В какой‑то момент девушка встала и покинула помещение, а я решил, что уже хватит тянуть. Мне нравилась эта девчонка, и давно уже пора что‑то решать, а сейчас, как раз, самый подходящий для этого момент. Я понимал, что, быть может, во мне говорит выпитое, но потом удобного шанса снова придется, не пойми сколько, ждать, поэтому я и решил форсировать события прямо сейчас.
Девушку я нашел сидящей на бревне около одного из наполовину разобранных домов. Сальта сидела и задумчиво чертила что‑то прутиком на земле.
— Что случилось? — я сел рядом с ней, и, прислонившись к теплой деревянной стене, посмотрел на висящее над лесом, багровое солнце.
— Ты высший, — тихо произнесла она, и продолжила свое нехитрое занятие.
— И что?
— Я думала, что мы с тобой… что у нас… — слезы внезапно хлынули из ее глаз, и, отбросив прутик в сторону, она закрыла лицо ладонями.
— Да что ты, Солнышко, — я попытался обнять ее за плечи, но Сальта, сбросила мою руку и резко поднялась на ноги. — У нас ничего не получится, — прорыдала она, — ничего не может быть у высшего и простой демонессы. — Девчонка несколько раз глубоко вздохнула, и забежала в дом. Рыдания послышались уже оттуда.
«Харт! Ну как же с ними тяжело», — покачал головой я, поднялся и зашел следом.
— И что, что ты простая демонесса!? — прорычал я. — Мне плевать на это! Ты мне нравишься такой, какая ты есть…
Сальта повернулась ко мне, отняла от лица ладони и, вдруг, грустно мне улыбнулась. В свете, проникающем сквозь выставленное окно, ее лицо показалось мне таким родным, и беззащитным что…
— Дурачок, — девушка приблизилась, и уткнулась мне лицом в плечо. — Дело не в этом, — ты просто не знаешь, — всхлипнула она. — Твоя кровь убьет меня, или сведет с ума. И тут не поможет даже Лата. Твоей подругой может быть только суккуба или такая же как ты высшая. Неужели, ты подумал, что меня остановило бы то, что ты благородный?
— Ммда, — только и мог произнести я, прижимая девушку к себе и осторожно гладя ее по волосам. — Сальта, ну если все так, мы же можем просто оставаться друзьями.
— Наверное, — пожала плечами она, — ты ведь не замечаешь, что иногда называешь меня именем своей сестры. — Ладно, — демонесса отстранилась и чмокнула меня в щеку, — пойду я. Мне надо прийти в себя, она грустно улыбнулась, вздохнула и покинула помещение.
«Вот же попал», — я машинально вытащил из сумки трубку. А может оно и к лучшему? Получается хорошо, что мы не успели с ней переспать? Я представил себе, что могло произойти, и ужаснулся. Выходит, с новой формой я получил не одни только бонусы. И как мне теперь отличать тех «с кем можно», от тех «с кем нельзя»? Не все суккубы имеют хвост, и не все у кого он есть являются высшими. Я высших‑то видел всего — ничего…
— Что, с нами сложно? — согнув одну ногу в колене и свободно болтая в воздухе другой, облокотившись спиной, на боковую стенку оконного проема, на подоконнике сидела сестра Арса. На служительницу храма, молодая женщина сейчас походила меньше всего. Ее безупречные стройные ноги облегали серые, охотничьи штаны. Доходящие до голенища сапожки были украшены серебряной вязью, а сквозь просвечивающуюся белую рубаху, была видна полная, ничем не поддерживаемая грудь. В глазах демонессы плясали веселые искорки. Я почувствовал такое желание, что стало трудно дышать. Даже находясь рядом с Джанам, я не испытывал ничего подобного. Мне просто до боли захотелось схватить сидящую передо мной девушку, сорвать с нее одежду и… Невероятным усилием воли я все‑таки сдержался. А всплывший в памяти последний разговор с Сальтой, холодной волной вымыл наваждение.
— Арса? Как ты здесь оказалась? — тяжело дыша, произнес я и рукавом вытер со лба выступивший пот. — И кто ты, Харт возьми, на самом деле?
— А ты силен Черный, — демонесса кончиком языка облизнула губы и засмеялась. Её смех походил на звучание волшебного колокольчика. — Ты все узнаешь в свое время, Криан. Главное то, что я в тебе не ошиблась. Возможно, у тебя все получится. — Девушка соскользнула с подоконника и приблизилась ко мне вплотную, так, что я ощутил запах ее тела, — никаких духов, только какой‑то очень тонкий, почти неуловимый травяной аромат.
— Ты говорила что‑то про свою дочь? Где мне ее искать? — не отрывая взгляда от ее огромных зеленых глаз, произнес я.
