Ренди замолчал, заметив потрясенное выражение на лице у Рамануджана. Ведь сейчас он впервые в жизни попытался рассказать живому существу о своей интимной жизни с Парвати.
– Пожалуйста, продолжайте, – сухо проговорил Рамануджан. – Мне не терпится узнать подробности.
– Так вот, Шри, чувство бывает такое, словно бы я и Парвати видим Бога. Все превращается в белый свет, после чего наполняется прекрасными красками, разбиваясь на части. И Парвати там вместе со мной. Это не похоже на волшебство или магию, хотя в некоторые моменты такое чувство тоже бывает – просто пока мы вместе трипуем, Парвати оборачивает собой мою голову, и мне кажется, что я слышу эхо того, как она через ювви наблюдает за моими галлюцинациями на камоте. От ДИМ-пиявки все мысли Парвати словно бы выступают наружу одновременно – она сама так говорит. Вы когда-нибудь думали о том, что Ничто и Все – это одно и то же?
Рамануджан нахмурился и покачал головой.
– Цель моей работы по созданию ДИМ-пиявки, мистер Такер, снабдить людей надежной защитой от молди. А вы занимаетесь тем, что кайфуете от камота, как какой-то садху, да еще и оборачиваете себе голову телом молди при этом. Я хочу прямо сейчас, прежде чем мы продолжим, попросить вас пройти полное сканирование головы, на предмет наличия мыслительных колпачков, потому что я ни в коем случае не могу позволить молди наблюдать за моей работой посредством моего ассистента. Меры безопасности в вашем случае требуют пройти сканирование первым делом.
– Мы с Парвати любим друг друга, и она обещала, что не станет ставить мне мыслительный колпачок. Но если вам от этого станет спокойнее, то давайте, Шри, я готов, сканируйте меня. Где у вас сканер для головы?
– Вот он, – ответил Рамануджан, указывая на небольшой круглый люк, установленный в стене его офиса на уровне пояса. – Просто нагнитесь и засуньте голову внутрь.
– У вас сканер встроен в стену?
Внезапно в руке Рамануджана появился нидлер.
– Пожалуйста, немедленно засуньте голову в сканер, мистер Такер. Идите к стене и засуньте голову в сканер. До тех пор вы для меня человек-марионетка под управлением молди, который прикидывается невинной овечкой.
– Вот дьявол, – слабо вздохнул Ренди и засунул голову в круглое отверстие в стене. Раздалось жужжание, вспыхнул красный свет, потом все закончилось.
– Все хорошо, у вас в голове ничего нет, – объявил Рамануджан, уже убрав нидлер с глаз долой. – Прошу прошения за то, что мне пришлось вас немного испугать. Вы не станете возражать против ежедневного сканирования?
– А это не вредно? – спросил Ренди. – Как это отразится на моем здоровье?
– Вред крайне малый, и на здоровье именно это не отразится почти никак, – ответил Рамануджан. – В особенности по сравнению с остальными вашими привычками.
– Вы не любите молди, Шри?
– Я восторгаюсь молди, мистер Такер. Но я же и боюсь их. Сейчас я занят поиском наиболее эффективных способов подчинения молди воле человека. Конструкция моих первых ДИМ-пиявок была грубой – эти пиявки обнуляли все нейронные хранилища молди, результатом чего, как я могу телерь догадываться, являлся эффект, подобный тому, что вы мне описали, иначе говоря, встреча с Единственным. Я рассчитываю, что в будущем мне удастся разработать ДИМ-пиявки, которые позволят пользователю напрямую управлять Действиями молди. Сказать легко, но создать логику процесса не так-то просто.
– И как вы делаете ДИМ-пиявки?
– Пространный ответ потребует использования большого количества высшей математики, которой вы все равно не поймете. Конкретный же ответ находится вот здесь. – Рамануджан указал в сторону пустой и чистой половины лаборатории, отделенной от захламленной части прозрачной перегородкой со шлюзом, банни-скафандрами и воздушным душем.
– Не изволите ли взглянуть?
В лаборатории имелись два длинных рабочих стола с каждой стороны: с одной стороны – химический стол, с другой – биологический.
На ближнем к ним конце химического стола была сооружена из стеклянных деталей перегонная система, исходные компоненты к которой поступали по трубкам с нижнего подуровня завода. Насколько теперь это было известно Ренди, по трубкам поступали вода, глицерин, этанол, полистирол, этилбензол, тетрафторэтилен, поли-М-изопропилакриламин, полиметилвинилэфир и растворы натуральной смолы и алкалоидов, экстрагированных из растений и животных в джунглях Гайя и в океане.
