере, ей так кажется.
– Конечно, Элигос, – вздохнула девушка и, поднявшись, улыбнулась старушке. – Спасибо, что не выбросили их вещи. Я могу их забрать?
– Конечно, милая, – затрясла головой женщина. Виктория, присев на корточки, сняла со спины рюкзак и бережно уложила в него нехитрые пожитки, оставшиеся от родителей. Затем, кивнув Элигосу, вышла. Демон, дождавшись, когда дверь хлопнет, резко повернулся к бледной старушке и уставился на нее ярко-красными глазами.
– Боже… – прошептала она, вжавшись спиной в диван. Элигос рассмеялся в ответ. Тихо и зло.
– Отца здесь нет, но я привык, что как только грядет возмездие, вы сразу взываете к Нему, – сказал он и, успокоившись, сел в кресло и вытянул вперед руку. – Я жду.
– Я… не хотела, – хрипло ответила старушка, срывая с пальца кольцо с красным камнем и вкладывая его в руку демона.
– Хотела. Блеск золота и кровь камня пленили твою алчную душу. Тебя даже не смутило то, что это кольцо было фамильной реликвией. Алчная душонка. Жалкая, жадная, трусливая, – с презрением произнес демон. – Стоит мне хоть на секунду подумать, что в человечестве есть хоть что-то хорошее, как человечество само очерняет себя в глазах возмездия.
– Я не знаю…
– Знаешь. Все ты знаешь. Твоя алчность так сильна, что ты собственному сыну отказала в деньгах, когда он нуждался. Каждая из твоих фигурок стоит десятки тысяч презренных бумажек, которые для тебя важнее, чем его здоровье. Смотри на меня! – резко сказал Элигос и, когда старушка посмотрела в его глаза безумным взглядом, растянул губы в жуткой улыбке. – Я пощажу тебя, грешница, и дам тебе шанс искупить свою вину. Хотя бы за то, что твоя алчность не позволила выбросить эту коробку. Тебе осталось десять лет. Используй их с толком, а иначе там, куда ты отправишься, золото и деньги тебе не помогут.
– Кто вы?
– Я есть твое Наказание, – зло бросил демон и, сжав в кулаке кольцо, погрозил старушке пальцем. – Запомни это. И не растрать впустую данный тебе шанс.
Когда Элигос вышел на улицу, злость все еще бурлила в его груди. Он вздохнул, достал из кармана портсигар, а затем закурил сигарету и, нацепив на лицо праздную улыбку, подошел к сидящей на бордюре Виктории. Чуть подумав, он опустился рядом с ней и, взяв руку девушки, вложил в неё золотое кольцо с красным камнем.
– Что чувствуешь? – спросил он. – Гнев, желание разорвать чью-нибудь душу, ненависть на отца?
– Нет, Элигос, – покачала головой Виктория, приблизив кольцо к глазам. – Красивое. Чье оно?
– Твоей матери, – буркнул демон, резко выпуская в воздух дым. – Эта мерзкая старая леди просто забыла тебе его отдать.
– Понятно, – горько усмехнулась девушка. – Мир не меняется?
– Не-а, – протянул Элигос. – Но мое желание разорвать кого-нибудь уже испарилось. Странно, что ты так спокойна.
– Я расстроена, Элигос. Расстроена тем, что не успела с ними поговорить, – воскликнула Виктория. – Расстроена тем, что не узнала, зачем они это сделали.
– Тебе нужно съесть сладкого. В идеале, горький шоколад. Он избавит тебя от расстройства, – хмыкнул демон, закуривая еще одну сигарету. – А еще тебе надо отдохнуть. День был насыщен комедией, а вечер принес трагедию. Пусть хотя бы ночь будет спокойной.
– Нет, Элигос. Я хочу увидеть их… их…
Демон пожал плечами, когда Виктория разрыдалась и прижалась к его груди. Он неловко прикоснулся к голове девушки и вздохнул.
