Здесь к воде не спуститься, камыш, да болотина. Идём к людям. Заодно посмотрим, где тут дорогу прокатали, вандалы.
Кот недовольно поморщился, – А обойти-и-и нельзя-я-я?
– Ты мой пушистый мизантроп. Хочешь, полезай в рюкзак. Я плед в руках понесу.
– Уморить в такую жару реши-и-ила?
Васькино ворчание всегда одинаковое.
– Ладно, давай вон у тех камышей пристроимся. Только как мы оттуда обстановку разведаем? Сам говорил – зло там, где люди.
– Стели свой плед, мне поду-у-умать надо.
Женя хмыкнула, но послушалась. Устроила импровизированную лежанку, прикрытую прибрежными зарослями от самого солнцепёка, и достала обоим воды – коту налила в походную миску. Васька лакал и как-то нервно поглядывал на озёрную гладь.
– Давай, спроси-и-и у своего интернета, чего-о-о тут дурного.
Пришлось послушно покопаться в телефоне, связь ловила плохо, а экран нещадно бликовал, – В основном про состав и климат. Живности почти не водится – мало питательных веществ. Для таких озёр ещё слово специальное есть, – Женя зачитала по слогам, – олиготрофное. В общем-то, и всё, – телефон полетел обратно в рюкзак. – В детстве, помню, легенда была, что однажды озеро заросло, и на нём селиться начали, а когда вода снова пробилась, вся деревня на дно ушла. Говорили, в ясный день до сих пор можно увидеть отблеск церковных крестов. А если нырнуть глубоко – есть риск и вовсе на один из них напороться. Насмерть.
– Что ж ты сразу не сказа-а-ала? – кот аж миску опрокинул, крупные капли покатились по флисовой ткани. – Потопленные города-а-а – самые сильные места.
– Не города, а деревня, – поправила Женя, – и сказки это. Сам посуди – учёные все тут излазили, проверили. Едва ли не насквозь. Была б там деревня – её бы давно достали и в музей по брёвнышку перетащили. Чего уж про кресты с позолотой говорить.
– Эх ты-ы-ы… Простофиля, – протянул Васька вздыхая. – Сколько ра-а-аз говорил, про разные планы бытия? У вас под воду ушёл, а у нас, в другой мир переместился.
– В навий, что ли?
– Быва-а-ает, что и в навий. А бывает, – кот призадумался, – как в твоих фантастических фильмах – пространственный карма-а-ан. Вроде бы и не здесь и не там, нигде в общем. А всё же е-е-есть. Ждёт своего часа.
– Ты считаешь, это наш случай? Магическая телепортация? Но зачем целую деревню топить?
– Почём я зна-а-аю? Разные причины у всех. Где злодей мстит, а где от злодея спасаются. Или заточить кого можно. Найдём – узна-а-аем.
– Э нет, – Женя подняла руки, – деревни из воды поднимать – это не ко мне.
– Да мы одним глазко-о-ом только, – когда кот начинал канючить, применял все запрещённые приёмы ультимативного подхалимства и душещипательной умильности. «Фаталити» в Васином исполнении – упасть на спинку и подставить животик.
На оголённое пузо легла тень. Женя подняла глаза. Громадный мохнатый пёс с тупой, склонённой набок мордой подозрительно изучал кота. Ноздри мокрого носа пульсировали. Наконец, он выдал вопросительное «ваф-ваф» с намёком на гонки – «выживет быстрейший». Кот настороженно перевернулся на лапы. Женя шарила рукой по земле, ища какую-нибудь массивную ветку для защиты. С перепугу все заклятия в голове смешались.
