и Скоморохами.
— Так, — теперь настало моё время чесать лоб. — А вы каким образом магичка?
— Так! — вернула она мне мою же интонацию. — Во-первых, не «магичка», а — «коллега». Я тоже в некотором роде препод. Ассистент кафедры Аквамантии Мозырского колледжа прикладной магии, на секундочку. Во-вторых — давай на ты. А в-третьих — ты что, совсем ничего не чувствуешь?
— А что я должен чувствовать? — удивился я. — А, ёлки. Тебе Мельник… Мельниченко ничего не сказал, да? Я — нулевка.
— А! Точно! Сослуживцы, поисковый, нулевка… Что это я? — она дала по тормозам, потому что мы едва не проворонили нужный съезд. — Вы… Ты полон сюрпризов, Пепеляев! Кстати, а как тебя зовут и сколько тебе лет-то?
— Георгий Серафимович, если по-батюшке, — приосанился я, хотя выглядело это в грязной кофте довольно глупо. — Двадцати шести годков.
— У-у-у, а я думала — на пять лет старше! Хотя это все борода, наверное. Но борода мне нравится… И нет, я не скажу, сколько мне лет, но я моложе, моложе! — я вообще-то и не спрашивал. — Слу-у-ушай, то есть у тебя педагогическое образование, и ты нулевка, да? А какие предметы в школе ведешь?
— Историю, обществоведение, географию, — я уже разглядывал её более, чем откровенно.
Скорее всего, интерес со стороны Ядвиги был платоническим, даже в некоторой степени — научным. Увидала вот такой любопытный экземпляр, теперь — решила изучить… Но вводить её в заблуждение и делать из себя вид мальчика юного с сердцем пылким я не собирался. Она мне нравится — и пусть знает об этом и соотносит с этим фактом свое поведение.
— Так! Ты как относишься к подработкам? — напрямую спросила она. — У нас в колледже есть некоторая проблема с кадрами, и я думаю, директор будет очень рад, когда я расскажу о тебе. Все по твоему профилю!
— Школу я не бросаю, Вышемир — тоже. Если наше начальство утрясёт тему с расписанием, а твоему директору удастся меня заинтересовать — то почему бы и нет.
— А мне?.. — её бровь взлетела вверх то ли иронично, то ли — игриво.
Нет, точно — не игриво. Разные лиги — это никуда не делось.
— ИДИОТ! ЭТО ТЫ, ТЫ — В ВЫСШЕЙ ЛИГЕ! А ОНА — ОЧЕРЕДНАЯ САМОЧКА! — дракон рвал и метал. — ХОЧЕШЬ — ОНА БУДЕТ ТВОЕЙ? ВИШНЕВЕЦКАЯ — ХОРОШАЯ ФАМИЛИЯ, КРЕПКАЯ. ОТ НЕЁ МОГУТ БЫТЬ ХОРОШИЕ ДЕТЕНЫШИ. ОНА МОЖЕТ БЫТЬ ТВОЕЙ ПРОСТО — ПО ЩЕЛЧКУ ХВОСТА!
Мне дорогого стоило сдержаться и не выматерить его. Но — снага смогли, и я смогу. Поэтому я как можно более искренне улыбнулся и проговорил:
— А тебе — удалось. Может, скинешь мне свой контакт? Когда буду в Мозыре — можем выпить кофе или — вина, или — чего угодно.
— Скину, — на сей раз она даже и глазом не повела. — Только ты мне сразу отпиши, чтобы я потом с тобой директора связала, ладно?
Вот и бес её знает, дурит она мне голову, или правда я чем-то её заинтриговал? С такими девушками всегда надо держать ухо востро!
* * *
Сказать, что я сильно удивился, увидев выплясывающих вокруг моей «Урсы» разноцветных униженных и оскорбленных сервитутских клоунов-инвалидов — значит ничего не сказать! Эти четверо бедолаг, которые за время своей прогулки по лесам потеряли всякий облик человеческий, пытались вскрыть машину. Розовый, как наименее пострадавший из всех, долбил камнем в водительское стекло, но результат был так себе — одна-единственная змеящаяся трещина.
Я мигом выскочил из кабриолета Вишневецкой.
— Ага-а-а! Попались! — одного окрика хватило, чтобы дельцы с нечленорадельными воплями кинулись в чащу.
— Это что — Эпплджюс и его команда? И ты вот так вот их гоняешь? — Ядвига приподнялась в салоне, а потом снова рухнула на водительское сидение. — А это — машина обычного учителя из земской школы? Знаешь, Георгий Серафимович Пепеляев, я уж устала удивляться за сегодня. Можешь считать — в третий раз тебе удалось произвести очень яркое первое впечатление! Но — я, пожалуй, поеду. Мне к семинару надо готовиться, а папе я обещала отзвониться, как приеду. Наверное, он уже волнуется… Да! И держи контакт! Напиши сразу же, как… Как сеть поймаешь.
Девушка протянула мне визитную карточку, лихо, почти на месте, нарезав шинами круг по поляне, развернула электрокар и помчалась по лесной дороге, едва разминувшись с пикапом Вождя. А я посмотрел на аккуратный кусочек картона в своей руке и прочел:
YADVIGA SIGIZMUNDOVNA VISHNEVECKAYA
yasyasakuraoka@yam.ros
А потом, размахнувшись, выбросил визитку к черту, и она закружилась на ветру, и полетела в лесную чащу. А я пошёл помогать оркам вытаскивать аккумулятор. Почему? Потому что это так не работает.
Потому, что это было бы уже слишком.
— Так что там Буддий? — Вождь вылез из кабины пикапа и обошёл «Урсу» кругом. — И куда поехала та магичка?
— Буддий… Царевич Сиддхартха Гаутам родился в Лумбини, или — в Капилаваттху, на севере полуострова Индостан, примерно в шестьсот двадцать третьем году до нашей эры. Будда — это не имя, это что-то вроде титула или звания — Пробужденный, Просветленный — вот как это переводится, — вздохнув, начал я. — И до тридцати лет он жил как царевич, ни в чем не зная недостатка. Однако после тридцатого дня рождения Сиддхартха выбрался за пределы дворца. Там, в большом мире, он впервые увидел «четыре зрелища», изменившие всю его последующую жизнь…
* * *
Яся от нейросети
Пацаны возвращались с войны. Пацанам было от двадцати пяти до тридцати пяти лет — вот такие тут рамки первой волны мобилизации. Вторую и третью не объявляли, берегли людские ресурсы всевеликой русской земщины на случай полномасштабного вмешательства Высокой Порты — Османской Турции, или попытки японских даймё и дзайбацу пощупать Государство Российское за вымя, пока государевы служивые люди и дружины аристократов на Балканах мозги упырям вправляют.
Балканская Федерация сдувалась, теряя все новые и новые территории под ударами группы армий «Прут», восставших черных уруков из Монтенегро и сепаратистов из Раскии и других регионов. А еще были совершенно малопонятные для меня телодвижения ЧВК «Орда» и приданных ей добровольческих формирований в районе Паннонской Хтони — самого большого аномального пятна в Европе. Что
