Факелы понемногу угасали, грибы светились и активно шевелились, под ногами что-то шуршало. Не крысы, нет…
Я не хотел знать что. Не настолько я любопытен. Монстр топал вслед за нами, и это немного нервировало.
Лучше бы он навестил Алексиэля, у того хоть рога всегда наготове!
Но в подвал-то полез не Алексиэль! За каким сильмариллом нам сдались эти подземелья, я теперь никак не мог понять.
Во всем виновата Афадель, решил я, как обычно, и пошел вперед. То есть вниз и налево, куда загибалась лестница. Она и направо загибалась, но я как-то по привычке свернул…
И сразу понял, что мы куда-то пришли. Здесь совершенно определенно кто-то жил. Это было очевидно по разбросанным там и сям костям.
И по чарующим ароматам, из-за которых Афадель стошнило, хотя она вообще-то стойкая, даже живых гусениц на спор ела, и ничего, говорила, приятно щекочутся. Словом, воняло так, что у меня едва глаза не вытекли, и я поспешил утащить подругу направо.
Направо тоже лежали кости. Ух какие кости! Я таких никогда не видывал — мы проходили под ними даже не наклоняясь. И более древние, во всяком случае, ничем не пахли.
— Вот это зубки! — сказал я, приятно пораженный.
— Круто! — воскликнула отвязавшаяся от меня наконец Афадель и во весь рост встала в разинутой пасти. — Вот бы кто нарисовал!
— Давай возьмем на память по зубу, вот и оружие, — предложил практичный я.
— Не, я лучше вот это возьму! Вместо дубинки! — ответила Афадель и подобрала какую-то кость. Ну как кость… Я слышал, у северных моржей такие. Понятно где.
Но я взял коготь, потому что зуб выломать не смог.
— Вот теперь мы встретим врага лицом к лицу!
Однако враг топал и топал, но никак не показывался. Возможно, что-то почуял.
Мы обшарили подземелье, но сокровищ не нашли. Может, плохо искали, поди поищи в темноте-то — факелы погасли!
На ощупь же попадалось не то. Совсем не то.
То грибы, то щупальца, то Афадель, то камни, то грибы, то Афадель, то плесень, то Афадель…
— А монстр-то не топает! — сообразил я.
— Выжидает, — зловеще произнесла Афадель. — Давай немного переждем. Все равно факелы погасли…
Когда она взялась за любимое дело (не терять же время понапрасну), в подземелье зарычало и застонало. Я чуть импотентом не стал.
Афадель и то замерла. Она оглянулась по сторонам, насколько могла, но ничего не увидела.
— Лучше б ты монстра соблазнила! — сказал я с отчаянием.
— Так он не идет! — обиженно ответила она, а я не выдержал и засмеялся.
В подземельях раздался жуткий хохот.
— Да это же эхо! — сообразил я.
— Какое тебе эхо! — рявкнула она во всю глотку.
— Хо-хо-хо! — ответил монстр.
— Ну эхо! — уверился я и для проверки крикнул: — Любимая!
— Моя-моя-моя! — отозвался монстр и добавил: — Гы.
После этого "гы" мы удирали из подземелья со скоростью звука, не успев застегнуться. Куда? Да в другое подземелье, больше там некуда.
Мы переглянулись и ринулись вверх по лестнице. Нам очень хотелось оказаться поближе к Алексиэлю и его рогам. И своему оружию, конечно.
Не такие уж мы любители фауны, чтобы разбираться в монстрах и с монстрами. Афадель, конечно, спец по ним, но я — пас!
Интересно, что во время этого, хм, поспешного возвращения, мы никакого топота, кроме своего, не слышали.
Алексиэль встретил нас недовольно, фыркнул и повернулся задом. Я подтянул пояс и пошел с оленем на водопой — животное надо вовремя поить. И хоть Афадель ныла, что одной ей страшно, я велел сторожить оружие. Снаружи дождь начался, так мы тетивы испортим!
Олень напился от души. Кажется, он впитывал воду даже шкурой. Я тоже. Поэтому в пещеру я вернулся мокрым и озябшим до костей.
— Может, поглубже сходим? — сочувственно предложила Аафдель при виде меня. — Там теплее.
— Ид-д-ди т-ты… — простучал я зубами. — К монстрам! А я тут костерок разведу! Но она не пошла. Мы прижались к оленю с обеих сторон и, согревшись, уснули. А назавтра вернулись домой и принесли с собой коготь и этот… моржовый. А что сказал по этому поводу король, я повторять не буду…
— Как ты думаешь, — спросил я, — зачем король мокнет под дождем?
Трандуил действительно стоял под ливнем, не снимая мантии. С него текло.
Мы же сидели под дубом и с интересом наблюдали. Олень блаженствовал, подставляя спину дождевым струям. Хлестало знатно.