– Тогда в путь, – сказал он, помахав в воздухе папкой. – Только покажи мне, как вызвать ту желтую повозку с водителем-грешником внутри. Боюсь, что ты упадешь где-нибудь от душевных переживаний. Вы, люди, такие слабые. И почему Он вас любит?
– И все-таки ты странный, Элигос, – рассмеялась Виктория, утирая слезы.
– Я знаю, – шепнул демон и улыбнулся. – Только никому не говори. И давай, вызывай уже повозку.
– Ты же понимаешь, что тот водитель вряд ли приедет?
– Жаль, я надеялся, он мне расскажет, почему засунул в… а, ладно. Пусть будет кто угодно. Грешники все на одно лицо. Трусливые и бледные. Не этот, так другой повеселит мою черную душу.
Путь до последнего пристанища родителей Виктории прошел в молчании. Даже Элигос, против обыкновения, не мучил водителя вопросами, предпочитая тихо посмеиваться, читая новости в интернете. Иногда он протягивал Виктории телефон, чтобы показать пару-другую смешных картинок, а потом снова уходил в дебри электронной паутины.
Но оказавшись на территории последнего пристанища, он немного оживился и даже комментировал увиденные статуи, которых было очень много.
– Чем мельче человек, тем красивее украшена его обитель скорби, – сказал Элигос, проходя мимо грустного каменного ангела, который лежал на камне, подложив под лицо руку. – Им уже все равно, но тут словно конкурс, кто кого перещеголяет. О, и у нас победитель.
– Что? – переспросила Виктория, но демон вместо ответа развернул её голову в сторону аккуратно остриженных кустов, сквозь которые пробивался неяркий желтый свет фонаря и слышались приглушенные разговоры. – Ого!
– Меткое восклицание, юная леди, – улыбнулся демон. – Очевидно, что простые статуи, хоть и высеченные из камня талантливыми руками, уже не в почете, но устраивать перформанс [17] на костях слишком уж непочтительно. Другие усопшие могут позавидовать и явиться на разборки.
– Это не украшение, Элигос, – тихо ответила Виктория, осторожно раздвигая кусты. – Мне кажется, что это имеет к тебе непосредственное отношение.
– Серьезно? И почему? – спросил Элигос, подходя ближе. А затем тихо присвистнул, когда увидел, что происходит по ту сторону зеленой стены.
Возле большого мраморного ангела с крестом стояли трое людей в черных балахонах и капюшонах, скрывающих их лица. Один из них, чуть крепче, чем остальные, малевал пятиконечную звезду на каменной плите под ногами, а двое других что-то тихо бормотали на латыни, держа руками толстую книгу в черной кожаной обложке.
Когда звезда была нарисована, крепыш вернулся к своим спутникам и, взяв их за руки, тревожно прокричал таинственные слова, обращаясь к небу. А потом ойкнул, когда из кустов появился улыбающийся мужчина в черном пальто и удивленная девушка-подросток, прячущаяся за его плечом.
– Главная ошибка всех дилетантов, – сообщил Элигос, с усмешкой смотря на замерших людей. – Первое. Не «явись», а «восстань». Если читаете заклинание на латыни, то читайте его правильно. И второе. Зачем вам пентаграмма, если вы вызываете мертвеца? Боитесь, что он запустит в вас гнилой плотью? Здесь более уместен стеклянный куб, в котором вы можете спрятаться.
– Элигос, – шикнула Виктория.
– Погоди, юная леди. Я хочу предупредить их будущие ошибки, – улыбнулся демон, а потом прошептал, чуть склонившись к ней: – Будет весело, обещаю.
– Ты кто такой, твою мать на хрен? – глухо спросил крепыш, указав в сторону демона кривым ножом.
– У меня не было матери, но это не повод отсылать мать незнакомца к пошлым половым признакам, – ответил Элигос, подходя ближе и критикующим взглядом оценивая козлиный череп в черном пакете и криво нарисованную пентаграмму на плите. – Подход у вас, несомненно, творческий, но абсолютно нерабочий. Хотя, чему тут удивляться, когда незнание всюду.
– Чего? Какое незнание? – спросил второй,
