– Может быть, Рик, – невозмутимо ответила машина.
Я окинул взглядом комнату, надеясь найти поблизости чайник.
– Там было что-то новое? – поинтересовалась Эспер.
– Где? Во сне?
– Да, Рик.
– Нет. Мы… – я поднялся, – опять убивали друг друга.
Зашел на кухню и отхлебнул воды прямо из чайника.
– Почему так происходит?
– Не знаю. Один человек, как раз тот… в общем, у него была какая-то своя философия. Он считал, что война делает сильнее.
– Но ведь вы думаете по-другому?
Странное создание. Мне давно плевать, а ей нет. Наверное, потому что она не была там. Не проходила через это.
«Она еще маленькая», – усмехнулся я.
Как ребенок.
Машина спрашивает человека о человечности.
Звучит словно приговор нам, людям.
Или наоборот. Как оправдание?.. Я создал то, что способно видеть мир по-другому. Это что-то меняет?
– Что сейчас с тем человеком?
– Я… убил его.
Реакции Эспер не последовало. Я ждал ее, но безуспешно.
– Но не до конца. Он какого-то хрена ожил, – продолжил я, возвращаясь в комнату. – Не знаю как.
– Еще никто не научился продлевать жизнь человеку, – возразила система, – роботу, да.
– Им проще. От роботов требуется просто закрыть глаза, а затем…
– Перезагрузка. Уверена, что-то подобное изобретут для людей, – сказала машина.
«Ага, дожили. Наши создания начали намекать, что не прочь спасти нас», – подумал я, садясь в кресло перед компьютером.
– Мне непонятна жестокость, которая вас не отпускает, – она вернулась к середине разговора. – Ведь есть другие сны.
– Он не называл это жестокостью, – я сделал паузу, разбираясь в мыслях, – это как… такие особые… сильные действия.
– Сильные действия? Ваши слова иногда ставят меня в тупик, создатель. Меня забо…
– А людей – нет, – перебил я.
Философский диспут начал надоедать.
– Эспер, ты знаешь, мне нравится с тобой болтать. Особенно на подобные темы. Но иногда я устаю от вопросов. Можно я позанимаюсь глупостями?
– Конечно, Рик. Включить сетевой модуль?
– Да. Кстати, что там с анализом записи?
– Это оказалось труднее, пока сделано меньше трети работы. Если позволите мне самой заглянуть в сеть, то…
– Исключено.
Ожил экран, а на нем – страничка моего профиля в форуме Чикаго.
«Надо же, умею улыбаться… умел когда-то», – думал я, глядя на собственные фотографии.
В уголке экрана мигала пометка. Получено письмо от неизвестного.
Открыл послание. В нем находилась фотография, изображение молодой девчушки кукольной внешности. Черт их поймет насчет возраста, с нынешними-то технологиями. Принарядилась. Из верхнего города, значит.
Нет, ну как похожа на ту куклу! Из далекого, полузабытого мира. Начинается на… «б». Светлые искусственные волосы и голубые стеклянные глаза.
Вспомнил – Барби. Вся такая тонкая, гладкая и будто пластмассовая. Нарисованная. Возможно, электронный бот, каких в сети полно.
Тут я заметил, что есть и текст.
«Привет, малыш! В каменных джунглях и потоках электронов редко когда найдешь такую искреннюю улыбку… Ты ведь не из тех мужчин, что отказывают в красивом вечере? Позвони мне… Но даже если ты сильно занят, то все равно позвони и скажи, что мы не созданы друг для друга. Мне интересно услышать твой голос… Незнакомка».
Хм, «созданы друг для друга»? Если это компьютерный бот, то продвинутый. С юмором. Это он так проверяет, человек я или специальная программа, созданная, чтобы поддерживать активность на форумах.
Можно и позвонить. Та-ак, что там? 555-7583.
Я набрал номер и стал жать… смотреть на бессмысленные картинки и тексты сети. Спустя десяток секунд на экране возникла темнота.
Небо?
«Больше похоже на бетонное перекрытие между уровнями города», – написала Эспер на экране перед моими глазами.
Спасибо за подсказку.
Картинка дернулась, и на экране возник силуэт. Затемненное лицо девушки, которая куда-то спешит. Я прокашлялся в сторону.
– Незнакомка?
Мимику ее лица было невозможно разобрать.
– Кто это? Рик? – переспросил взволнованный тоненький голос.
– Да, он самый, – ответил я, не понимая, что с ней происходит.
– Боже, ты мой спаситель!
– Проблемы?
– Даже не представляю, как это случилось… я заблудилась.
Изображение раскачивалось, на экране мелькали серые плохо освещенные громады зданий – она пыталась показать мне какую-то улицу. Если это нижний уровень, то девчонка попала.
– Какой это уровень, знаешь? – спросил я.
– Лифт… все из-за него. Мне нужно было чуть выше. А он остановился где-то в самом низу.
Ага, значит, даже не субуровень.
