Предмет не сломался. Более того, он заработал. В зале как будто зажгли солнце, из-под купола хлынул яркий свет, от которого было больно глазам. Не могу сказать, чтобы я сильно этому обрадовался, поскольку секунду назад я был практически обезоружен, а теперь еще и полуослеплен. Я едва успел принять удар скелета на щит и немного отбросить его назад. Быстро нагнулся, поднял палаш и шаркнул опорной ногой влево-вправо, чтобы снова какой фигни не вышло.
Костлявый опять наскочил на меня, но я уже был готов его встретить, отбил его меч и нанес прямой удар в тазобедренную часть. Прошел критический удар, и мой третий противник, заставивший меня изрядно поволноваться, распался на запчасти от конструктора «Лего».
Я отсалютовал ему палашом (он дрался по-скелетьему тупо, но упорно, и мог бы, в отличие от своих собратьев, даже добиться успеха, повези ему чуть побольше) и стал приглядываться, не идет ли четвертый враг. Загадку со вспышкой света и прочей иллюминацией я решил оставить на потом.
Четвертый противник все не шел. Я было озадачился, почему, но взглянув на Зорбофаила, понял, в чем дело. Вы когда-нибудь видели призрака в ступоре? Я теперь с гордостью могу сказать, что таки да, я видел. И доложу вам, что это прекомичнейшее зрелище. Да-да, представьте себе, именно так. Зорбофаил висел в воздухе с отвисшей челюстью, с вывалившимися из глазниц очами — приблизительно как в мультфильме про Тома и Джерри, из носа у него вырывались две легких струйки дыма, а изо рта вываливался язык. Само собой, призрак забыл дать отмашку скелету, который и не подумал без команды навалиться на меня всей своей костяной мощью.
— Э, Зорбофаил, — обратился я к демону.
Тот никак не отреагировал.
Я подошел прямо к нему и попробовал его дернуть за язык, который все свисал из раскрытого рта. Мне это не удалось — на то он и призрак, но попробовать стоило. Может, этот чудак из ступора выйдет — это раз или объяснит, в чем дело, — это два. А три — потом можно всем и везде с гордостью говорить: «Да я тогда одного демона за язык дергал, в этом храме».
Дернуть не дернул, но это чудо встрепенулось, убрало язык в рот, вернуло глаза на место и просипело:
— Откуда на тебе метка богов?
— Какая метка? — Тут уже я оторопел, поскольку не припоминал, чтобы какой-то из богов не то что меня метил, но хотя бы просто со мной общался.
— Ты возложил руку на Длань Бога, и зажегся священный огонь Бога. Такое возможно только в одном случае — если возлагающий ладонь отмечен Богом. — Зорбофаил выпалил это на одном дыхании и после добавил: — Или богиней.
Я задумался. С богиней я, конечно, сталкивался, но сугубо заочно. И абсолютно точно на меня никакая благодать не снисходила — я бы такое запомнил. С каких кренделей на мне может быть ее метка?
— А эта Длань Бога… — Я уже понял, что призрак имеет в виду тот затянутый пылью непонятный предмет, за который я схватился. Сейчас пыль слетела, и было отлично видно, что это не слишком большая прямоугольная стела, на которой явно выделялась пятерня приличного размера. В нее-то я рукой частично и угодил, вызвав все это светопреставление. — Она ошибиться не может?
Зорбофаил аж запыхтел от возмущения.
— Она сотворена богом, а они не ошибаются. Огонь поприветствовал тебя. Точнее вообще не бывает.
Я вспомнил текст из свитка и помянул про себя пикси незлобивым, тихим словом. «Бред, бред. Вот тебе и бред».
Призрак почесал затылок и продолжил:
— Стало быть, ты тот, кого я ждал все эти века. Один из избранных.
— Из избранных? Здесь были другие, у кого эта штука огнем пыхала?
— Нет. Ты первый. Все, кто сюда приходил и не умирал во время испытания, прикладывали руку к Длани. Никто из них не был отмечен богами.
— Стой. Так я его, испытание, до конца и не прошел. Может, надо оставшегося скелета добить?
— Не надо. И так все понятно. Скелеты — это так, чтобы всякий сброд, жадин и дураков отсеивать. И потом, бог лучше знает, когда знак подать. Раз подал — значит, ты из тех, кто ему нужен. Иди за мной.
Призрак подлетел к стене, у которой стояла Длань, и громко рявкнул заклинание. Стена, где находилась фреска со здоровенным кем-то, теперь уже понятно, что божественного происхождения, отъехала, и я увидел лестницу, ведущую вниз, видимо, в подземелье под храмом.
— А там чего? — опасливо поинтересовался я у Зорбофаила. — Нам точно туда?
— Точно-точно, — ответил мне призрак. — Там истинный храм бога войны. Пошли, не медли.
И зеленый поплыл вниз.
