Она задрожала всем телом, когда я дотронулся до обруча и начал разжимать его невероятно жёсткий хват. Обруч не хотел отпускать свою хозяйку. Или жертву. Она опёрлась о решётки и попыталась выскользнуть из слабеющей хватки «украшения».
Получилось! Она вскрикнула и безвольно осела на пол:
– Моя сила… исчезла. Но я всё равно не надену камень. Никогда.
Я опустился на колени и попытался обнять её сквозь решётки. Обруч упал в воду.
– Он знает, – придя в себя, сказала незнакомка.
Одновременно с последним словом из тени вышел Холод. Она достала из-под плаща ключи и открыла мою камеру. На секунду замешкалась, однако подняла из воды обруч с лунным камнем.
Капитан уже поравнялся с клеткой моряка.
– Бегите, – выдохнул тот. – Бегите.
– Ему не помочь, – сказала незнакомка, пятясь вместе со мной.
– Я вернусь. Слышишь? Вернусь!
Мы побежали прочь. Женщина уверенно вела меня. Мы сбежали по лестнице на палубу ниже. И бросились в волны, её затопившие. По горло в воде, пробирались к пробоине в борту – в ту хлестали потоки. Борясь с невероятной силой стихии, помогали друг другу. Молча, упорно, продвигались вперёд. Потому что всё ясно. Позади нечто худшее, чем смерть, а бушующее море могло дать шанс. Если не на жизнь, то хотя бы на освобождение.
Мы бросились в штормовые волны и сцепились руками.
* * *
Стемнело. Мы держались на плаву из последних сил и только благодаря друг другу. Ради друг друга. Если бы плыли поодиночке, то давно бы сдались. Тёмно-зелёные малахитовые волны поднимали нас на высоту дома и обрушивали вниз. Вода в эту бушующую ночь, под хмурым беззвёздным небом, выглядела загустевшей, но ощущалась как обычно. Призрачной, ускользающей, холодной.
Нас то и дело затягивало в глубину, и тогда мы рвались вверх, где играли неверные блики, всплески и пузырьки воздуха. Выныривали, пытаясь перекричать море – пусть оно знает, что мы ещё живы.
Светло-изумрудная пена вылетала из-под рук, когда те врезались в воду. Брызги срывались ветром с вершины волн и били по лицу. Поток воды заливал глаза. Больше всего мы боялись затеряться, не найти друг друга. Понимали, что если и выживем, то только вместе.
Её голоса почти не было слышно. Шум моря перекрывал всё. Стихия полностью владела этим местом и этим временем. Точнее, она являлась и местом, и временем. Когда я потерял счёт тому и другому, волны резко усилились.
Огромный гребень с каждым мгновением поднимал нас выше и выше. Затем море исчезло из вида. Его место заняла полоса чего-то тёмного, неясного и статичного. А после мы будто упали. Завертелись, глотая пенящуюся воду и крики. Наши руки разъединились.
Когда я ударился в нечто твёрдое, то перевернулся на живот, вцепился в податливый мокрый песок и пополз вперёд. Дальше от моря.
Краем глаза заметил жалкую фигурку, карабкающуюся по зеленоватому песку. Она.
Когда сил не осталось, я повалился на песок и выдохнул в её сторону:
– Я выжил из-за тебя.
– А я из-за тебя, – донеслось из наплывшей занавески усталости.
Мы будто провалились сквозь песок и лежали какое-то время без сил. Без чувств. Без сознания. Словно убитые.
* * *
Солнце взошло. Редкие зеленовато-белые облака не могли задержать его свет. Песок хорошо прогрелся. Уходить с него не хотелось: так много тепла отняло ночное море.
Слышался мерный, успокаивающий звук от небольших волн, накатывающий на берег. Кричали чайки, носясь в воздухе над коралловым рифом и лагуной между ним и берегом. Странно, что мы не разбились о риф.
Песчаный берег и дно выглядели как усыпанные изумрудами. Светло-зеленоватые вкрапления попадались то здесь, то там. Вода также отливала благородными изумрудными красками.
– Пойдём, соня, – раздалось сзади, из-за головы.
Я попробовал подняться, но тело не захотело повиноваться. На песке так хорошо лежать.
– Вставай, если не хочешь, чтобы тебя приняли за труп.
– Что?
– Здесь полно крабов.
Я вскочил как ошпаренный. Стал озираться. И действительно, по прибрежному песку, среди редких кустов и пальм, ползали крабы. Попадались экземпляры внушительных размеров. Те, что могли легко отщипнуть от меня нужный «кусочек». В замешательстве я осмотрел свои ноги… Обследование прекратилось вместе с подавленным смешком, долетевшим из-за спины:
– Может, закатилось куда?
