Доктор Путеев, прислушавшись к совету Картузова, не стал скрывать ничего или кривить душой. Он рассказал, что влюбился в Анну Александровну Строганову, пока лечил её, когда она проживала у Лопатиных, поспешил со сватовством, не зная, что девица просватана. И теперь желает узнать у Виленского насколько серьёзны его намерения.
Виленский смотрел на Путеева и за его спиной ему виделась тень Ирэн, но не той, которую он знал, а этой новой Ирэн, рядом с которой становились возможны самые невероятные вещи. Вот и этот доктор, без титульный дворянин, попав под шлейф этой неведомой силы, исходящей от Ирэн, уверен, что его любовь возможна, и самую богатую невесту Стоглавой ему отдадут в жёны, как только Виленский от неё откажется.
Барон вспомнил письмо от Анны Александровны, в котором она просила его отказаться от их помолвки. И теперь он понимал почему. Но прежде, чем обещать что-то Путееву, он решил всё-таки переговорить с Анной, чтобы быть уверенным, что не привнесёт в жизнь девушки ненужные ошибки.
— Я услышал вас, Николай Ворсович, и готов поддержать вашу просьбу, но мне надо поговорить с Анной Александровной, узнать её мнение. Как только она подтвердит своё желание, я откажусь от помолвки, — пообещал Виленский Путееву, а про себя подумал:
— Тем более, что у меня теперь точно другие планы.
Окрылённый Путеев поблагодарил Виленского и уже собирался покинуть гостеприимный дом Картузова, но барону хотелось побольше узнать об изобретениях и новых методиках и в результате мужчины засиделись допоздна, к ним ещё присоединился граф Забела и Иван Иванович. Разговор плавно перетёк в ужин и усталый Путеев, который два дня ехал, плохо спал, перенервничал, выпив пару бокалов вина, банально уснул на диване в гостиной.
* * *
А вот враги не спали этой ночью, как не спал и Павел Овчинников, который обещал прийти свой зазнобе, он собирался сделать ей предложение, чтобы как у людей, честь по чести, но его не выпускал Никодим. Но дело молодое, Батыра не было, некому было патрулировать периметр, а Павел знал, как можно пробраться мимо охраны, и всё-таки выбрался. Было уже темно и, насвистывая, довольный собой, любитель вдовушек пошёл в сторону Отрады.
Часть дороги проходила через лес. Небольшой кусок леса «выходил» к дороге, а уже дальше лес уступал пространство полям. Вот на этом куске дороги и поджидали Пашу лихие люди. Сначала он не понял, что произошло. В полной тишине, словно спелые груши с дерева посыпались люди, первых двух ювелир встретил своими пудовыми кулаками, но на него навалились толпой человек шесть, накинули мешок на голову, повалили на землю и быстро обездвижили. Павел и в таком состоянии пытался сопротивляться, всё-таки он был богатырского телосложения, но удар по голове чем-то твёрдым отправил Павла в беспамятство.
Очнулся Паша в маленькой тёмной комнате, оконце было, но под самым потолком и малюсенькое. Судя по свету, проходившему в это отверстие, утро уже наступило. Руки и ноги Павла были связаны и сильно затекли, он практически не чувствовал рук. Попытался размять, кисти начали болеть, что очень обрадовало мужчину. Руки — это его инструмент, ему никак нельзя его потерять, и обрадованный успехом Павел продолжил сжимать и разжимать кулаки и сгибать пальцы. Ему даже стало казаться, что веревки на руках немного ослабли. Сильно болела голова, но не изнутри, а будто на затылке была шишка. В остальном Павел был почти цел. Он решил пока не звать никого, кто бы там ни был, а попробовать ослабить верёвки настолько, чтобы суметь освободить руки.
А в поместье Лопатиных вместе со старостой Отрады приехала молодая, красивая, немного полная женщина.
Пелагея позвала Ирэн. Ирэн прибежала на кухню, увидела Емелю, женщину рядом с ним и сразу поняла, что-то случилось. Емеля и женщина встали и поклонились.
— Вот, барыня, — Емеля указал на женщину, — енто Варвара, она с вашим Павлом шашни крутить.
Женщина возмущённо вскинулась, но Емеля цыкнул:
— Цыть, ежели б в храм пошли, а то ночами словно тати встречаются.
