Зачем столько слов?
И слова полились, как сезонный ручей, пересохший зимою, свободный, ничей.
Ничей.
Он потерял что-то. Кого-то. Чей он? Чей?
И слова превращаются в летний прилив. В то забытое знание – ты дышишь, ты жив.
Да. Он все еще жив. Жив, а значит, должен продолжать путь.
Слова начали повторяться. Кто-то говорил как заведенный. Чем ближе Эйрик подходил к этому кому-то, тем страшнее становилось. Руки задрожали, спина покрылась холодным потом, в горле пересохло.
Он остановился.
Шепчущий человек сидел к нему спиной. Прямо на полу.
– Я ждал тебя, – сказал тот, не оборачиваясь. – Но у меня нет ответов. Ни у кого из нас их нет и никогда не было. Но мы продолжаем приходить. Каждый раз одно и то же.
Он подошел чуть ближе. Он не хотел думать, кто сидит перед ним. Он уже все понял.
– Каждый раз ты хочешь выяснить правду. Каждый раз у тебя почти получается.
– Сейчас все по-другому. Айвин не написал свою книгу.
Шепчущий человек хитренько засмеялся.
– В этот раз все по-другому! – Эйрик сжал кулаки. – В этот раз я все помню. Саншель помнит!
– Неужели? – человек повернулся к нему, и он увидел себя, потерянного, постаревшего. Того, в кого почти превратился он сам. – Ты думаешь, такое происходит впервые? Вынужден тебя разочаровать.
Он тяжело поднялся на ноги и заковылял к Эйрику.
– Ты ведь и так все знаешь. Симметрия [39] не нарушена, ничего не изменилось. Мы с тобой – просто издержки уравнения. Подумай, почему бы тебе не помнить? Ты ведь часть исходного кода, выраженная в нескольких функциях, всего лишь ма-а-аленький кусочек уравнения, написанного и тысячи раз переписанного безумцами. Я видел Аттрактор, я видел его своими глазами, и мне хватило всего одного взгляда – а они смотрели на него миллионы лет. Миллиарды! Ты знаешь, сколько времени нужно для того, чтобы построить звездный парус? Знаешь, сколько времени нужно, чтобы сдвинуть галактику? Кластер? Сверхскопление галактик?
Шепчущий человек остановился. Пнул скелет. Рассмеялся, запрокинув голову. Эйрик терпеливо ждал. Он никуда не спешил.
– Ты думаешь, что на самом деле ты один из столпов Перевременья? Ты важен и нужен, без тебя Вселенная себя не перезапишет? Конечно! Я знаю, что ты думаешь, потому что мы все так думали. – Он подошел совсем близко. – А на самом деле мы просто уравнения, которые обрели разум. Повторяющиеся структуры, ожидающие вечного возвращения, чтобы снова и снова делать одно и то же. Думаешь, у тебя есть свобода воли? Думаешь, ты пришел сюда, потому что захотел? Потому что это был твой выбор?
– Да, – тихо сказал Эйрик. – Это был только мой выбор.
– Да-да, – тяжело вздохнул другой. – Думаю, пора тебе кое-что показать. Пойдем.
Не хотелось идти за этим человеком, хотелось убежать отсюда и никогда больше не возвращаться, никогда не вспоминать обо всем этом.
Но раз он дошел сюда, значит, возвращаться бессмысленно.
Он последовал за другим собой.
Зал начал таять, и Эйрика обдало промозглым морским ветром. Они оказались на безжизненном острове-скале, со всех сторон окруженном бушующим ревущим океаном. Волны обрушивались на берег, орошали их градом холодных капель. Эйрик облизал губы, ожидая почувствовать соль, но вода была пресной. Может, даже ее можно пить. Задрав голову, он увидел острую вершину, теряющуюся в серых облаках.
Наверх вели небрежно выбитые в камне узкие ступени. Крутой подъем, ничего не скажешь.
– Хочешь узнать секрет? Тогда тебе наверх.
ПРОКЛЯТЬЕ
Голова раскалывалась на части. Казалось, в мозг вставили несколько толстых раскаленных штырей, которые медленно прокручиваются. Привкус во рту тоже был не самый приятный. Мягко говоря. Горло болело нещадно, но не так сильно, как голова. И все же испытывать похмелье было в какой-то степени приятно. Это было то, что она забыла. Человеческое ощущение. Слишком человеческое.
Саншель открыла глаза – темная комната, лишь снизу из-под двери виден слабый свет. Она встала, открыла дверь и оказалась в пещере. На стенах и потолке висели стаи светлячков. В другой раз она бы полюбовалась их мягким светом. Но сейчас она чувствовала себя отвратительно.
Это место она знала, пусть и не очень хорошо. В той Вселенной она забредала сюда пару раз.
– Дэра? – позвала Саншель.
Никто не отозвался, и она пошла дальше. Хотелось найти либо душ с туалетом, либо кого-нибудь, кто покажет, где они находятся.
В герметичных мирах, как этот, заблудиться практически невозможно. В конце концов, ты выходишь из переплетений коридоров в его центр.
Саншель вышла к священному водохранилищу. Бесчисленные колонны уходили вдаль, терялись вверху, казались бесконечными. Она знала, что это просто обман зрения. Не очень сложная оптика позволяла видеть то, чего нет. Как смотреть на сверхмаленькую вселенную – в конце концов, начнешь видеть сама себя.
Интересно, как она здесь оказалась? Последним, что она помнила, было то, что она жаловалась на Эйрика, и длилось это довольно долго. Еще бы. И тогда они втроем решили найти его, чтобы Саншель высказала все свое недовольство ему в глаза. Но в тот момент они договорились, что сначала протрезвеют, соберутся, составят план, а уже потом отправятся в путь.
Видимо, в тот момент они еще были слишком трезвы. Саншель не хотелось думать о том, что случилось дальше.
Они хотели найти Эйрика и пришли сюда. Логично. Именно отсюда Эйрик начинал свое путешествие.
Где-то поблизости раздался всплеск, и Саншель подошла поближе к деревянным перилам.
– Кто-нибудь здесь есть? – спросила она.
– Я тут. – Айвин появился из-за очередной колонны. Воды ему было примерно по колено. В мокрых штанах, весь в странных черных татуировках. Волосы успели отрасти ниже плеч и порыжеть – он менялся слишком быстро. – Пытаюсь найти нужную. Пока не получилось.
Нужная – та самая квадратная колонна. Можно ли вообще колонну назвать круглой? Или надо говорить столб квадратного сечения? Впрочем, сейчас это не имело смысла.
– Тебе не холодно? – Опершись на перила, Саншель наклонилась над водой, когда Айвин подошел ближе. Силуэт за его плечом практически слился с ним, превратился в легкую рябь.
– Я перестал чувствовать холод давным-давно.
Он наклонился и поболтал в воде рукой.
Во всем этом было что-то неправильное. Что?
– О, у тебя и похмелья небось нет?
– А у тебя есть? – удивился Айвин.
– Было бы странно, если бы не было. После такого не может не быть похмелья.
– У тебя – может. Но пока ты выбираешь быть человеком.
Саншель вспомнила свою бытность ведьмой. У той точно не было похмелья. Впрочем, она и так ничего не пила. И не ела. Только делала вид.
– А где Аннабель? – спросила Саншель.
– Пьет сбитень
