Затем я будто врезался спиной в бетонную стену, все тело хрустнуло и ответило импульсом ослепляющей боли, я словно треснул по швам. Ничего не видя, я перевернулся на бок и снова куда-то упал. На этот раз с гораздо меньшей высоты.
Огляделся и понял – мне повезло рухнуть прямо на крышу пустого спинера, на котором сюда прибыла группа «БлекСкай». Только опешивший водитель был на месте. Мы выстрели одновременно. Почти. Я успел первым, причем попал в руку бойца. Ее дернуло, и он промазал.
Я вытащил тело, а сам забрался на его место. Завел машину, поднял ее в воздух и сделал крутой разворот к окну, из которого выпрыгнул. Там уже показались целящиеся в меня фигуры. Зря!
Я выровнял спинер и нажал на гашетку. Встроенная шестиствольная пушка изрыгнула трассу огня – окно с фигурами тут же исчезло в клубах дыма и оглушительном вое механизма имени академика Гатлинга. Не переставая давить на гашетку, я провел трассой по стене, за которой могли прятаться враги.
Теперь все, «Хаска». Твоя война закончилась. А мне еще бы пожить.
Я заложил вираж и подлетел к дверям ангара, что находились в самом центре потолка и открывали выход наружу. Створки дернулись, но почти сразу замерли. Затем снова дернулись и с ужасным скрипом начали расходиться в стороны, периодически останавливаясь… Господи, ну давай же, давай!
Но мне надоело ждать. Я развернул машину к ближайшей стене и выстрелил. Бронебойные снаряды вспороли ее, а в появившемся проеме показалось утреннее небо. Я рванул туда.
Вскоре ранение дало о себе знать. Когда небо перед глазами в очередной раз покачнулось, а из ботинок донеслось хлюпанье, я понял, что истекаю кровью. Медицинский имплант, как мог, пытался остановить кровь, но все же он не был волшебным. Справится с болевым шоком, остановить кровотечение из мелких сосудов, но не более.
Низ пиджака и рубашки основательно пропитался красной тягучей жидкостью, вместе с которой из меня уходила жизнь.
«Печень», – понял я, оценив расположение пулевых отверстий на одежде и наиболее красных, сочащихся пятен. Ничего, говорят, это самый живучий орган. Хорошо, что боли нет, иначе меня бы уже согнуло пополам, и тогда точно кранты. Но вот кровь… ее надо остановить, в противном случае жизнь просто вытечет наружу.
Есть только один способ. Весь ресурс импланта направить на остановку кровотечения, даже тот, что тратится на подавление боли. Но освободив боль, с ней придется справляться как-то по-другому…
Я знал, что делать. Резко спикировал вниз, к нижним уровням Чикаго, нарушая все правила воздушного движения, пересекая горизонтальные и вертикальные трассы. Камнем падая вниз и надеясь на чудо… Впрочем, только оно и могло спасти.
Мимо меня мелькали чужие спинеры, гражданские и полицейские, огни вывесок и окон, громады зданий и перекрытий, а потом… попались и мои лица! Меня объявили в розыск и показывали физиономию на всех телевизионных щитах, перемежая с рекламой – изображениями ярко-красных губ той японки, что снова курила вездесущий ароматический убикин.
Тем более – вниз. Там нет ни телеэкранов, ни тех, кто будет вглядываться в мое лицо. Там всем плевать.
Я остановился в подворотне между двух старых кирпичных домов, рядом с помойкой, под ржавой пожарной лестницей… либо под нагромождением сгнившего железа, только похожим на нее и потерявшим былую форму. Остановился, чтобы отыскать в мусорном баке одежду, пусть ветхую и грязную, но без следов крови. Я рылся в барахле, вытаскивая из него более-менее подходящее тряпье, бросая найденное в сторону сетчатого забора, разделявшую подворотню на две части – абсолютно похожие друг на друга, как две капли грязной воды.
Из окон заброшенных домов то и дело раздавался кашель. Из-за обрывков штор и просто темноты проемов скрипели и хлопали двери. Доносились приглушенные голоса и вздохи…
Наконец найденных тряпок показалось достаточно. Я постарался быстро раздеться, однако голова кружилась так, что пришлось уткнуться в стык дома и сетчатого забора. Действительно, рана была сквозна я, в область печени. Возмож но, задело что-то еще. Я полностью разделся и тут же выдохнул:
– Имплант JC0201, полный режим кровотечения.
Через секунду первая иголочка боли проникла в мозг. Значит, кровь будет остановлена. Только бы добежать до наркобара. Успеть стереть с себя остатки крови и замотаться в найденные тряпки.