— Наверное, корону поливает, — сказала Афадель, — чтобы росла гуще.
Я представил себе короля нашего Трандуила с садовой леечкой в руке и начал икать от смеха, стараясь, чтобы он не услышал. Но он все равно услышал и подошел к нам.
— Снова отлыниваете? — спросил он грозно, наклонившись. С него капало. Корона буйно колосилась. Мы старались не ржать.
— Так что смешного? — спросил он, и тут отросшая ветка с короны упала ему на нос. Король осознал причину нашего буйного веселья.
— Ваше величество, с вас на мой бронелифчик капает, — сказала Афадель. — Если он заржавеет, виноваты будете вы.
Король посмотрел на нее зверем, но волосы все-таки отжал.
— А вам идет, живенько, — сказала Афадель, глядя на распускающиеся цветочки.
— Я вас живо к делу пристрою, — угрожающе сказал король, заправляя за ухо ромашку.
— На выпас мы всегда готовы, — сказала Афадель радостно.
— Никаких выпасов, — сурово ответил король. — Я вас заставлю пахать, пахать и пахать!
— На олене утром ранним? — спросила Афадель.
— Нет, — ответил король, — мотыгами, в поле.
— А где у нас поле? — удивился я.
— Будет, — зловеще пообещал Трандуил. — В целях импортозамещения. Эти из Озерного города совсем обнаглели!
— Так ведь дождик, ваше величество, — жалобно сказала Афадель.
— Вот после дождичка!
"В четверг", — подумал я. Непрерывные дожди должны были идти недели две, а там и до осени недалеко. Хотя король может вспомнить про озимые, но, может, не вспомнит.
— А что мы должны сажать? — спросил я осторожно, потому что сажал у нас обычно сам король, гномов, в темницы.
Тут я представил гномопосадки в чистом поле, и понял, что сейчас начну кататься по земле от избытка чувств. Кстати, а как их сажают, вверх ногами или вверх бородой?
Король вынул из кармана золотой и показал мне.
— Вот это и будете! Аккуратно, честно, на установленную глубину. И только попробуйте стырить хотя бы семечко!
— А вы нам аграрную технологию разъясните? — поинтересовалась Афадель, как бы невзначай стряхивая капли дождя с бронелифчика. — Можно наедине.
— Сами должны знать, — выкрутился король. — Не маленькие. Начало посадок — в полночь.
— Насколько я помню, — сказал я рассудительно, — поле сперва надо вспахать. А какая пахота под таким ливнем? Вот перестанет, тогда и пойдем…
— И потом, ваше величество, вы нам не обозначили координаты, — добавила Афадель. — И не сказали, как за этими посадками ухаживать. Закопать-то мы что угодно закопаем, а потом? Что вырасти должно?
— Как что? — король предпочел проигнорировать все вопросы, кроме последнего. — Разумеется, дерево с золотыми листьями.
— Мэллорн, что ли?
— Нет, с настоящими золотыми. В смысле — из золота.
— Круто, златолесские удавятся от зависти! — протянула Афадель.
— Вот и я о чем, — сухо сказал Трандуил и вывернул карманы. — Так, раз, два… тринадцать золотых. Как дождь утихнет, приступайте, место сами присмотрите. И не вздумайте пропить!
Мысли он, что ли, читает, подумал я. Ох не прост наш Трандуил! С него станется и пошпионить за тем, как мы проводим посевную. Этой мыслью я поделился с подругой.
— Один точно пропьем, — сказала она. — Тринадцать — несчастливое число. Скажем, не взошел… А закапывать мы их будем…
Тут она зашептала мне на ухо, и я невольно начал улыбаться.
В паучий овраг Трандуил вряд ли полезет, он мантией, короной и волосами в паутине путается, а мы привычные, наловчились косички плести.
Но король знал нас очень хорошо, поэтому вернулся и в приказном порядке выделил нам участок неподалеку от дворца.
Почва там была сухая, несмотря на дождь, каменистая и вдобавок вся в корнях тысячелетних дубов. Мы возмутились: золотое дерево — это прекрасно, но губить такие реликты ради него — кощунство! Мы же лесные эльфы как-никак! Король нахмурился и отвел нам делянку чуть подальше. Но там цвели яблони.
— Не пойдет, — сказала Афадель, — из чего сидр потом готовить будем? Давайте мы сами участок определим!
— Ну уж нет, — сказал Трандуил. — Вы тогда за Андуин уйдете со всем золотом, ищи вас!
— Придумал! — сказал я. — Давайте вы или Леголас стрелу пустите, куда она упадет, там и посеем!
— Если я пущу стрелу, — ухмыльнулся Трандуил, — то сеять вам придется в Мордоре. Или на землях Рохана.