Перегонная установка булькала и дрожала, извергая приготовленные по рецептам Рамануджана химические смеси, представляющие собой варианты имиполекса, в разнообразии маленьких колб, кюветов, подносов, предметных стекол и тиглей, расставленных по химическому столу.
В центре комнаты находился просторный аквариум. Находящиеся внутри аквариума разноцветные кусочки имиполекса ползали и плавали подобно ярким нудибранчам, гребешкам и медузам, которые водились в Индийском океане, – но более всего они были похожи именно на кентуккийских пиявок – подобно пресноводным конькам, пиявки лениво вытягивали и сокращали свои тела в ожидании добычи.
– Я держу здесь своих пиявок, пока работаю над ними, – объяснил Рамануджан. – Когда я считаю, что какая-нибудь из пиявок готова, я высушиваю ее до состояния гибернации.
– Вы делаете их из специального имиполекса, и все?
– Конечно, нет. Для того чтобы получить усиленные расчетные способности, я ввожу этим маленьким порциям имиполекса дополнительное количество металла и грибка-чипоеда. В главной фабрике этот процесс разбит на несколько этапов, но здесь у меня есть наноманипулятор, при помощи которого я могу производить все операции одновременно.
Возле дальней стены лаборатории стоял трехмерный наноманипулятор с топографическим проектором впереди, в данный момент передающим изображение от мощного электронного микроскопа, нацеленного на внутренность ДИМ.
Прибор был также оснащен виртуальной ювви-приставкой, позволяющей пользователю буквально летать внутри и собственными руками управлять и программировать различные нанодатчики и нанозахваты наноманипулятора.
– Мне ничего не стоит запрограммировать наноманипулятор так, чтобы он выполнял последовательность определенных операций, – продолжал объяснять Рамануджан. – Будь у этого наноманипулятора еще чуточку ума, и он превратился бы в полноценного молди, и моя система безопасности полетела бы ко всем чертям. Таким образом, я нахожусь в очень неудобном положении. Быть может, мне удастся обучить тебя некоторым обязанностям молди в аналогично-эффективной степени. Вот, можешь попробовать ювви.
Ренди надел ювви. Он оказался в океане имиполекса, где во все стороны простирались пустые трубы-тоннели. Некоторые из труб были отмечены ярким геометрически правильным значком кристаллов металла редкоземельных элементов.
Тут и там внутри массы имиполекса заметны были огромные мохнатые шары – это были споры морских водорослей или чипоеда. Миллионы крохотных клешней виднелись повсюду – нанозахваты.
– Металл и споры должны быть распределены особым образом, – объяснял Рамануджан. – К счастью, средства управления сгруппированы. Таким образом, можно организовывать группы и каскады. Словно бы на кончик пальца каждой руки помещается еще одна рука – после чего еще и еще раз, таким образом.
Ренди немного поиграл с пространством наноманипулятора. Трубы перед ним очень напоминали водопроводные, а каскадные средства управления мало чем отличались от рукояток водопроводного пистолета.
– Я тоже смогу этим управлять, – объявил он наконец. – Но что вы хотите, чтобы я тут выполнил, какой рисунок? У вас есть какое-то задание или спецификации?
– Все вот здесь, – ответил Рамануджан и похлопал себя по голове.
– И как же я узнаю, что мне делать?
– Для этого тебе придется изучить последовательности рисунков, которые я организовывал до сих пор, и для начала попробовать сделать что-то простое. Как зачастую бывает, отдельные детали процесса на самом деле не являются критически важными. В целом процесс больше напоминает фермера, выращивающего урожай в поле, – сначала поле нужно вспахать до определенной статической плотности, потом вы транслируете в него свое семя. Как показывает опыт, поле и семена оказываются гораздо мудрее самого фермера.
– Спасибо, Шри. Теперь расскажите мне вот про тот другой стол.
На другом, биологическом, столе стояли мензурки и колбы, в которых выращивались культуры чипоедов. В одной большой колбе находился имиполексовый гель, полупрозрачный от миллионов волокон грибницы. Выбираясь из геля, по стенкам колбы ползли вверх пряди чипоеда, словно побеги опят по стволу дерева.
– Это один из классических штаммов, – объяснил Рамануджан. – Каждый слой моих ДИМ-пиявок опыляется спорами этого дружка. Но настоящая расчетная сила приходит от вот этих культур, что находятся в колбах.
