– Чтоб он провалился, этот петух с перепончатыми крыльями, – в сердцах выругался Божидар. – С него начались все мои беды.
– Это твои люди? – кивнул Яртур на трех мечников, державшихся чуть в стороне от остальных пленников.
– Да, – подтвердил Божидар. – Но они виноваты лишь в том, что не бросили меня в трудный час. Не суди их строго, каган.
– Я и тебя не собираюсь судить, витязь Божидар, – спокойно отозвался каган.
– Тогда зачем ты пригласил нас сюда? – холодно глянул на Яртура светловолосый рослый человек средних лет, с хмурым неприветливым лицом и выразительными карими глазами.
Этого человека каган не видел никогда, но глаза показались ему знакомыми.
– Ты Студень, – догадался, наконец, Яртур. – Сын княгини Турицы и, следовательно, мой родственник.
– Прежде чем считать родство по матери, каган, тебе не мешало бы узнать, кто мой отец, – криво усмехнулся сын тролля.
– Родню не выбирают, – равнодушно пожал плечами Яртур. – А пригласил я вас на тризну, господа. Слепой Бер умер, и я, его внук, вступил в права наследства.
Пленники переглянулись. Похоже, смерть рахмана Коломана их не очень огорчила, тем не менее, они воздержались от слишком бурного выражения радости по этому поводу. И за стол пленники рассаживались чинно, в благочестивом молчании. Как бы они не относились к покойнику, но проводить его следовало по давно установившемуся ряду. – Я не завидую тебе, каган, – холодно заметил Мортимир, отставляя в сторону пустой кубок. – Такое наследство не каждому под силу.
– У каждого своя доля, витязь, – спокойно отозвался Яртур. – И твоя доля не слаще моей. Зачем ты вступил в брак с царицей ночи?
– У меня не было выбора, – зло ощерился Мортимир. – Да и родич мне присоветовал. Уж больно выгодная невеста.
– Какой еще родич? – удивился Яртур.
– Это я, каган, – отозвался на его вопрос седовласый мечник. – Когда-то мы были знакомы.
Княжич Ратмир! – воскликнул Яртур. – Вот кого не чаял здесь встретить.
– Ты и твой дед лишили меня власти, каган. Но вам этого показалось мало, и вы отняли у меня честное имя и право жить среди людей. Я пришел в Железный замок, чтобы отомстить злейшему своему врагу, но сил для мести мне не хватило. Впрочем, я рад хотя бы тому, что присутствую на тризне, заданной в его честь.
– По крайней мере, откровенно, – кивнул Яртур. – Рахман Коломан должен благодарить богов и судьбу, что его злейшие враги собрались здесь за столом, чтобы проводить его в последний путь.
– Надеюсь, ты не подсыпал нам в вино отравы? – ласково улыбнулся Яртуру Студень. – Я каган, сын тролля, а не убийца. Я мог бы отправить вас на плаху, но не стану этого делать. Ибо не я взял вас в плен, а рахман Коломан. А он не оставил на ваш счет никаких распоряжений.
– Значит, мы можем покинуть этот замок? – спросил Яртур.
– Можете, – кивнул головой каган. – Зелот даст вам коней и проводит до ворот. Яртур резко поднялся из-за стола и вышел из зала, ни разу не оглянувшись на застывших в недоумение пленников, в один миг превратившихся в свободных людей. – Благородно, – криво усмехнулся Студень. – Но глупо. Ибо у Яртура нет более непримиримых врагов, чем мы.
– Я кагану не враг, – запротестовал Божидар.
– Нас убьют на выезде из замка, – мрачно прокаркал Ратмир. – Помяните мое слово.
Однако из княжича Ратмира пророк оказался никудышный. Освобожденные пленники Слепого Бера без помех покинули замок. Уцелевшие мечники Коломана мрачно смотрели вслед удаляющимся всадникам со стен, но никто не метнул в их спины ни каленой стрелы, ни сулицы. Всю дорогу до ближайшего леса Ратмир не отрывал глаз от неба, опасаясь налета грифонов. Но кроме воронов, высматривающих падаль, так ничего примечательного не обнаружил. Полной грудью княжич вздохнул только тогда, когда оказался под защитой деревьев. Теперь грифонам, если каган действительно послал их в погоню за своими врагами, трудно будет обнаружить беглецов среди густых зарослей. – Странно все это, – продолжал нудить Ратмир. – Уж тебя, Мортимир он точно не должен был выпускать из железного замка живым.
– Почему? – нахмурился витязь.
– Ты сын Родегаста, – поспешно отозвался княжич. – А значит, главный его соперник в борьбе за власть.
– Таких претендентов на булаву владыки Асгарда в Скифии пруд пруди, – засмеялся легкомысленный витязь Божидар.
