Я бежал, проваливаясь в снег, вслепую, тяжело дыша обожженными вьюгой лёгкими, неуклюже задирая ноги в высоких сугробах. И думал, что должен был остаться с ним.
Но я совсем не умею воевать. Меня могут поймать, этим я свяжу руки Ульфу, и тогда наш побег окажется напрасным.
И я бежал. На щеках у меня застывали слезинки. В глазах темнело, а ноги, шевелясь по инерции, уже отнимались. Я очень хотел добежать до трассы. Но…
* * *
Они врубили все свои прожекторы, и ярко-белый свет в сизо-молочном мраке бури резанул меня по глазам так, что даже кольнуло электричеством где-то в мозгу. Я отвернулся, быстро мотнув головой. И вот я уже снова готов к тому, что произойдёт.
Круг света стал сгущаться, сужаться, и границы его стали резче и чётче — вертолёт пошёл на снижение.
— Ульф Костэр, — послышался голос из громкоговорителя, — замрите и не оказывайте сопротивления.
Я сглотнул, медленно распрямляясь. В голове возникла единственная мысль, вытеснившая все прочие — только бы Кимири успел добежать до трассы…
Вертолёт снизился и грузно просел в сугроб.
Я могу сейчас уничтожить их. Конечно, тепловой лазер вряд ли удастся применить — генератор порядком разрядился. Но зато голыми руками я могу свернуть пару шей.
Из вертолёта выскочили несколько киборгов с первого кибердрома — я узнал их по нашивкам на плечах. Они немедленно взяли меня на мушку своих портативных огнемётов. Хм. Какие предосторожности, подумать только! И это всё против меня одного?
Я осклабился и развёл руки в стороны, показывая таким образом, что не опасен и не вооружён.
Киборги тоже слегка скривили губы в усмешке. Они видели во мне предателя и слабака. Пусть. Как им будет угодно.
— Ульф, — прозвучал вдруг голос командора, искажённый громкоговорителем. — Ты совершил большую ошибку. Слишком большую. И не оставил нам выбора.
Я дрогнул, почуяв смертельную опасность. Я должен выжить, чтобы Кимири тоже жил.
Я бросился в атаку первым.
* * *
Рука командора коротко метнулась к кнопкам ноута. И Ульф Костэр, выгнувшись назад, словно от резкого удара в лоб, повалился в снег.
Отключён.
Но обратимо.
Киборги не успели бы применить своё оружие — они просто оказались медлительнее. И теперь с опаской погладывали на кабину, размышляя, не слишком ли им влетит от командора за такую некомпетентность. Но господин Гайди сейчас был заинтересован совсем в другом.
— В кабину его живо! — рявкнул он. Солдаты дёрнулись и, подхватив Ульфа за руки и за ноги, втащили его в вертолёт.
— Кладите прямо тут, — кивнул на пол командор, а когда его приказание было выполнено, чуть посторонился и коротким жестом поманил кого-то к себе. Из соседнего отсека молодой парнишка, недавно вступивший в ряды армии «Мегалона», выкатил странное приспособление, больше всего напоминающее полупрозрачное громадное яйцо на гусеничном ходу, всё увитое и пронзённое проводами и кабелями, подрагивавшими, словно щупальца.
Парень быстро опустился на одно колено перед бездыханным телом предателя и направил несколько «щупалец» взломщика, уже шаривших по лицу Ульфа, в нужные гнёзда.
Через пару секунд ресницы Ульфа дрогнули. Потом, словно от оплеухи, мотнулась в сторону его голова. Командор напряжённо наблюдал за процессом перепрограммирования, стоя у стены и поглаживая как всегда безупречно гладко выбритый подбородок кончиками пальцев в серой форменной перчатке.
Ульф судорожно вздохнул, выгнулся дугой и резко сел, широко распахнув глаза. Постепенно его лицо приобрело бессмысленное, абсолютно бесстрастное выражение.
Командор сдержанно улыбнулся и склонился к нему.
— Добро пожаловать обратно, Костэр…
* * *
Я упал. И понял, что не дойду до огней. Они расплывались вдалеке в пелене слёз. Какие-то тени метались в буране, но я решил, что это просто игра моего затухающего сознания.
Я не хочу умирать.
Я хочу увидеть Ульфа.
Он придёт обязательно. Он же пришёл, когда я ждал его у той стены.
Я заставил себя встать. Кажется, я обледенел даже. Но идти надо. Я должен дойти. Он сказал идти к огням. К трассе. На трассе должны быть байкеры. Они нам помогут…
Вдруг меня крепко схватили за плечи его руки. Развернули на сто восемьдесят градусов, и я задохнулся снежной крошкой, его жаром, своей радостью — и… И я задохнулся. Мне трудно дышать! Мне больно!