И женщина снова опустила голову.
Емеля тронул рукой Варвару:
— Ну чаво встала, давай сказывай, барыне некогда
Оказалось, что это к ней каждую ночь ходил Павел, и сегодня он обязательно должен был прийти и не пришёл. На этих словах женщина заплакала.
А староста сказал:
— Прибежала ко мне с утра, голосит, я ей говорю, мало ли что, может занят, а она…
И уже обращаясь к Варваре:
— Ну ты давай всё рассказывай.
Выяснилось, что к ней вчера приходили незнакомые люди про Павла выспрашивали. Варвара выпрямилась, посмотрела на Ирэн:
— Я ничегошеньки им не рассказала, ничегошеньки…
И снова заплакала.
Ирэн вызвала Никодима. И выяснилось, что Павел не ночевал дома, и сейчас его ни его комнатах, ни в мастерской нет. Позвали одного из учеников и тот открыл «тайну» как можно вылезти из поместья не привлекая внимание охраны.
Ирина мрачно посмотрела на Никодима, тот сказал:
— Нужны собаки, Ирэн Леонидовна, а то таких вот мудрецов разве ж отловишь, когда у них «крылья» любовные отрастают.
Никодим спросил разрешения привлечь графа Забела. Ирэн ничего не имела против, ей было важно, чтобы Павла спасли.
Забела примчался через полчаса, у Ирины создалось впечатление, что он прилетел на вертолёте, обычно дорога от Картузова занимала не меньше часа. Ирэн не знала, что рано утром барон Виленский, Картузов и Проша покинули поместье, отправившись в сторону Оренбурга, а вместе с ними поместье покинул и граф Забела, поэтому гонец Никодима застал графа на подъезде к поместью Лопатиных.
Был срочно сформирован поисковый «штаб», так назвала его Ирина. Она смотрела как чётко Забела отдаёт приказы и понимала, что несмотря на все его «выверты» он всё-таки профессионал.
Вдовушку ещё раз подробно допросили, Забела привлёк Батыра, и след повёл в уездный город Никольский.
Ирина заявила, что она поедет вместе с казаками и солдатами. Ирина уже довольно сносно держалась в седле, и поэтому предполагала, что не будет задерживать отряд в дороге.
То ли графу хотелось, чтобы Ирина оставалась в «зоне видимости», то ли он всё ещё чувствовал вину за происшедшее накануне, но Ирине он уступил и, оседлав смирную лошадку Ирина поехала вместе с поисковой группой.
В городе у графа Андрея было больше связей, Ирина только поражалась, когда он успел отладить такую обширную сеть осведомителей. Саму Ирину сопроводили в дом к наместнику и оставили под присмотром Прасковьи Валуевны. Хорошо, что, супруга наместника была заинтересована в кримах и организовала возможность встретится с Софьей Штромбель.
Ирина озвучила Софье свою идею про дуст. Софья не знала есть ли возможность найти хлорбензол, но обещала написать своему однокурснику, который занимался такой сложной химией. Пока же, решили попробовать сделать дегтярное мыло, но на основе травных экстрактов, чтобы чуть снизить неприятный запах. Тут же вмешалась Прасковья Валуевна, которая посоветовала, где взять дёготь.
— Ирэн, ты же знаешь баронессу Курдепову? — спросила госпожа Гайко.
Ирина сразу вспомнила богато и «крикливо» разодетую даму, которая явно пыталась её «уколоть» помолвкой Балашова:
— Знаю, Лидия Артамоновна нас познакомила
Прасковья Валуевна, сразу заметив, что Ирэн непроизвольно поморщилась, сказала:
— Так вот, баронесса тебе не нужна, а нужен её муж, барон Курдепов Римас Ваганович, он кораблями занимается и у него всегда есть запас соснового дёгтя. Вам же на мыло-то немного надо?
Как и всегда у Прасковьи Валуевны слово с делом не расходилось, она тут же позвала секретаря мужа и приказала ему написать письмо Курдепову. А если учесть, что приказы госпожи Гайко выполнялись в два раза быстрее, чем приказы её супруга, то Ирина была уверена, что уже сегодня вечером барон Курдепов получит это письмо.
* * *
А в городе развернулась операция по спасению Павла. Забела поднял даже все теневые знакомства. И к вечеру это дало свой результат.