– Он муж богини Мораны, – веско сказал Студень.
– Я тоже муж богини, – усмехнулся Божидар. – И что с того?
Не принял участие в споре только витязь Мортимир. Божидар не узнавал старого друга. Мортимир здорово переменился за последние месяцы. Возможно, на него подействовал брак с царицей ночи, возможно плен. Хотя надо отдать должное Слепому Беру, он отнесся к своим смертельным врагам на редкость благодушно. Скорее всего, причиной тому была телесная немощь. Результат титанической борьбы с богиней Мораной. Божидар практически не разбирался в магии, но если верить Студеню, царица ночи обрушила на Слепого Бера всю свою колдовскую мощь. Стены Железной башни порой тряслись как кисель под напором гневливой богини, но устояли, на радость если не всем пленникам, то во всяком случае, Божидару и его мечникам, которым никак не улыбалось встретить смерть под обломками чужого жилища.
– Ей не помог даже жар-цвет, – покачал головой Студень. – Все-таки надо отдать должное рахману Коломану, благодаря своему уму и силе воли он достиг такого могущества, что с ним вынуждены были считаться даже боги. Во всей Ойкумене никогда не было и, наверное, не будет человека равного ему по мощи.
– Ты что, завидуешь Коломану? – вскинул на демона удивленные глаза Мортимир.
Я им восхищаюсь, витязь, – усмехнулся Студень. – И поверь мне, это восхищение искренне.
Путь от Железного замка до Себерии занял у витязей и их спутников почти полмесяца. Студень, хорошо ориентировавшийся на местности, вывел товарищей по несчастью к замку Оскол, построенному некогда рахманом Коломаном. Витязи и мечники, уставшие от передряг, не сумели оценить красоту замка, зато очень удивились, узнав от Студеня, кто владеет этой твердыней. Витязь Божидар княгиню Турицу видел едва ли не впервые и был поражен, что далеко уже немолодая по человеческим меркам женщина, о которой ходило множество жутковатых слухов, выглядит столь вызывающе ослепительно.
Хозяйка Оскола приняла незваных гостей без особых почестей, но довольно приветливо.
– Я рассчитывал на твою помощь, – почти с порога упрекнул мать Студень.
– Я сделала все, что в человеческих силах, – холодно бросила Турица, жестом приглашая гостей к столу.
– Рахман Коломан умер, – поспешил порадовать хозяйку княжич Ратмир.
Увы, пленники Слепого Бера слишком долго добирались до жилых мест, а за это время в Себерии произошли большие перемены. Каган Яртур неожиданно появился у стен Бранибора и вынудил беров открыть ему ворота своей столицы. После чего себерским старейшинам не осталось ничего другого, как, во искупление прежних грехов, принести присягу кагану. Впрочем, многие из бояр ничего не знали о готовящемся против Яртура мятеже, и упрекнуть их можно было разве что в бездействии.
– А где был в это время князь Волох? – удивился Божидар.
– Мой сын вместе с царем сарматов Таксаком и княгиней Лелей сейчас находится в Асии, – ласково улыбнулась Турица.
– А что он там ищет? – нахмурился Мортимир.
– Князь Хорс и темник Хмара захватили сначала Асгард, а потом Расену, – пояснила Турица. – Сколот объявил себя каганом, а орлан – мужем княгини Олены. Теперь они пытаются поделить власть, которая им не принадлежит. – А кому она принадлежит? – холодно спросил Мортимир.
– Тебе, княжич, – ласково улыбнулась ему Турица. – Я уже сообщила твоей матери княгини Леле, что ты жив-здоров. И теперь она сделает все от нее зависящее, чтобы булава владыки Асгарда попала в руки единственного законного наследника князя Родегаста. Но тебе следует поторопиться, Мортимир. Леля всего лишь женщина, а противостоят ей сильные, решительные и на все готовые мужчины. Студень поможет тебе.
– Я? – удивленно вскинул брови демон.
– Да, сын мой, – твердо сказала Турица. – Мы не можем больше равнодушно смотреть, как разгорается новый пожар на наших землях. Надо вернуть власть в Асии наследнику Родегаста, иначе спор о булаве владыки Асгарда будет длиться вечно.
– А как быть с каганом Яртуром? – криво улыбнулся Студень. – Вряд ли он так легко отдаст власть над Скифией в другие руки.
– После смерти Слепого Бера Яртур остался один на один со всем миром, – глаза Турицы сверкнули торжеством. – Его поддерживают только орланы, да горстка беров. Он может прибрать к рукам несколько городов и крепостей, но для большой войны ему не достанет сил. Как только княжич Мортимир заявит о своих правах, вокруг него соберутся все честные люди Скифии, готовые дать отпор зарвавшимся самозванцам.