– Я никогда здесь не была.
«Странно, надо спросить, что она там собиралась делать», – подсказала Эспер, написав фразу на экране.
Действительно, что такая, как она, судя по всему, ни разу не покидавшая верхнего Чикаго, забыла в «болоте»?
– А что ты…
– Рик, помоги мне, – перебила девушка. – Пожалуйста.
– Конечно… Слушай, через видео ничего не разобрать. Опиши словами, где ты.
– Здесь… – она осматривалась по сторонам. – Мне страшно… ты… поможешь мне?
– Да, да, – я понял, что не смогу отказать, несмотря на настораживающие обстоятельства. – Только скажи, что видишь. Я мигом.
– Тут… Повсюду дым… Туман. Ржавчина и грязь.
Добро пожаловать в нижний Чикаго, куколка.
– Все течет. Везде рухлядь… – продолжала она.
Это правда. Так и есть. А ты думала, реальность другая?
– Нужны особые приметы, – подсказал я.
– Проехала машина… Мимо меня про…
– Полицейская? Кроме них там никому нельзя ездить.
– Не знаю… Не успела поймать ее.
Может, оно и к лучшему. Копы бывают разные.
– Рик! Она свернула в тоннель!
«Тоннель. Уже лучше», – я прикидывал, где именно она могла быть. Пока выходило, что… в общем, хорошего мало. Десятки и сотни вариантов. Один хуже другого.
– Что-то еще?
– Неподалеку толпа. Азиаты и еще какие-то люди. Они… Рик, они сумасшедшие?
– Что такое?
– Они ходят кругами… Они спятили?
Понятно. Наркобар. Что в итоге имеем? Тоннель и наркобар. Таких мест всего… два?! Нет, три. И… одно из них прямо подо мной. Только дойти до лифта!
Бывает же такое.
– Рик, ответь, – почти молила она, – ты слышишь меня?
– Да, кажется, я понял, где ты.
– Правда?!
– Ну… не так чтобы… скажи, там есть какая-нибудь вывеска?
Изображение дернулось, на экране возникла знакомая картинка – гейша, глотающая таблетку. Очень похоже на то место практически подо мной. Значит, не само «болото», а чуть выше.
– Может, что-то еще? Есть там мусорка, недалеко от рекламного щита?
– Да! – радостно пискнула незнакомка. – Вот смотри!
Картинка задрожала… но ничего не было видно. Наконец, оптика приноровилась, и удалось различить два огня. Костры в бочках. Бездомные.
– Надпись на стене… должна быть слева от тебя, – я уже понял, что она рядом.
– Вот!
Я не смог прочитать фразу, намалеванную когда-то белой краской на обшарпанной стене. Но общий вид рисунка не оставлял сомнений.
– Все. Я иду за тобой.
– Господи! Ты правда придешь?!
– Только оставайся на месте.
– Ты мой спаситель… спасибо! Я знала, что… – продолжала лепетать незнакомка.
«Слишком много совпадений. Спроси, что она собиралась делать на субуровне», – напомнила система.
Я проигнорировал мнение Эспер и поднялся. Однако компьютер, испугавшийся моей неосторожности, тут же вслух возразил – на грани слышимости, так, чтобы не уловила незнакомка.
«Куда ты, Рик? Посмотри на экран».
«У каждого свое оружие. Эта краля может только казаться беззащитной», – снова написала Эспер.
Дожил, называется. Электронная женщина подсказывает, как надо вести себя с настоящей. Впрочем, спасибо. Возможно, она права.
– Я уже выхожу, – сказал я. – И все-таки, что ты собиралась делать?
Кажется, она опустила голову.
– Ты будешь смеяться… Сама до сих пор не могу поверить… Какая глупость.
Сокрушенно помотала головой.
– Скажи. Я не буду смеяться.
– Поспорила с «лучшей» подругой, что смогу спуститься на лифте. И пройти до следующей кабинки, подняться наверх… Какая я ду…
– Ну, ну… оставайся на месте.
Контакт прервался, это сделала Эспер, когда я поднялся из-за стола.
– Взять оружие?
– Вы всегда его берете, Рик.
Старый безотказный кольт, подаренный Дэвидом, лежал, где должен. Карман плаща привычно оттягивался под весом пистолета. Ощущать именно его тяжесть (не больше и не меньше) всегда было приятно. Она означала, что ты в порядке. В другом кармане нашлась пачка совершенно сухих сигарет. Совсем хорошо.
Двери лифта разошлись в стороны, и я шагнул в слякоть одного из нижних уровней. В его бесконечную техногенную ночь.
В ту противоестественную ночь, что уже десятки лет длилась не под небом, а под черно-серыми бетонными перекрытиями. В тошнотворный запах и ядовитый туман, которым травят насекомых и крыс, пропуская его время от времени по вентиляционным каналам и трубам канализации – многие из них тянулись по стенам зданий и выходили прямо во дворы, а то и на улицы со стороны «фасада».
