Снегирь вскинулся, завертел головой — и краем глаза успел увидеть на крыше дома, в котором располагалась лавка Варёного, какую-то подвижную тварь. Она была похожа на спрута — или, точнее, на механическое подобие спрута, сплетённое из велосипедных цепей. Едва Снегирь заметил её, тварь перекатилась через конёк крыши и пропала из виду.
Он тихо выругался.
Таких созданий ему прежде видеть не доводилось. Тварь явно была магической, но магия эта выглядела до крайности нестандартной. Доморощенные сумасшедшие ведьмы вроде мадам Глузякиной тяготели к другой стилистике. Да и вообще, Снегирь сомневался, что игровая механика допускает подобные кунштюки с металлом.
Но сейчас важнее было другое.
Точно такой же лязг он слышал две минуты назад, во время разговора с Варёным. А значит, тот не зря опасался слежки.
Снегирь развернул коня, чтобы ещё раз заглянуть в лавку. Подумал — вдруг толстяка там уже прибили? Или, к примеру, ранг обнулили, если уж впадать в мистику по полной программе…
В этот момент, однако, дверь в полуподвал приоткрылась, и Варёный — целый и невредимый — выглянул в переулок. Заметив, что Снегирь ещё тут, сплюнул с досады и снова захлопнул дверь. Помощь ему явно не требовалась.
Снегирь несколько расслабился. Подумал — да, ситуация непонятная, но если себя накручивать, то получится только хуже. Тратить нервы на каждом шагу — неумно и, как выражаются чиновники на ТВ, контрапродуктивно…
Татуировка-оберег на руке полыхнула мгновенной болью.
Он уклонился в сторону — рефлекторно, не успев ещё ничего понять. Длинная стрела с чёрным оперением просвистела над ухом. Лучника он увидел в следующую секунду. Тот был шагах в двадцати от входа в переулок — стрелял, не слезая с лошади. Новая стрела уже лежала на тетиве. «Хрен тебе», — подумал Снегирь. Его плеть восторженно взвизгнула, сшибая стрелу в полёте.
Лучник пришпорил лошадь и ринулся на сближение. В третий раз тетиву он спустил уже на скаку. Снегирь, отбиваясь плетью, успел увидеть его глаза — беловато-мутные, словно пропитанные туманом. Прикинул — ещё секунда, и можно будет выбить оружие из рук нападавшего.
Оберег снова ожёг предплечье.
Снегирь слишком поздно понял свою ошибку.
Лучник своей атакой лишь отвлекал внимание.
Второй ассасин прыгнул сверху-сзади — то ли с карниза, то ли с балкона. Снегирь, извернувшись, успел перехватить его руку с длинным кинжалом, но не удержался в седле. Выронил плеть и рухнул на камни вместе с противником.
Сцепившись, они покатились по мостовой. Ассасин был силён и ловок, в глазах — та же муть, что и у напарника. Кинжал он не выпустил. Лезвие казалось живым, буквально вибрировало, чувствуя близость крови. Снегирь ощутил, как оно царапнуло ему шею. Захрипел от ярости и, выплеснув последние силы, приложил ассасина затылком о щербатый бордюр. Выдохнул, поднял взгляд…
…и увидел наконечник стрелы, готовой сорваться с натянутой тетивы.
Лучник стоял в двух шагах.
Увернуться — никаких шансов.
«Больно будет», — мелькнула мысль.
В рамках сценария лучнику полагалось бы издевательски ухмыльнуться. Ещё было бы неплохо, если бы он выдал реплику на прощание, по возможности содержательную. Что-нибудь из серии: «Знай же, гад! Заказал тебя тот-то по следующим причинам…» Но лицо его осталось бесстрастным, а во взгляде, кроме тумана, не было ничего.
Сверху раздался лязг.
Лучник машинально поднял голову.
Железный спрут упал ему на лицо, сбил с ног. Тренькнула тетива, стрела ушла в сторону. Убийца, выронив лук, елозил спиной по булыжникам, сучил ногами, отчаянно вырывался, но цепи-щупальца стягивались всё туже. Они захлестнули плечи и горло, не позволяя двигаться и дышать. Сдавленный стон едва прорывался сквозь лязг и скрежет. Лучник разинул рот, выпучил глаза и обмяк.
Спрут на мгновение замер, потом соскользнул с поверженного противника и, звеня, юркнул в подворотню.
