class="p1">– Да, здесь их и не носят. Мы ведь тоже не местные, мы с севера. А у местных украшения на человека вешать не принято – обычай такой.
Я удивился.
– Так что же вы здесь делаете?
– Много чего. Вся мелкая работа, например, вот линзы, ваш заказ, тонкие механизмы вроде часов или сложных замков, украшения для жилищ и много еще чего.
– А с драгоценными камнями, металлами вы работаете? – не отставал я.
– Вообще-то можем. Но таких заказов здесь я еще ни разу не видел. Фуртах скучает по камням, но без заказов что-то делать нет смысла. Вы извините, но вы не похожи на того, кто может заказать что-либо из этого. Вы почему интересуетесь?
– Я у себя в горах этим занимался. Ну, в основном металлом, конечно. Думал, может, вам чем пригожусь. Правда, как вы работаете и каким инструментом, я не знаю, у нас там свои приемы были.
– Крестик ваш там делали?
Я потрогал свой крест, который сейчас болтался на голой груди.
– Да, там.
– Вы дождитесь Фуртаха, – посоветовал парень, – может, он вас в ученики возьмет. Последнее время много работы по замкам стало.
– Спасибо. Дождусь, куда я денусь. А вас как зовут?
– Фурт, – улыбнулся тот.
– Меня Илья, очень приятно познакомиться. Так вы его сын?
– Ну да. Заходите, как отец вернется. Я ему передам о вас.
Не попрощавшись, как это здесь было принято, я сразу же пошел в прачечную – не было ни малейшего желания дополнять композицию «голые спящие сборщики ореха, накушавшиеся последнего», своим мытым телом.
Тем не менее, по самым скромным подсчетам, до возвращения Фуртаха было не меньше пятнадцати дней. Вспомнив школьное детство, я решил вырастить кристалл соли самостоятельно. Уже убедился, что даже внешне близкий к безупречному кристалл обычно имеет несколько плоскостей, проходящих через его тело, в которых есть регулярные нарушения решетки, – именно то, что мне и надо.
Через неделю с третьей попытки юный химик получил то, что нужно. Крупный красивый кубический кристалл соли, изборожденный линиями сдвигов по одной из граней. Не такой большой, как хотелось бы, но первые попытки показали, что больше и не получится, – по достижении определенного размера на зародыше начинали расти вторичные кристаллы, внося хаос в строгий порядок однонаправленных сдвигов, радовавших глаз до поры. Кроме того, понадобились титанические усилия по очистке первичного сырья и воды. С водой все было проще – я набрал дистиллята, целый выходной потратив на перегонку. С солью провозился гораздо больше. Отбирал на складе из мешков крупные чистые кристаллы, надеясь, что в них будет только поваренная соль. Затем – раствор, отстой, фильтр.
Кристаллик был гигантский – миллиметра четыре в поперечнике, и я поторопился установить его на импровизированную ось вращения. В этот раз я использовал кусочек смолы, которой потели высокие голые трубы, увенчанные периодически торчавшими из них пучками почти синих перьев – какие-то растения, как и все, что я здесь видел, объединенные в один организм общей корневой системой. Эти трубы-столбы обильно росли недалеко от той скалы, где я первый раз встретил Фуртаха. Проведя предварительные исследования, я уже знал, что эта смола с солью не реагирует и через пару дней застывает, как прозрачная капля пластика. Я решился и поместил кристалл внутри эдакого пластикового резервуара. Оставалось ждать.
Это был мой первый выходной после довольно долгого перерыва. Я уже отвык, как выяснилось, от вида моей хибары под дневным небом, проводя время до второго обеда на работе. Оконные ставни были открыты, ветер шевелил бамбук на склоне горы, передо мной исходила паром кружка орехового напитка, на плите шипела поджариваемая лепешка, я же терпеливо ждал. Агрегат стоял чуть в стороне и тоже ждал, пока я позавтракаю.
Похоже, кристалл уцелел, и теперь я мог более уверенно манипулировать с драгоценной для меня каплей. Установив кристалл, я дунул на вертушку. Работает! Я обжегся о горячую ложку, которая служила у меня накопителем тепла, и уставился на противоположную – она покрылась изморозью! Ядрен батон! Тут тебе и холодильник, и нагреватель в одном флаконе. Я знал, что местные используют холодильники, и знал, что это фантастически дорогие магические агрегаты, которые стояли только на складе у мясника и в местном морге. Аборигены объяснили, что каждые двадцать дней местная магиня перенастраивает – или чего она там делает – холодильники, получая за это немалые деньги. До меня вдруг дошло, что мои эксперименты могут оказаться не вполне безопасными. Мой земной опыт ясно говорил, что конкурентов не любят, а если твой конкурент – местная планетарная власть, то, как говорится, могут быть последствия.
Отодвинув внезапно возникшие опасения подальше, я решил поставить устройство на его штатное место в туалете. В дыре под потолком постоянно сквозило, вертушка там крутилась без остановки, и можно было рассчитывать, что мне удастся получить еще и выгоду от изобретения, согрев воздух в уборной. Установив все на место, я любовался моим творением, когда вдруг остро запахло горелым, от ложки потянулся дымок и она внезапно сложилась пополам. К счастью, потеряв накопитель тепла, весь агрегат тут же перестал быть опасным, но надо было что-то делать. Алюминий явно не годился. У кузнеца я видел круглые пузатые гири, используемые здесь с теми же целями, что и на Земле, и заторопился на рынок.
Знакомая детвора на дорожке у крайнего дома в изумлении уставилась на давешнего незнакомца, который вприпрыжку выскочил с тропы, ведущей куда-то в кусты на горе, и быстрым шагом направился в город. Я махнул им рукой и улыбнулся. Час спустя, вооруженный двумя гирями где-то по килограмму каждая, я проскочил мимо них обратно.
Все получилось! Агрегатина шевелила лопастями в дыре, горячая гиря была по-настоящему горячей, и я ощущал поток тепла от нее, где-то за стеной нарастал лед на холодной гире. Я пытался разобрать часть сооружения с холодной стороны, но оказалось, что без линзы – преобразователя холода эффективность резко падала, как и без гири для сброса тепла. Чем эффективнее потребляла тепло холодная гиря, тем сильнее грелась горячая.
Время приближалось к обеду, и я занялся домашней рутиной. Достать волокна из сердцевины бамбука – они мне напоминали китайскую лапшу, – вскипятить воду, поджарить прямо на конфорке кусочки козлятины и какие-то местные то ли грибы, то ли желуди, отварить сердцевину и так далее. Короче, приготовить местный вариант лапши. Пока я всем этим занимался, меня не оставляли мысли о созданном устройстве. Естественное человеческое чувство требовало поделиться с кем-нибудь моим успехом, но беспокойство от возможных побочных эффектов изобретения не оставляло меня, и