Я широко раскрыл глаза, дёрнувшись, забившись в его хватке страшной, нечеловеческой силы. Онемевшее от холода тело плохо ощущало, что с ним творят. Но я увидел его руки на моей шее! Я увидел его лицо над собой. У него было страшное лицо. Как у куклы.
— Ульф!! — взвыл я, скалясь от боли. Господи, он же раздавит мне гортань. — Ульф! Что ты делаешь?! Это же я! Пусти!
Он мог бы свернуть мне шею одним рывком, если бы его поймали и запрограммировали на это. Если он медлит, значит, он борется…
У меня перед глазами скакали ярко-оранжевые звёзды. Я орал, сипел, чувствуя, как его лапищи то сжимаются сильнее, то чуть отпускают — словно издеваются. Или… или та программа, о которой он говорил, сбивает ИХ приказ?
Боже, но он же меня убьёт!
— Ульф! Мне больно! Пусти!
Что я могу сделать, что?! Против киборга. Против этого непобедимого врага.
— Ненавижу! — сипло визжал я в полузабытьи, чувствуя, что скоро не хватит сил и воздуху для сопротивления. — Ненавижу грёбаный «Мегалон»! Лучше бы я тебя никогда не встречал в том бою!
Рука замерла, потом давление на горло стало слабеть, пока я, наконец, не соскользнул в снег, кашляя и со свистом втягивая ледяной воздух.
— Что? — прошептал Ульф, как будто не расслышав. Лицо его дрогнуло — как будто по спокойной воде пошла рябь.
— Лучше бы я никогда не встречал тебя в том бою! — выл я, трясясь от страха, злости и холода. От слёз ресницы смерзались и больно выдирались, когда я пытался разомкнуть веки.
Я так не хочу, чтобы моим убийцей стал именно он!
— В том бою, — прошептал Ульф. — В темноте…
* * *
— Господин командор, — сообщил новобранец, внимательно следя за потоком данных на мониторе ноута. — Он вышел из-под контроля.
— Видит бог, я давал ему шанс, — командор потёр висок пальцами, поморщившись, как от боли. — Дезактивируйте его.
— Есть, — кивнул юнец, пожалуй, с излишним рвением и застучал по клавишам.
— Эм… Господин командор… Он вне Сети, я не могу его обнаружить…
* * *
Я обнимал моего киборга за шею, когда он, прижав меня к груди, нёсся к огням вдоль трассы, мерцающим в молочной мгле. Я хотел смеяться и плакать одновременно. Становилось светлее, и тени обретали плоть. Они были закутаны в грубые шкуры какого-то местного зверья, лица их были скрыты кожаными масками и массивными мотоциклетными очками. Я увидел громоздкие машины. И мне даже показалось, что всякие металлические страшилища, припаянные к рулям, насмехаются надо мной. А потом я улыбнулся, счастливый, как никогда в жизни. И потерял сознание.
Эпилог
— Какого ляда, мать твою, Мин! — орал старик Ойл своему сыну. Мало кто в коммуне байкеров смел повышать голос на предводителя, лучше всех в округе орудующего цепью, но своего отца рослый, лохматый, свирепого вида Мин слушался всегда. До некоторых пор, впрочем.
— Ты, мать-перемать, кардан тебе в жопу, с кем связался?! С перекупщиком! С наркоманом! С уродом из города! Позор на мои седины! Позор всему племени!!
— Успокойся, отец, — громадная лапа Мина похлопала старика по плечу. — Иногда так бывает — бац, и всё, любовь. Ну как у тех киборга с хакером, помнишь? Ты мне ещё рассказывал эту старую байку, случившуюся в позапрошлый сезон снега.
Старик угрюмо насупил косматые брови, мигом вспомнив времена, когда он сам, такой же крепкий, сумасбродный и отвязный парень, как его сын сейчас, носился по заснеженным равнинам и трассам впереди всего племени, отваживаясь даже на грабёж трансмегаполисных караванов. И тогда, в одну снежную ночь он, совершая рейд с несколькими наиболее сильными бойцами, встретил на трассе странную пару — киборга, самого настоящего киборга, который тащил на руках полумёртвого мальчонку, всем своим видом напоминавшего хакера.
Байкеры, люди диких равнин, не подчиняющиеся законам Мегаполисов, не имеющие ни одного имплантанта, не контролируемые Сетью, недолюбливали любого человека, хоть как-то связанного с городской жизнью. Конечно, мальчишка из «Киберкейва» был гораздо ближе им, чем законопослушным обитателям «этой стеклянной банки», но киборг…
Впрочем, кажется, киборг был заодно с мальчишкой.
Паренёк здорово пострадал от бури, да и киборг был не в лучшем виде — судя по тому, что одежда их была крайне лёгкой, они сбежали из Мегаполиса в страшной спешке. Кажется даже, что их кто-то преследовал. Солидарные со странной парой в ненависти к городу, байкеры забрали их с собой, тайными тропами увозя в лагерь среди скал.