Снегирь опомнился и едва не хлопнул себя по лбу от досады — сообразил, что надо было сделать скриншот. Мысленно поблагодарил неведомого хозяина спрута и снова попытался понять — что за хрень тут вообще творится? Но внятных теорий так и не появилось.
Он, покряхтывая, поднялся, подобрал плётку. Ушибы на теле ощущались неприятно и явственно, хотя боль, как и положено, приглушалась программой. В реале после такого падения с лошади он мог бы вообще не встать.
Снегирь сфокусировал взгляд и присмотрелся к недругам.
Их ники ничего ему не сказали. Класс — воины, что логично. У лучника — восьмой ранг, а у прыгуна с кинжалом — аж двенадцатый. Оба дышат, должны очнуться через какое-то время. И, кстати, глаза уже проясняются. Муть уходит — она была, вероятно, побочным эффектом магического внушения. Их наниматель подстраховался, чтобы было труднее на него выйти…
Но побеседовать с ними всё-таки надо.
Снегирь достал из футляра, который носил на поясе, булавку с красной головкой и воткнул её в шею лучнику. Тот вздрогнул, неестественно выгнулся. Зрачки дёрнулись, наёмник заморгал.
— Ты попал, — сообщил Снегирь. — Да, вот именно ты, который сейчас в индивидуальном коконе эр-эм сто девятнадцать дробь девяносто пять, тарифный класс «эконом-стандарт». Теперь посмотри сюда.
Он вынул из кармана стальную бляху с гравировкой. Лучник всмотрелся и, различив птичий силуэт, испуганно мотнул головой. Просипел:
— Подстава… Я не хотел…
— Мне пофигу. Ты наехал на Птичий Орден.
— Слышь, я серьёзно ни сном ни духом… Какой-то хмырь подошёл, сказал — заказ, типа, срочный… Прошли с ним в нишу, сели за стол… Дальше — как в тумане всё… Сейчас только оклемался…
— Что за тип? Как выглядит, как зовут? Не Бакенщик, случайно?
— Имя не помню, морду тоже… Как отрезало, блин… Хотя погодь, я его заскриншотил… — Наёмник сосредоточился, но тут же удивлённо скривился. — Не записалось ни хрена… Баг какой-то, по ходу дела…
— Где вы с ним встречались?
— В «Синьке»…
— Это в «Синей корове»? Ладно, гуляй пока. Но больше не попадайся.
Снегирь залез на коня. Теперь он знал, куда ехать.
Глава 6
Трактир «Синяя корова» считался опасным местом даже по стандартам Тень-города. Здесь обсуждались и заключались сделки, которые прямо и однозначно подпадали под «Уложение о наказаниях уголовных» — игровой аналог УК. «Уложение» появилось в игре не сразу — разработчики сначала хотели обойтись без него, но потом изменили мнение. Логика пресловутой реалистичности настойчиво требовала подобного документа.
Раз уж в игру пришёл уголовный кодекс, сформировалась и исправительная система. В качестве наказания чаще всего использовалось понижение в ранге, а в особо тяжёлых случаях — бан. Альтернативой были каторжные работы на свинцово-серебряных рудниках или в гиблых топях. Как ни странно, многие проштрафившиеся выбирали именно каторгу, где их ждал жёсткий и до крайности нудный фарм.
Нарушения кодекса поначалу фиксировались сугубо автоматически, но ради эксперимента был введён игровой подкласс «сыщик». И нашлись-таки игроки, неплохо освоившие соответствующую профессию. Хотя, конечно, и лажи было более чем достаточно. Эксперимент продолжался — разработчики нащупывали ту грань, где саморегуляция превращается в хаос и требуется вмешательство из-за пределов игрового пространства.
Самое же печальное, на взгляд Снегиря, состояло в том, что некоторые личности на полном серьёзе спрашивали, почему надсмотрщиками на рудниках служат исключительно неписи и не пора ли брать игроков на эту работу…
«Синяя корова» располагалась недалеко от центра Тень-города. Художник, нарисовавший вывеску для трактира, был явно талантлив, но не вполне адекватен. Изображённая им бурёнка таращилась на посетителей диким взглядом, а морда у неё оплыла и перекосилась. В общем, было понятно, почему она называлась синей, несмотря на бурый цвет шкуры.
Подъезжая к трактиру, Снегирь опять связался с админами. Попросил поднять логи и посмотреть, с кем контактировали наёмники, которые на него только что напали. И уже не особенно удивился, узнав, что в логах были лакуны.
