Ознакомительная версия.
Девица тоже поднялась, выпрямилась. Глаза ее полыхнули гневом.
– Ввек не останусь тут! Скорее сдохну под забором. – Она стиснула руки так, что хрустнули персты, и подбоченилась. – Лучше к Марене, чем в вашу обитель! А вы… А вы еще пожалеете! Додола вас накажет!
– Ступайте прочь! – ответила Наталья величественно.
Забава, высоко вздернув подбородок, удалилась.
А Наталья, тут же выбросив ее из головы, принялась готовиться к встрече с руководительницами приютов. Ей было грустно, но решение свое она считала единственно правильным.
Впрочем, окромя грусти, ей мешало еще что-то, стучалось в мысли, и никак его было не поймать…
Без нескольких минут десять, когда пришло время перебираться в административный кабинет, на пороге без приглашения возникла Ива Алюшникова.
– Мама Ната! Я полностью осмотрела больного волшебника. Оказывается, он ранен.
– Я уже ведаю о том, – сказала Наталья.
И плевать мне на его рану, хотела добавить она, но почему-то спросила:
– Что с ним случилось?
– Странная рана, мама Ната… Кабы она не была совершенно сухой, я бы сказала, что его укусила собака.
– Вот как? Действительно странно… Чтобы волшебника укусила…
И тут Наталью аки перунова стрела поразила.
То, что стучалось в мысли – полузабытое, ранее никогда не требовавшееся знание, – всплыло вдруг в ее памяти.
Она пошатнулась, вцепилась в крышку стола, опустилась в кресло и чуть слышно прошептала:
– Великое Прорицание… О Додола-заступница!
Сестра Ива расслышала только «О Додола-заступница!» и бросилась к предводительнице:
– Что с вами, мама Ната? Вам ахово? Нужна помощь?
Однако Наталья уже справилась с собой:
– Нет. Со мной все хорошо. Ступайте. Хотя нет… – Она помедлила, собираясь с мыслями. – Позаботьтесь, чтобы, окромя нас двоих и ночной дежурной, никто в обители не знал о нашем больном. А о служанке его я сама позабочусь. Я имею в виду нашу ночную гостью.
– Хорошо, мама Ната.
Ива вышла.
А Наталья велела объявить дожидающимся приема, что оный переносится на одиннадцать часов.
10. Взгляд в былое. Век 76, лето 3, вересень: Забава
Как все-таки переменчива жизнь-матушка!
Еще полчаса назад, вернувшись в отведенную ей каморку, Забава рвала и метала.
Я ей покажу, уверяла она себя. Эта сука век у меня жалеть будет! Я подстерегу ее где-нибудь в городе – и кинжал под левую лопатку! Я удавлю ее голыми руками! Я отыщу в новгородских ночлежках какого-нибудь татя, заплачу ему – сколь бы сие не стоило! – и попрошу выкрасть ее. А потом четвертовать. Сама же буду сидеть рядом, слушать, как она вопит от страха и боли, и смотреть, как ей отрубают руки и ноги. И дождусь того момента, когда Марена заберет ее к себе, а от этой суки останутся одни лишь окровавленные куски. Я заберу эти куски и зарою на собачьем кладбище…
Четверть часа спустя Забава рвать и метать перестала.
Знамо дело, никого она не подстережет. Не будет ни кинжалов, ни удавки из голых рук. Татя-душегуба тоже не случится. А значит, остается последнее – молиться Додоле. Ведь на то она и Заступница, чтобы вступиться за сирых, убогих и обиженных Мокошью людей.
И потому Забава пала на колени. И молилась, молилась, молилась…
А пять минут назад эта сука самолично вперлась в Забавину каморку.
– Я передумала, милка, – сказала она. – Ваш хозяин и вы получите приют в нашей обители.
И тогда Забава снова пала на колени. На этот раз к ногам этой суки… нет, матушки-благодетельницы, спасибо вам, мать Наталья, век благодарна буду, можете присно рассчитывать на мою помощь, какая бы ни потребовалась…
– Встаньте, дитя мое! – оборвала Забаву предводительница Ордена. – Я все-таки не богиня, а человек.
Забава поднялась с пола, все еще лепеча слова благодарности, но уже стыдясь своего отчаянного низкопоклонства.
– Скажите мне, милка… – Мать Наталья села на табуретку, помолчала, словно собираясь с силами. – Вашего хозяина ведь покусала собака, не так ли?
Забава вдруг поняла: предводительнице важно именно это. Буде Светушку покусала собака, они получат приют и защиту Ордена, буде же нет… Кинжал в спину, удавка из голых рук, тать в ночи…
– Да, – прошептала она. – Моего хозяина покусала собака.
– Как это произошло?
