— Мы будем здесь ночевать, — приказал он, — найди подходящую бухту, чтобы мы не сразу бросались в глаза, и приставай. Боги помогут нам.
Могадор смерил Федора изумленным взглядом, но перечить не стал, видимо решив, что навархом управляют те самые боги, которые до сих пор дарили им удачу.
И действительно, бухта нашлась довольно быстро. Она была узкая, но неглубокая и вполне удобная. Корабли Федора вошли в нее как раз перед самым закатом. Вытащив на берег суда, команды развели костры с разрешения Федора. Могадор продолжал молча выполнять команды, но по его лицу было видно — большего безрассудства он еще не встречал. Костры могли заметить с окрестных гор. Но Чайка успокоил его — опустившаяся облачность укроет их от посторонних взглядов и с моря и гор, а кроме того, скалы вокруг достаточно высокие. Но разведчиков велел разослать, осмотреться поблизости.
Бойцы вернулись через несколько часов, когда наварх уже собирался отойти ко сну. Выяснилось, что берег пустынен на несколько стадий в обе стороны.
— Ну и отлично, — решил Федор, — дальше исследовать остров будем завтра. А сейчас всем поесть, выставить патрули и спать. Моряки заслужили отдых.
Нельзя сказать, что Могадор и остальные моряки были против. Долгое плавание и ночевки в море изрядно утомили команды, которые жили на палубах уже вторую неделю. И этот отдых на берегу, пусть и посреди вражеской земли, они приняли с благодарностью.
На следующее утро разведчики нашли недалеко перевал и, вернувшись с него, сообщили удивительные новости. Оказывается, караван финикийцев заночевал на внешней стороне хребта, внутри которого располагалась бухта, отлично различимая с перевала. А вокруг этой бухты раскинулся небольшой город.
— Город? — удивился Федор, словно и предположить не мог, что здесь бывают города. — Что же, это отлично. Я хочу на него взглянуть сам.
И отправился вместе с бойцами на перевал. Отгула он действительно увидел небольшой городишко, в бухте которого вольготно расположились две ни о чем не подозревавшие римские триеры и множество рыбацких лодок. Немало лодок уже вышли в морс и скоро должны были появиться и с этой стороны острова. Едва увидев все это, Федор понял, зачем боги привели его сюда.
«Вот он, отличный случай, — подумал Чайка, спускаясь вниз по тропе, — солдат здесь немного. Мы нападем и сожжем дотла это поселение. Это будет отличный сигнал Риму. А если все пройдет удачно, то до Генуи и не нужно будет пробиваться. Повернем назад».
Вислушав приказ наварха, Могадор просиял. Идея ему понравилась.
— Сжечь город прямо под носом у римлян — это отлично» — подтвердил он свое согласие с Чайкой, — это будет дерзко. И сенаторы просто лопнут от злости.
Выступаем немедленно, — приказал Федор, — налет на город должен пройти очень быстро. Сходу. Чтобы никто и не успел сообразить.
— Главное, чтобы другие римские корабли случайно не прибыли сюда, — поделился опасениями Могадор, когда они с Федором уже выходили на корабле из гавани, — с той стороны острова открывается пролив между Илвой и Корсикой, которым римляне часто пользуются, когда плывут в сторону Генуи. Пролив широкий, но они любят держаться вдоль берегов.
— Ничего, мы налетим быстрее ветра, — успокоил его Федор, — а те два корабля, что стоят в бухте, не будут нам помехой.
Как Федор напророчил, так все и случилось. Могадор лишний раз убедился, что боги любят наварха. Когда флот финикийцев неожиданно появился из-за скалистого мыса, первыми его встречали рыбацкие лодки. Федору врезалось в память морщинистое лицо старика, который в изумлении уставился на проходивший мимо военный корабль, распугавший ему всю рыбу. То, что на кораблях находятся лютые враги римлян, он понял лишь тогда, когда триеры ворвались в гавань. На рыбацкие лодки в море Федор приказал внимания не обращать. Основной улов финикийцев ждал в городе.
Римские моряки, расслаблявшиеся на солнышке, тоже не сразу сообразили, кто приплыл к ним в гости. Ведь финикийский флот не появлялся в этих местах уже очень давно. А когда сообразили, было уже поздно. Обе римские триеры были протаранены и сожжены, для пущего удовольствия. А бросившихся врассыпную легионеров добивал высаженный десант. Ворвавшись в гавань, не имевшую крепостных стен и цепных ограждений, финикийские корабли обстреляли из своих метательных орудий все амбары и склады, вызвав там настоящее буйство огня. Небольшое укрепление, служившее местной цитаделью, тоже удалось захватить врасплох. Гарнизон там оказался небольшим и был уничтожен подоспевшими морпехами. Жители бросились наутек в горы, но Чайка не стал их преследовать. Основная цель нападения была достигнута.