Это уже было лишним. Я постарался изобразить укоряющий взгляд и посмотрел на неё. Однако незнакомка уже направлялась к соломенной хижине. Нехитрое строение опоясывал невысокий забор из тонкого тростника.
Скорее всего, хижина принадлежала местным рыбакам: неподалеку из воды торчали сваи старого пирса, а на самом берегу сохли две перевёрнутые лодки.
– Как тебя зовут, спасительница?
– А тебя? – не оборачиваясь, ответила та.
Я задумался, припоминая свои прозвища и подбирая подходящее:
– Зови меня… Джу.
– Лиан.
«Надо полагать, инициалы настоящего имени. Ли Ан». Я не знал, с кем общаюсь в настоящей момент: с настоящей Лиан или с модулем искусственного интеллекта, игравшим за неё. Скорее, последнее.
Я имел дело с её электронным двойником, и он был чертовски приятен. С учётом того, что модель копирует только часть личности, знакомство с оригиналом Лиан виделось весьма интригующим. Она хорошо исполнила роль роковой женщины-тени, и теперь ей предстояло проявить себя в образе обычной девушки. Ну… почти обычной. А мне предстояло сыграть «второго номера», чтобы Лиан лучше смотрелась на моём фоне.
Мы зашли в пустующую хижину, в небольшую комнатку, что играла роль кухни. В воздухе витал запах приготовленных крабов. Оказывается, новая знакомая поймала парочку и сварила их.
– Отомсти им, – вновь усмехнулась Лиан. – Отщипни что-нибудь.
Я сел за столик и полил свою порцию остатком масла из потухшего светильника. Лиан при виде такого издевательства над приготовленной ею едой едва не поперхнулась:
– Я не это имела в виду.
– А что такого?
– Еда должна быть вкусной.
– Еда должна жеваться. Кстати, спасибо. Мне очень понравилось.
– Хорошо жуётся?
«Почему же? Не только», – попытался выговорить я сквозь тающего во рту краба.
– Бу-бу-бу, – передразнивала спасительница. – Бу-бу-бу.
В её серо-зелёных глазах блестели насмешливые огоньки. Однако в один момент она отвела взгляд, явно смутившись. Возможно, я неосторожно посмотрел на неё, забыв удержать под контролем взгляд… Чёрт.
Впрочем, оправдание уже было заготовлено: я решил, что обязан ей жизнью. Хорошее объяснение, могло работать некоторое время.
Мне захотелось остаться в этой хижине. Очень и очень надолго. Совсем рядом висел гамак и будто приглашал познакомиться поближе. В окне плескалось играющее изумрудами море. Из-за тонких стен доносился шум моря. Внутрь проникал свежий ветер.
– Я должна сказать тебе, – она произнесла это так, будто просила остановить её.
– Подожди. Если это повлияет… или… В общем, совершенно необязательно слушать твою историю.
Она оценила мою попытку и послала благодарный взгляд. Вздохнула и начала говорить… Не знаю, кем она была в этот момент: настоящей Лиан или её электронным двойником. Но кто-то из них двоих оказался предельно трогательным, способным влюбить в себя даже врага, убийцу.
… она с семьёй плыла на грузовом корабле. Они купили дом на далёком острове. Отец хотел вернуться на родину и заразил этим желанием семью. В пути на корабль напали пираты. Убили членов экипажа, пассажиров. В самом конце она осталась одна. Красивую молодую девушку оставили напоследок. Её избивали. Лиан находилась в сознании, но с каждой секундой теряла зрение. Её взгляд погасал. Она уже не видела тех, кто бил её. Только ощущала боль, слышала восторженные крики нападавших, опьяневших от безнаказанности. Потом произошло нечто противоестественное… всё стихло. Боль стихла. Её подняли на руки. Она запомнила только то, что мелькнуло в последний раз перед ослепшими глазами: корабль, заваленный телами. Телами пиратов.
Холод научил её видеть иначе. Научил разговаривать с помощью мыслей. Тогда он ещё не был тем, кем стал сейчас. Тогда Лиан ещё принимала его мысли и взгляд на мир.
Он подарил обруч с лунным камнем, и мир увиделся так, будто был создан из теней и слабого света. Лиан постепенно забыла, как выглядят настоящие краски. Забыла, как выглядят люди. Она смотрела на них, как на бесплотных беззвучных теней. Лиан уже не приходило в голову снять обруч.
Когда во время боя я сдвинул его, она ощутила, как возвращается человеческое зрение. Она испугалась и выполнила приказ капитана. Не смогла ослушаться его – лунный камень подавлял волю. Холод управлял ей, превратив ученицу в продолжение своей карающей длани. И всё же полный контроль над Лиан был потерян. Когда мы с моряком разговаривали, сидя в камерах, она тайком подслушивала. Вспоминала человеческую речь, чувства. Свою семью. Имя.