– Не ведаю… Он вернулся домой весь в крови и сказал, что на него напал пес. Кажись, доберман… Все домашние спали… Я почему-то побоялась их будить… – На Забаву снизошло странное вдохновение, и она принялась лгать увлеченно, будто излагала пережитое. (А может, оное вранье и было пережитым!) – Побоялась я сбегать и за врачом… Не знаю – почему. Просто побоялась! И решила привезти хозяина сюда. Ведь додолки ввек никому не отказывают в помощи…
– Вы все правильно сделали, милка. Не волнуйтесь! Мы защитим его от любой опасности. По крайней мере, на время… Орден, вестимо, не Колдовская Дружина и не Словенская Рать, но у нас тоже есть какие-никакие силы. Мы находимся под опекой самой Великой княгини! Так что можете жить спокойно. – Предводительница улыбнулась. – А почему вы заявили мне, будто у вас будет от него ребенок?
К Забаве неожиданно пришло ясное понимание, что на сей раз надо говорить правду.
– Про ребенка я соврала, – пролепетала она. – Чтобы вы позволили нам остаться. Ведь Додола требует от нас, дабы мы совращали волшебников… Но я действительно спала с ним. У моего хозяина появилась мужская сила. И, по-моему, разбудила оную силу я. Вот токмо дети от него родиться не могут.
– Почему вы так решили? – Глаза матери Натальи излучали интерес и участие.
– Я много раз спала с ним во время зеленца. Но чрево осталось порожним. Поэтому я отправилась к женскому лекарю. Лекарь сказал, что со мной все в порядке, причина бесплодства – в моем… э-э… муже. – Забава осмелилась улыбнуться, но почувствовала, что улыбка вышла жалкой и виноватой.
Предводительница улыбнулась в ответ ободряюще:
– И с ним ничего не случилось? Он не потерял своей волшебной Силы?
– Нет. А разве он должен был ее потерять?
Мать Наталья снова улыбнулась:
– Не должен, не должен. Вы все правильно сделали. Вы – первая, кому удалось соблазнить чародея. О других таких я не ведаю. По крайней мере, в последние лета о них никто не слышал. – Предводительница погладила Забаву по голове. – Вы, милка, – истинная додолка. Я горжусь тем, что мы сумели воспитать такую женщину.
Забаве показалось было, что ей льстят, но с какой бы стати глава Ордена принялась льстить одной из недавних его воспитанниц?..
– Я вовсе не старалась его соблазнить, – смутилась Забава. – Я просто его очень, очень, очень люблю. Он совсем не такой, как прочие колдуны. Он добрый и ласковый.
– Да-да, я все понимаю. – Мать Наталья еще раз ободряюще улыбнулась. – Кому-либо ведомо о том, что происходило между вами и чародеем?
– Ни единой душе! – Забава помолчала секундочку, раздумывая, след ли рассказывать предводительнице о мышином жеребчике. И решила – не след. – Вы первая, кому я поведала свою историю.
Теперь задумалась – и очень надолго! – мать Наталья.
Забава терпеливо ждала, понимая, что у предводительницы Ордена дочерей Додолы имеется множество причин для размышлений.
– Хорошо, – сказала наконец мать Наталья. – Вы останетесь в обители. И вот еще что… – Она понизила голос. – Вы ведь догадываетесь, милка, что у вашего хозяина есть враги. А потому никто не должен знать о том, что он здесь.
– Может, обратиться к нашему судебному заступнику? – робко предложила Забава. – Он справно знает свое дело.
– Судебный заступник ничем вашему хозяину не поможет. – В голосе предводительницы прозвучала такая уверенность, что Забава враз ей поверила. – О том, что чародей находится в обители, никто за ее стенами не должен знать. Своих людей я предупредила. Молчите и вы. И обо всем остальном, что мне поведали, молчите. Кстати… Извозчик, с которым вы приехали, ведал, кого он везет?
Забава похолодела.
Сказать «да» – неизвестно, как все обернется. Впрочем, известно!.. Попросят их отсюда, в силу обычной осторожности попросят. Сказать «нет»?.. Она чувствовала, что на этот раз «нет» прозвучит неубедительно. И это в тот самый момент, когда, кажись, все идет на лад!..
– Не ведаю, – прошептала она. – Извозчик видел то же, что видели ночью и вы. Разве токмо ему было известно, кто именно живет в нашем доме… – Она протяжно вздохнула. – Не ведаю.
На этот раз предводительница не задумывалась.
– Ладно, – сказала она. – Будем надеяться на лучшее. Извозчикам все равно, кого они возят. – Мать Наталья встала. – Теперь вот что… Хотя я, милка, и восхищена вами, в обители не принято бездельничать. Работа на кухне вам, надо полагать, хорошо знакома, и потому…
Ознакомительная версия.
