но помни, дварф, ты в моих руках.
Отгар мрачно кивнул и решительно, не оглядываясь, пошёл вперёд, забирая сильно правее тропы прямо по осыпающимся мелким камням. Он уже сомневался, что принял верное решение, но подходящего выбора не оставалось.
Нужно давать им выгоду.
***
Отгар был уверен, что они будут еле ползти вдали от тропы, но шайка Пальца оказалась довольно крепкими ребятами. Долгий и тяжелый переход им дался не то чтобы легко, но, в целом, он им дался. Этого Отгар никак не ждал от разбойников. У дварфа крепло ощущение, что это необычный сброд, ой необычный… Мужики сопели, зло плевали на камни, почти безостановочно ругались, пока ещё хватало сил и дыхания, но уверенно шли вперёд.
Быстро для людей.
Дварф тяжело вздохнул. Слишком быстро.
Отгар отмахнулся от мысли просто убежать. Даже если ему повезёт и его не настигнут прежде, чем он разорвет дистанцию и юркнет вниз по склону, у них были луки. У них были камни, которые в любом случае полетят ему вслед. А у самого Отгара была только яма в груди, связанные руки и отупляюще непрерывно ноющее тело. Но это всё не важно. У Отгара была цель. Сейчас нельзя, он должен остаться и дать им правду.
Второе кострище было гораздо свежее. Угли почти успели остыть. Почти, но не до конца, тепло в них ещё жило.
Место стоянки было зажато между двумя здоровенными валунами в десятке шагов от пропасти. Отгар едва поборол желание разбежаться и прыгнуть в неё, попутно выкрикивая во всё горло, что он думает о Мёрде, Пальце и этом долбанутом на всю свою голову Выродке. Эмоции всегда мешают, всегда. Отгар ценил холодную голову и трезвый расчёт.
– Как я и говорил, мы сократили отставание вдвое, – Отгар поморщился и повёл широкими плечами, разминая их, – может даже больше.
– Молодчага! Оказывается, на вашего брата можно положиться. Интересно, а твои дружки тоже так посчитают, когда мы к их уютному костерку выйдем? – косматый наёмник широко заулыбался.
– Мёрд! – Палец просто назвал имя, и человек осёкся. Какое-то время главарь жёг своего помощника ледяным взглядом и объявил. – Привал. Поешьте и наберитесь сил. Следующий будет, когда посадим принца на верёвку.
Во временном лагере вмиг стало как-то уютно, как всегда бывает, когда люди обустраиваются на стоянку. Кипучая работа и предвкушение отдыха делали своё дело, хотя Отгар не мог оценить этого сейчас.
Поблизости не нашлось ни деревьев, ни кустарника. Видимо, прошлые хозяева стоянки использовали всё, что было поблизости. Шайка Пальца куталась в шерстяные одеяла, жевала жёсткие полоски мяса, хрустела каменными галетами и шумно глотала отвратительно тёплую воду из походных бурдюков. Люди устали от перехода и почти не разговаривали.
Отгар засомневался, что Палец разрешил бы развести огонь, даже если бы топливо нашлось. Мерзавец взял след и не стал бы рисковать выдать себя случайным отблеском или унесённым вдаль запахом дыма. По крайней мере, сам Отгар бы точно не стал. Поэтому проклятый холод снова залезет под одежду и будет мучить дварфа до самого утра, но сейчас это было меньшим из зол, даже не мелкая неурядица.
Ночь на горы обрушилась по своему обыкновению без предупреждения и почти мгновенно.
Лагерь погрузился в полную темноту. Луна спряталась за низкими тучами и, видимо, не планировала показываться до самого утра, а может и дольше. Отгар печально вздохнул. Его не волновала темнота, он отлично видел и без света, читать бы, конечно, не получилось, а вот просто передвигаться вполне.
Только бы не дождь.
Здесь было уже заметно холоднее, чем в долине несколько дней назад, да даже в предгорье ещё вчера тепла было предостаточно. А сегодня потрёпанное шерстяное одеяльце словно и не добавляло тепла. Если пойдёт дождь и отряд вымокнет… Отгар зябко поёжился, он надеялся, что хоть в этом ему повезёт.
Слово прозвучало издёвкой и Отгар скривился.
Повезёт.
Сейчас дварф стучал ноющими зубами, свернувшись под одеялом прямо на камнях, и отчаянно пытался согреться. Одинокий и побитый он смотрел на укладывающихся на ночёвку людей. Мир вокруг него был отвратительно серым, как и каждую ночь на протяжении двух сотен лет. Только сейчас эта серость была враждебной, она источала упрёк.
Высокое положение, безупречная репутация и неподдельное уважение. Отгар всегда умел брать ответственность на себя, в том числе и за других.
Две сотни лет…
И вот он лежит в горах под какой-то драной тряпкой со связанными спереди руками, на которых он ещё чувствовал горячую кровь Оттира. Перед глазами стояло его возмущенное и искаженное от ярости и непонимания лицо. Отгар, уважаемый всеми настолько, что его включили в сопровождающих для сына короля, оказался предателем за одну проклятую ночь.
Старый дварф закрыл глаза, но лицо Оттира никак не хотело исчезать: кустистые брови нависли над полными ярости глазами, ноздри раздувались и рот расползался в зверином оскале. Так Оттир частенько смотрел на врагов, теперь этот взгляд был адресован Отгару. Вскоре дварф провалился в неглубокий и тревожный сон.
У него был план, сейчас главное – просто выжить.
***
Отгар проснулся оттого, что его грубо схватили и зажали рот рукой. Он старался было дёрнуться, но тот, кто его держал, был сильнее. Когда нестройные после резкого пробуждения мысли немного успокоились, Отгар наконец перестал сопротивляться и сфокусировал взгляд на нависшей над ним на фоне светлеющего неба тени.
Сердце провалилось куда-то в ширившуюся в груди яму.
Над ним склонился и прижимал палец к губам Янгр, один из ушедшей пятёрки дварфов, а это значит, что остальные были где-то неподалёку.
– Им нужен принц? – губы дварфа отчетливо двигались, когда он едва слышно шептал, и Отгар скорее прочитал, чем услышал.
Чуть помедлив и отчаянно соображая, он коротко кивнул.
– Бальгур? – почти беззвучно спросили губы.
Отгар отрицательно мотнул головой.
– Оттир?
Старый дварф ощутил дурноту при этом имени и снова мотнул головой.
– Надо уходить. Сможешь быстро идти?
– Нет. Где остальные?
– Они ждут на другой стороне ущелья, а я остался посмотреть, нет ли за нами погони. Если до полудня я не покажусь им на глаза в условленном месте, значит, со мной что-то случилось, и они пойдут прямо в Тавенгард уже без остановок. – секунду Янгр помолчал и пожевал губами. – Кто это?
– Палец.
Лицо дварфа помрачнело, он оглянулся через плечо туда, где темнела единственная во всём лагере походная палатка. Едва слышный шорох, и в широкой ладони Янгра тускло блеснула сталь.
– Он там один?
– Уходи.
– Что? Я не брошу тебя. Да и второго такого