То, что последовало дальше, немало удивило её. Вася принял боевую стойку – грудь к земле, попа кверху – и не издав ни звука, уставился на пса, глаза его разгорались нездешним огнём. Спустя несколько мгновений инфернальных гляделок, лохматый пришелец жалобно заскулили и попятился. Кот всё так же сверлил его тяжёлым пламенным взглядом. Пёс активно замотал головой, словно пытаясь выпутаться из невидимой сети, и буквально вцепился когтями в мокрый песок. Ещё с минуту он сопротивлялся, лапы дрожали, с морды капала пенящаяся слюна. Но вскоре затих, уставился пустыми немигающими глазами-вишнями на Васю и припал мордой к земле. Кот расслабленно плюхнулся попой на плед, приняв привычный вид домашнего дармоеда, глаза его потухли.
– Абориге-е-ены.
Женя таращилась на своего питомца. Он чаще болтал, чем дела, такая демонстрация сил была редкостью.
– А что-о-о? Сам напросился, – Вася как ни в чём не бывало растянулся на пледе во весь рост, пуская в ткань мягкие царапки. – Зато-о-о у нас теперь есть свой посыльный, – после этих слов пёс поднялся и затрусил прочь. – Пусть пока разнюхает, что к чему, а я отдохну. Притомился.
Вася выгнулся дугой, подставив полосатый бок летнему солнцу, и засопел. Женя какое-то время ещё озиралась, ища глазами пса и обдумывая увиденное, но вскоре тоже разморилась на жаре и, прикрыв голову панамой, задремала подле кота.
Разбудил мокрый нос, тычущийся в щеку. Солнце давно спряталось за деревьями, приближая вечер. Воздух заметно посвежел. Женя приподнялась на локтях, робко потрепала собаку за ухом и огляделась. Отдыхающих осталось немного, в основном шумные компании с палатками, но те расположились ближе к лесу и явно не намеревались возвращаться в город этой ночью. Несколько пловцов наслаждались прогретой за день водой, ловя отблески заходящего солнца. На противоположном берегу ещё виднелось с пяток машин. Кот дрых, растянувшись сосиской, его задние лапы слегка подрагивали. Наверняка снились мыши.
– Просыпайся, – Женя погладила тёплый бок, – твой разведчик вернулся.
Вася приоткрыл один глаз, – Выучи уже соба-а-ачий.
Он сладко потянулся и поднял морду. Пёс что-то пролаял в ответ.
– Да что б ты понима-а-ал!
Пёс жалобно заскулил.
– Ла-а-адно, показывай. Потом отпущу.
Новый скулёж.
– Его, наверное, потеряли уже, – посочувствовала Женя, пёс в ответ перевёл на неё слезящиеся глаза.
– Заметь. Он пе-е-ервый полез, – кот уже вскочил на лапы и засеменил следом за проводником. Женя наспех собрала вещи.
– Я всё равно не понимаю. Стояло себе озеро столько лет. Чего тебя вдруг потянуло?
– Стоять-то стоя-я-яло, да кто-то потревожил, видать.
– А мы тут при чём?
– Кто силу имеет, тот имеет отве-е-етственность.
– Не просила я силы этой. Сколько можно говорить?
– Ну да. И чем бы ты сейча-а-ас занималась? Институты твои. Работа. Скукота-а-а. Обыденность.
Крыть было нечем.
Лохматый проводник, поскуливая, уводил их дальше от обжитого пляжа, в камышовые заросли. От воды тянуло затхлостью, под ногами опасно хлюпало. Васька то и дело подскакивал и тряс лапами, но на руки не просился. Метров двести спустя пёс остановился, забил хвостом и ткнулся мордой в землю. Кот обнюхал разрытый песок и посмотрел на девушку. Та вздохнула, опустилась на колени и принялась капать, загребая горстями. Нетерпеливый проводник лез мордой под руки.
– Ну что-о-о тут у нас? – кот изучал разрытую лунку, на дне которой обнаружилась простая малахитовая шкатулка. Тяжёлая, тёмно-зелёная с прожилками, примитивный резной узор забился песком. Ни замка, ни скважины.
Женя повертела находку в руках и вопросительно посмотрела на кота, – Теперь мне надо сказать «друг» на
