заплатила пятью душами недовольных жизнью людишек. Другие у Князя не задерживались и через некоторое время исчезали из темницы, переходя в соседние измерения, не обязательно в лучшие: например, такие как Марк, отправлялись на уровень ниже, в Огненное пекло. Но те, кто не терял надежды, поднимались в светлый мир, который тоже имел несколько уровней, как и темный, правда, Божена ничего о светлых уровнях не знала, ведь дорога туда была для нее закрыта: более ста лет назад она сделала свой выбор и никогда не жалела о нем. Не то, чтобы она не сомневалась в своем выборе – скорее, не позволяла себе сомневаться, потому что сомнения могли стоить ей жизни: люцифлюсы слетались к раскаявшимся людям, как мотыльки к фонарю, зажегшемуся в ночи, и несли с собой «живой свет, сжигающий все неправильное» – так они сами его называли. Бывало, что те этернокты, которые находились рядом с человеком, поддавшимся угрызениям совести, тоже попадали под влияние живого света и неизбежно гибли, ведь в их душах, по критериям люцифлюсов, ничего правильного не было.
Поэтому Божена, однажды посвятив себя служению силам зла, ни на мгновение не сомневалась в правильности своего решения. Просто она была осторожна. Ну, а Мортем помог ей во многом. Жаль, что он больше не приходит. Наверное, ее жизнь ему стала неинтересна. Что ж, ничего… Скоро все изменится: откроются врата Огненного пекла, певунья исполнит свою песню, и Каменный великан придет, чтобы потревожить демона с огненным взглядом. Пусть этот демон лишь моргнет, и тогда перемены начнутся всюду, и в бренном мире, и в потустороннем!
Будучи уверена в том, что сидящая рядом Виола ничего не услышит, Блаватская изложила Осдемониуму свой план и обрисовала возможную для него выгоду, которую тот мог получить в случае успеха. Как она и ожидала, привыкший пребывать в тишине и мраке, правитель царства смерти не вдохновился идеей потревожить вековой сон хозяина пекла. Не польстился даже на то, что после этого поток душ, поступающий в его владения, должен будет многократно увеличиться, а тогда и мощь самого Осдемониума возрастет.
– Что за блажь ты несешь? Из ума выжила? – Князь сердито хлопнул костлявыми ладонями по острым коленям, прикрытым полами мантии. – Кто ж дерзнет по своей воле ступить за порог Огненного пекла и тем самым обречь себя на вечные муки в огне?
– Не по своей воле, а под магическим заклинанием, – пояснила Божена, покосившись на Виолу.
– Девицу хочешь на погибель послать? Так она для хозяина пекла, что муха для слона, он ее и не заметит! Даже глазом не моргнет! – Князь подкрепил свои слова презрительным смешком.
– Девица может особым пением призвать Каменного великана, а он-то размером побольше слона будет! – Не в силах сдержать ядовитую улыбку, Божена прикрыла ее ладонью и для отвода глаз потерла кончик носа, словно тот внезапно зачесался.
– Гляди-ка, искусница какая твоя девица! – Князь в раздумье сцепил костяные пальцы и защелкал суставами. – Ну, а коли порушится все кругом? Нрав у моего горячего братца уж больно крут, не потерпит он дерзости, разгневается, и пойдет пламя бушевать повсюду!
– Нет, что ты, что ты… – зачастила Божена медовым голоском. – Великан лишь один глаз ему приоткроет, и сразу же снова закроет. В древних преданиях сказано, что хозяин Огненного пекла – это Вий, и сам он глаза открыть не может, потому что веки его слишком тяжелы и до земли свисают. Вот, как на статуе рядом с твоим троном. Это ведь он и есть?
– Он, он самый, Вий, братец дорогой. – Князь закивал, скрипя шейными позвонками. – Ну, а коли врут твои предания? – Он заерзал на троне, явно поддаваясь соблазну, но его удерживал страх. – Вдруг Вий возьмет, да и откроет оба глаза?!
«И хочется, и колется, как говорится, – отметила про себя Божена, наблюдая за поведением своего могущественного собеседника. – Еще немного поднажать, и он уступит. А не уступит, прорвемся к воротам пекла без его дозволения. Едва ли ему под силу остановить Каменного великана, хоть он и вымахал ростом с опору для линии электропередачи, но как был скелетом, так и остался».
– Не-а, – после усиленных раздумий Осдемониум все-таки ответил отказом.
– Не спеши, великий Князь, поразмысли как следует! – проворковала Божена как можно ласковее, не спеша вступать в открытый конфликт, и пожалела, что не обладает таким же даром красноречия, как Мортем, который бы уж точно сумел уговорить упрямца, ведь он знал подход к разным демонам. Блаватская вспомнила, как впервые встретилась с этим ловцом душ и бесов, самой загадочной личностью потустороннего мира: это как раз произошло во владениях Осдемониума, в Лунном чертоге, куда ее обманом заманил Святозар Костин, собираясь принести в жертву повелителю смерти. Тогда, еще молодая и неискушенная магическими дарами, Блаватская до смерти перепугалась и попыталась позвать на помощь духовного учителя своей наставницы, способного путешествовать между мирами, но от ужаса его имя вылетело у нее из головы, и она выкрикивала похожие имена в надежде угадать верный вариант. Так Божена призвала Мортема и только потом вспомнила, что духовного учителя звали Морией. Но Мория не пришел, да его помощь и не понадобилась. Новый знакомый – Мортем – спас ее от притязаний Осдемониума и помог вернуться домой, попросив взамен об одной услуге – приходить к ней иногда в гости. В случае отказа Божена навечно осталась бы в темнице Князя, поэтому она согласилась, и Мортем приковал ее к себе некоей магической мертвоцепью, объяснив, что таким образом ему будет легче найти к ней дорогу. Мертвоцепь – с виду обычная серебристая цепочка – вскоре исчезла, будто растаяла, оставив лишь едва заметный темный след на ее запястье в качестве напоминания о том, что теперь она намертво связана с представителем потустороннего мира, – отсюда и название такое, «мертвоцепь».
Божена потерла пальцем отпечаток мертвоцепи на своей коже: сколько раз она пыталась его стереть в надежде избавиться от тяготившей ее связи! Мортем часто нервировал ее своим внезапным появлением и приводил в ужас, часами простаивая в темном углу, закутанный в плащ с низко опущенным капюшоном, – так, что даже кончик носа или краешек пальца никогда не выглядывали наружу (Божена подозревала, что у Мортема не было ни носа, ни пальцев, ни даже тела, а его одеяние обретало очертания человеческого силуэта посредством магии). Теперь же, спустя год отсутствия таинственного друга, Блаватская чувствовала себя покинутой и одинокой. Она готова была на многое, лишь бы вернуть его. Вдруг Божене пришло в голову, что Осдемониум может знать что-то о Мортеме, и она поинтересовалась у Князя, давно ли их общий знакомый заглядывал в его владения.
– Мортем? Почитай, два