— Ну что же, — с удовлетворением отметил Федор, глядя на пожарище, полыхавшее уже по всему городу, с борта «Ликса», — дело сделано. Караван с зерном уничтожен, большой флот разгромлен прямо напротив Рима, прибрежное поселение на главном морском пути сожжено. Хорошо погуляли. Можно и домой возвращаться. Ганнибал будет доволен. А Генуя подождет.
Уже покинув уничтоженный город и оставив Илву, Чайка заметил позади своего каравана на горизонте многочисленные силуэты римских квинкерем. Какой-то большой флот шел проливом вдоль корсиканских берегов. Но встречаться с ним Федор уже не имел никакого желания. Весь день они плыли открытым морем под парусами, стремясь оторваться. А наступившая ночь окончательно укрыла их от преследования.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Взять Карфаген!
К стенам Тарента на этот раз «Ликс» приблизился лишь к вечеру. В тот час, когда приветливое южное солнце уже ласкает кожу, а не стремится ее сжечь. Терзавшая весь день моряков невыносимая жара спала. В предзакатных лучах скалистый берег, поросший кое-где деревьями, казался немного смазанным от накопившегося за день тепла, которое теперь отдавал обратно. Да и сам город, раскинувшийся на холмах, был окутан дымкой и от этого казался Федору, с наслаждением взиравшему на родные берега, еще более романтическим.
«Скоро я увижу Юлию и сына, — мечтал наварх, влюбленными глазами глядя на приближавшиеся крепостные стены, — обниму их. Как же я по ним соскучился со всей этой войной».
Скользнув взглядом по обветренному лицу Могадора, распекавшего матросов, он обернулся назад, где шли все уцелевшие после победоносного похода корабли. Тут Чайка поймал себя на мысли, что умудрился привести назад почти треть флота, побывавшего в ожесточенных боях. Две греческие триеры уже давно оставили их, отвернув к
Сиракузам, едва они миновали узкий пролив между Италией и благодатным островом. Но и без них корабли Чайки все еще представляли ощутимую угрозу для римлян, которых, к счастью, в прибрежных водах Тарента им не повстречалось.
В душе Федор уже хотел успокоиться, шагнуть на берег и оказаться в объятиях своей красавицы, позабыв обо всем, что случилось за последние недели. Однако, чем ближе караван подходил к берегу, тем больше Чайка почему-то испытывал беспокойство. Сначала смутное, а затем все более четкое. Когда же корабль оказался на расстоянии выстрела баллисты от морских ворот, наварх понял, что его так обеспокоило. Вся крепостная стена несла на себе следы мощных разрушений и пожара.
— Когда мы уходили отсюда, разрушений было гораздо меньше, — поделился соображениями Могадор, тоже заметивший все это.
А когда им стали лучше видны прибрежные кварталы, добавил, внеся в душу Федора смятение:
— Город в наших руках, но, похоже, на этот раз римляне прорвались в гавань и навели там шороху.
Чайка впился пристальным взглядом в обгоревшие остовы бараков торговой гавани, когда корабль медленно преодолевал бухту, невольно отметив три полупритопленных «торговца», а затем перевел взгляд на застроенный особняками берег, в надежде, что туда-то римляне не добрались. Но и там повсюду были заметны следы войны. Два особняка, принадлежавшие высшим офицерам Атарбала, почти лишились внешних стен. А еще один был черным от произошедшего пожара и смотрел на мир пустыми глазницами своих окон, предъявляя всем остов обгорелой и обвалившейся крыши. К счастью, дом Чайки выглядел не пострадавшим. Федор осторожно выдохнул, но внезапно возникший страх все еще не покинул его.
В порту и на улицах тоже бросалось в глаза множество следов пребывания вражеских солдат в городе: перевернутые повозки, еще неубранные трупы людей и лошадей. Повсюду копошились специальные команды, разбиравшие завалы и приводившие город в порядок. Военный флот был на месте, хотя тоже выглядел потрепанным.
Этот новый штурм произошел совсем недавно, — высказал предположение Федор, пока «Лике» швартовался в военной гавани, — вернись мы на пару дней раньше и, возможно, смогли бы помешать римлянам.