— Час от часу не легче. Лучше бы скелетов добил, да и разбежались в разные стороны, — пробурчал я, хотел было сплюнуть, но не стал — храм все-таки, мало ли что. Боги — народ сильно обидчивый. И мстительный к тому же.
Я пошел вниз, размышляя, почему так получается. Ведь за Длань чуть ли не каждый день кто-нибудь да хватается, поскольку народу тут таскается явно много, а она вся в пылюке. Может, ее этот чудак специально после каждого посетителя пылью покрывает, чтобы в глаза не бросалась?
Лестница спускалась все ниже и ниже, Зорбофаил плыл шагах в пяти от меня, подсвечивал дорогу какой-то гнилушкой и приговаривал:
— За мной, смелый воин, за мной!
Я все сильнее жалел и о том, что сюда поперся, и о том, что вообще взялся за этот квест. Но снявши голову, по волосам не плачут, поэтому я все глубже и глубже спускался под землю, приближаясь к какому-то истинному храму.
ГЛАВА 13,
в которой герой узнает кое-что о прошлом и о будущем этого мира
Гнилушка мерцала, Зорбофаил бубнил, лестница вела вниз, я шагал и размышлял. В мире хотя бы ненадолго наступила гармония и стабильность, поскольку у каждого было свое дело.
Мысли же у меня были вроде бы обо всем сразу и вместе с тем ни о чем конкретном — жизни моей сейчас ничего не угрожало, это было уже понятно, вопрос по поводу того, как я отсюда буду выбираться, тоже не слишком меня беспокоил (плохо только то, что потом еще столько же по лестнице вверх тащиться), опять же, может, в этом истинном храме какую выгоду для себя найти получится…
— Мы почти пришли, — раздался голос Зорбофаила. — Готовься узреть истинный храм!
— Всегда готов, — ответил ему я. — Как юный пионер.
Зорбофаил промолчал — то ли удовлетворился ответом, то ли (подозреваю, что дело именно в этом) не знал, кто такие пионеры.
Впереди виднелось слабое жемчужное мерцание, видимо, идущее от входа в храм. Подойдя поближе, я увидел, что так оно и есть. Лестница оканчивалась у очередной небольшой арки (судя по всему, архитектор храма при строительстве совершенно не заморачивался с планировкой входов. Везде арки — и баста). Именно из нее и струился мягкий и какой-то умиротворяющий свет.
Зорбофаил нырнул в этот свет, за порог.
— Войди же в истинный храм бога войны. Он ждет тебя.
Я сначала опасливо заглянул в храм, ждущий меня, не переступая порога. Не увидев никого и ничего, кроме покачивающегося в воздухе в центре небольшого помещения Зорбофаила и гигантского размера каменных ножищ, я вошел внутрь.
«Вы находитесь в истинном храме одного из ушедших богов. После исхода богов из мира Файролла в незапамятные времена остались подобные храмы, посвященные каждому из них. Войти в них могут только те, кого избрал сам бог или его доверенное лицо».
Вот тебе и раз. Хоть ты меня убей, но не понимаю — кто же это меня избрал? Может, проделки Зимина или Валяева? Или обоих вместе? Вряд ли, они без выгоды для себя пальцем не шевельнут.
Я осмотрелся. Из-под купола струился мягкий свет. Львиную долю помещения занимала статуя, ножищи которой я увидел, заглядывая в зал. Это был здоровенный каменный воин, надо полагать, тот самый бог войны. Был он зело велик, здоров, имел гриву развевающихся на ветру волос (а скульптор-то — настоящий мастер, статуя, надо отметить, казалась буквально живой) и рельефную мускулатуру, был облачен в плащ и в руках держал здоровенную двухлезвийную секиру. И вообще он мне кого-то напомнил…
— Бог войны, — с придыханием и почтением сказал Зорбофаил. — Повелитель!
— Твой? — уточнил я.
— Да. Когда-то я служил ему, служил честно и преданно. — Демон-призрак вроде даже как всхлипнул. — Перед исходом он призвал меня и спросил, не хочу ли я сослужить ему последнюю службу.
— И чего? — заинтересованно спросил я. Мало ли как повернется, а информация лишней не бывает.
— Я согласился, — недоуменно вытаращился на меня Зорбофаил. — Вся моя жизнь, а теперь и не жизнь — служение ему. И я стал тем, кем стал, а вместо физического тела получил вот эту оболочку.
— И оно тебе было надо? — с вполне искренним сочувствием спросил я у призрака.
— Он мой владыка, — с убежденностью сказал Зорбофаил. — И все, что он от меня требует, он получит.
Нет, конечно, это впечатляет — такая верность господину ранее мне встречалась в японской литературе, ну как в истории о сорока семи ронинах или о Хатико… Достойно уважения, но мне лично непонятно. Впрочем, не следует забывать, что это всего лишь цифровой персонаж с прописанной программой.
