— Пальма?! — Из-под халата возник потрёпанный довоенный журнал. На глянцевой обложке красовались голые девицы. Фон: пляж в обрамлении высоких пальм. — Типа?!
— Только ещё маленькая, — смутился Сайгон. — А вот когда вырастет… — Он сделал многозначительную паузу, чтобы парнишка понял: когда это случится, от безотказных девиц отбоя не будет, причём пляж и океан тоже как-то образуются. — В знак наших добрых намерений!
— Спасибо! — Подарок явно пришёлся по душе. — А мы типа в свою очередь хотели бы…
— Пропустить нас! — закончил за караванщика Сайгон. — Мы ведь очень спешим!
Че опустил ружьё. Лектор спрятал цепь. Гильза поднялась и шагнула к нигерийцу. За его спиной она чувствовала себя комфортней. Типа в безопасности.
— Ну… — замялся торговец.
Сайгон знал, что для коммерса уступить дорогу — всё равно что снять штаны и подставить тыл кошевому с Политеха. Дабы караванщик на такое согласился, одного фикуса маловато. Ни секунды не колеблясь, Сайгон снял с себя кожаную куртку:
— А это лично тебе, братишка!
— Что ж ты делаешь, ведь я… — возмутился Фидель.
Сайгон пожал плечами — мол, не о том думаешь, команданте.
Караванщик натянул на себя турецкую кожу. Сделка состоялась.
И тут потянуло невыносимым смрадом.
— Что за вонь?! — Мышка согнулся вдвое и выплеснул из себя остатки последнего завтрака… или ужина? Гильза брезгливо зажала нос пальцами. Маникюр, блин?! И когда только успела?
Разглядывая свою новую куртку, торговец пояснил:
— Да это типа врубились вентиляторы. Нагнетают воздух с поверхности. Тут рядом типа боковой туннель к вентшахте. А с электричеством проблемы: то врубается установка, то целыми сутками тишина. Когда она работает, в туннеле типа дышать нечем.
— Это почему ещё? — Фидель, как и прочие спасатели, не уловил связи между установкой и смрадом.
— Потому что урки устроили там кладбище.
— Типа?
— Неа, настоящее кладбище.
На Святошине тела умерших сбрасывали в ливневую канализацию. То есть смывали, так сказать, в Стикс.
А у блатных всё было не как у людей. Под кладбище они определили отвод, ведущий к воздушному коллектору. Похоже, им нравилось дышать вонью почивших авторитетов и шестёрок. И как обитателей Вокзальной до сих пор не скосила эпидемия, разносчиками которой могли стать крысы или ещё какие падальщики?..
— Зачем ты отдал куртку этому торгашу? — спросил Фидель.
Натянув на лица респираторы, платки, майки — всё что можно и нельзя, — спасатели свернули в отвод.
— Жалко его стало. Зато теперь эту куртку на нем дырявят, не на нас. — Сайгон отчётливо слышал звуки перестрелки. — Пусть будут пухом ему шпалы. Хороший был мальчик…
Похоже, караванщики и берсерки решили отметить приятную встречу шквальным огнём. Сайгон надеялся, что фикус убедит берсерков в том, что дальнейшее преследование лишено смысла. Но Фидель придерживался иного мнения:
— Берсерки хоть и обезумели от мухоморов, но глупцами их назвать нельзя. Торгашам отрежут головы и отправят с ними гонца к Космосу. А сами берсерки продолжат погоню. На всякий случай, мало ли…
Потому спасатели и свернули в смрадную нору, сплошь заваленную трупами.
Все в команде хорошо одеты, даже Лектор, которого на Политехе привели в человеческое подобие. Один лишь Сайгон в дырявой тельняшке с обрезанными рукавами да в прожжённых штанах. Оступись, поранься, кожа ведь открыта — и заражение с гангреной, считай, обеспечены.
— Берсерки сюда не полезут, западло им. — Фидель, похоже, сам себя пытался в этом убедить. — Только низшие в иерархии Вокзальной заглядывают сюда, чтобы оставить очередного жмура. Авторитеты бывают здесь только после смерти.
Вонью пропиталось всё. Она конденсировалась каплями на стенах, капли медленно стекали вниз, объединяясь и образуя мутные ручейки, вляпавшись в которые вовек не отмоешься, будешь мертвечиной фонить.
Гильзу опять вывернуло. Бедолага. Она едва переставляла стройные ножки. Хорошо там, где нас нет? Верно, милая?
У Сайгона от смрада потемнело в глазах. Вонь вырубила тот участок мозга, что отвечал за способность видеть в темноте. Обидно. И вдвойне обидно то, что у остальных с этим полный порядок. Сайгон вытащил из рюкзака фонарь, продел кисть в хлястик на рукоятке, чтобы не потерять. Давно он так не делал…
У Фиделя на роже противогаз, у Че и Мышки тоже — подготовились ребятки, молодцы. У Байды респиратор — не ах, но хоть что-то. Без предупреждения троица в противогазах ускорилась, Байда рванул за ними. Гильзу вывернуло вновь, хотя желудок у неё давно пуст. Зато Лектор рядом и держится как ни в чём не бывало. Так сказать, пригодилось образование.