— Не знаю, — улыбнулась она, — может быть. Я же сказала, что ты все узнаешь в свое время, — тогда, когда это случится, и, — она легонько провела по моей щеке пальцем, — то о чем ты сейчас думаешь, тоже случится. Сейчас нельзя, но когда‑нибудь это произойдет обязательно. Скажу больше, — если ты сделаешь то, чего я от тебя жду, — я два раза помогу тебе. Тогда, — когда посчитаю это нужным. — Она улыбнулась, и прильнула к моим губам.
Мои ноги, сразу стали ватными, голова пошла кругом, я внезапно разучился дышать…, а вкус ее губ было невозможно передать никакими словами.
— Ладно, Криан, — отпрянув от меня, тихо прошептала демонесса. Не буду больше тебя мучить. До встречи, Черный, и не скучай тут, — она снова засмеялась и растаяла в моих руках, оставив после себя только звучание своего волшебного смеха.
Вот же…, — не найдя слов я опустился на пол и, наконец закурил. То что Арса не простая демонесса, я понял еще тогда, в Храме Всех богов, но чтобы вот так, при всей моей ментальной защите, заставить меня почувствовать себя школьником попавшим на нудистский пляж… Что‑то ей от меня определенно надо, и вряд ли это то, о чем она говорит вслух. Странно, что нет никакого квеста, — вообще ничего нет, и как, после этого, я должен догадаться о том, что ей от меня нужно!?
День выдался погожим и теплым. Вообще, осень в южных провинциях почти ничем не отличается от лета. Ласковое солнце освещало разноцветную листву деревьев и все еще зеленые, тянувшиеся вдоль дороги поля. Со стороны далекого озера дул легкий ветер, принося с собой ароматы нагретого солнцем сена и одуряющий запах созревших яблок.
Вот уже второй день мой отряд двигался по мощеному булыжниками тракту в сторону Хантары. Стук копыт сливался со скрипом колес десяти груженых фургонов, которые заметно ограничивали скорость нашего передвижения. Дорога петляла между заброшенных деревень и яблоневых садов с усыпанными янтарно — спелыми плодами деревьями. Урожай собирать некому, и яблочного сидра, которым, по словам моих бойцов так славилась провинция, тоже можно не ждать. По всему, было видно, что местные жители покидали свои жилища в спешке. Около домов валялись брошенные вещи, орудия труда, висело на растяжках забытое белье. Покинутые деревни вызывали у меня гнетущее тяжелое чувство, — они, словно вышвырнутые на улицу собаки, провожали наш отряд полными непонимания и тоски, взглядами. Нежити не было, — сатрап Горм, по словам Джейса вычистил от тварей территорию в радиусе сотни километров от города, однако бдительности я не ослаблял, и пять разведчиков постоянно двигались впереди каравана, сменяясь каждые четыре часа.
В этот раз я ехал верхом на Машке, совесть окончательно загрызла меня, и я, зная, что дорога до Хантары свободна, наконец, решился призвать свою погибшую почти месяц назад лошадь. Появившаяся из воздуха кобыла, издала радостное ржание и, найдя меня глазами, подбежала и положила голову мне на плечо. Я, не переставая гладить кобылу по слегка вздрагивающей шее, нашептывал ей ласковые слова, чувствуя себя при этом последней сволочью. Потом я долго кормил ее яблоками. Умница Мрак, философски отнесся к ее появлению, и сейчас спокойно шел за фургоном, в котором сидела старшая лучница, время от времени подкидывающая ему припасенное в дорогу лакомство. И хотя, по внешнему виду лошади не было видно, что она хоть чем‑то расстроена, — месяц пролетел для нее, скорее всего, в одно мгновение, — я все‑таки решил — больше ее не отпускать. Пусть в конюшне, лучше, стоит. А уж яблоками я ее обеспечу.
— Ты думаешь, мы сможем набрать в Хантаре бойцов? — чтобы хоть как‑то отвлечься от невеселых мыслей, я решил прояснить несколько моментов у едущего по правую руку от меня Эйнара.
— А? Ах, да — конечно сможем, — тифлинг выглядел немного растерянным. Почти всю дорогу Джейс ехал молча, с задумчивым выражением на лице, а его взгляд, время от времени, скользил по сидящей на бортике одного из фургонов старшей лучнице. — Я не думаю, что Горм будет препятствовать желающим вступить в наш отряд. Нам нужно‑то всего двадцать пять человек, а после того что мы сотворили, отбоя от желающих не будет.
— А калезцев в Хантаре не осталось совсем?
— Дети и старики — триста сорок семь человек. У нас же неподалеку от порта целый квартал, который Горм в свое время выделил беженцам. — Парень вздохнул и отвел взгляд, — только опустел он, после последней осады города. Я думал, сатрап позаботится о них после нашей гибели. Дружба дружбой, но он, в первую очередь будет думать о своих подданных, а вот если бы меня не стало…