— Мы вместе, да? — Сайгон едва шёл, держась, где можно, за стену.
Главное — не поскользнуться. И не подвернуть ногу, наступив на череп.
Кое-где не наступить нельзя было при всём желании: трупы, завёрнутые в «саваны» — куски старого брезента и рубероида, — лежали рядами в несколько слоёв.
— Фидель! — крикнул Сайгон. — Че!
— Береги дыхание. — Лектор взвалил Гильзу на плечо. Девушка вырубилась, но ридикюль из рук не выпустила. — Кричать не надо. Мало ли кто придёт на зов.
Сайгон кивнул.
Тишина. Словно и не было четверых спасателей, ушедших вперёд. Они ведь на разведку ушли, верно? Сайгон уверял себя, что они скоро вернутся, но время шло, а их всё не было и не было. Слиняли, значит. Оставили амазонку и фермера на попечение каннибала… Избавились от лишнего груза.
Сайгон завидовал нечувствительности Лектора к «ароматам». Но ведь воздух тут отравлен метаном, аммиаком и сероводородом. Это как минимум.
Сайгон очнулся на плече у Лектора:
— Эй, братишка, ты чего?
Нет ответа. Натужное хриплое дыхание.
— Эй, я сам могу идти!
Сайгон понимал, что Лектору не под силу долго нести двоих. Титаническим усилием нигериец протопает ещё десяток-другой метров, а потом? Разрыв сердца?
— Отпусти меня, братишка!
Едва заметное движение головой — мол, заткнись и не мешай.
— Брось меня! Двоих не вытащишь! Гильзу спасай!
Опять отказ.
— Чего нам тут всем погибать? Гильзу…
Сайгон соскользнул с плеча Лектора. Встал на ноги. И вдруг понял, что вонь ему больше не досаждает. Нигериец с девушкой на плече, не оглядываясь, ушёл вперёд. Он знал, что с Сайгоном всё будет в порядке. Главное, фонарь не потерял, болтается на хлястике. Рюкзак на месте, лук, пистолет… Порядок.
Найти бы чистое местечко, присесть, отдохнуть, воды хлебнуть… А потом сразу вперед, догонять Лектора. Тот не уйдет далеко, с Гильзой-то на плечах. С такой особо не побегаешь.
Вот тут хорошее место, чистое.
Сайгон сел, закрыл глаза. Хорошо. Даже в заднице Хозяина Туннелей можно жить.
И вдруг…
— Здравствуй, муженёк. Чего это ты разлёгся? — Светка возвышалась над Сайгоном. Хитро прищурившись, она скрестила руки на груди. Светка! Господи, как он, оказывается, соскучился по ней за эти дни! Сайгон хотел вскочить, обнять её…
Вот только вскочить не получилось. Медленно встать тоже. И когда он успел лечь?..
Что за чёрт?!
— Милая, я… — Вот и всё, на что он способен. Едва слышный шёпот. Писк хомячка.
Язык больше не слушался Сайгона. Челюсти заклинило, во рту пересохло. Кто-то забрался к нему в череп и теперь изнутри методично лупил молотком, вот-вот проломает виски. Одним мертвецом на этом кладбище больше.
— Лентяй! — нахмурив брови, пожурила его Светка. — А кто будет метро спасать? Забыл, что война грядёт?
Сайгон хотел сказать, что ему плевать на метро, его волнует только судьба любимых и родных сына и супруги. Но не сказал. Не смог.
Света улыбалась томно. Одежды спали с неё, обнажив молочную гладкую кожу, тенистую впадину пупка, курчавый треугольник… Она звала, ждала, желала его. А Сайгон, вместо того чтобы обнять любимую, валяется тут, как рельс!
Это никуда не годится!
Светка протянула ему руку:
— Вставай, милый. Пойдём со мной.
Рывком она подняла Сайгона и потащила за собой. Он раз за разом падал на колени. Ноги — словно ходули, не кости и кожа, а деревяхи. Опять упал? Ну так вставай! Не можешь идти ровно? Шатайся, держись за стену, но иди вперёд, иди!
— Извини, Свет… Прости, что бросил тебя… Черт-те знает из-за чего… Сына…
Светка прикрыла ему рот ладонью и отвернулась. Не надо извиняться, не нужно оправдываться. Вроде прощала его, вроде бы все была готова понять… Она вела Сайгона за собой. Куда? Он полностью доверился жене. Она знает. Она выведет его из этого гиблого, кошмарного места.
И тут…
Крик ударил по ушам, наполнив сердце страхом. Пол ушёл из-под ног. Громадные от ужаса глаза Светки вспыхнули во мраке, её пальцы впились в ладонь Сайгона. Ему больно. Воздух холодил всё тело. Волосы жены извивались сотнями, тысячами червей, покинувших норы. Она и Сайгон — вместе! умереть в один день! — падали в бездонную шахту, вокруг мелькали крылатые тени, слуги мрака…