«Боже, сколько дерьма. Я не смогу победить его. Это не под силу одиночке», – думал я, оглядываясь по сторонам.
Новая игла боли воткнулась в область спины, и меня разогнуло. Я оперся о мусорный бак, чтобы не упасть навзничь и увидел на самом верху забора дыру. Через нее – пробоину в перекрытии между уровнями, а уже в ней – силуэты далеких небоскребов, мерцающие огнями верхушки Чикагского центра…
Я как мог стер с себя кровь и стал напяливать тряпье – шатаясь от упадка сил. Поэтому в поле зрения попадали то мусорные баки, то истлевшая и окровавленная одежда, то собственная рана, то металлическая сетка, то брошенный автомат или изображение колючей проволоки на кирпичной стене с надписью мелом REX84… Но вот я уже неотличим от жителей нижнего города – бомжей и специалов.
Наряд полиции возле муниципального мини-притона не обратил на очередного бича никакого внимания, они посмотрели на меня, как на болтающийся по улице мусор. Тот в изобилии сновал туда-сюда вокруг наркокиоска и давно замылил взгляд.
И правильно. Я иду за дозой. Я хочу забыться. Превратиться в послушный овощ. Значит, Рик Беркли не опасен для системы. По крайней мере, пока пьян. Но ведь вы здесь для того, чтобы он был пьян. Давайте не будем мешать друг другу? А то у меня в подворотне автомат – могу и подтвердить свои законные права на дозу.
Боль уже брала за горло, и встать в очередь означало сыграть в русскую рулетку. Я растолкал наркоманов и пролез к бармену, по пути вытащил из кармана одного «посетителя» платежную карту. Бармен же только бровью повел, оценив мое поведение, выражение лица и одежду. Он привычно плюнул на все это.
– Чего желаете? – его голос был даже… приятен, что ли.
– Коктейль, – меня скрутило, – болеутоляющий эффект, – договорил я.
Поморщившись, бармен смешал жидкости, слил их в небольшую пластиковую баночку, навинтил на нее распылитель и отдал мне. Я расплатился и схватил спасительную дурь. Поднес ее к носу и вдохнул, ощущая, как куда-то падаю, словно на чьи-то теплые руки, в объятия того, кто понимает и прощает, освобождает от боли и памяти…
Я очнулся в толпе наркоманов, кругами блуждавших вокруг притона. Копы организовали движение так, что мы ходили по часовой стрелке. Хоть какая-то польза от этих ублюдков.
Пристрелить, что ли? Но какая разница? Их место займут другие винтики. Мне удалось выбраться из толпы и незаметно для полицейских свернуть в подворотню. Я подобрал там автомат, обмотал его тряпьем и уже собрался двинуть дальше. Но остановился. Привел в автомат в боевое положение, выглянул из-за угла и снял копов. Два выстрела. Чисто, да и глушитель помог. Никто даже не заметил, как тех двоих отбросило в большую тень – в нагромождение мусора.
Я вернулся в проулок и перебрался через сетчатый забор, подставив мусорный бак. Побрел куда-то вперед. Сворачивая то туда, то сюда, налево и направо, совершенно не разбирая дороги.
Меня накрывала вторая волна коктейля. Бармен, скотина, подмешивает что-то еще. На самых безнадежных, надо полагать, действует так, что им хочется еще. Но я-то ведь не такой?..
Я забрел в совершенно непонятное странное место. Бывший магазин или склад… Театр, что ли?
В длинном и узком коридоре из кирпичных стен висели огромные маски и куклы, везде – на потолке и по сторонам. Они лежали на полу. Когда я ступал на них, раздавалось хлюпанье. Со скрытого в темноте потолка капала ржавая вода.
Качавшая наверху лампа создавала ненормальное ощущение – будто все эти маски и тени движутся, дышат, оживают. Повсюду мелькали куклы и их призраки. Словно я попал в особый параллельный мир масок и теней, который живет своей жизнью. И который затягивает меня больше и больше.
Потом началась вторая волна галлюцинаций.
Передо мной оказалась спина грязного оборванного наркомана, такого же, как я. Он рылся в помойном ведре, которое периодически опрокидывалось на гравий и кирпичную крошку развороченного, осыпающегося переулка. Остального не было видно, да оно и не имело значения.
Наркоман, сидевший спиной ко мне, достал что-то из ведра и принялся… грызть. Из-за его головы выступал дергающийся рыбий хвост – кажется, бродяга пытался сожрать дохлую рыбу. Но… что-то было не так. Он сердился все больше, и наконец, выругавшись, бросил рыбу в сторону, а сам завалился на бок.
Я присмотрелся к рыбе, упавшей в лужу грязи… и хвост которой продолжал дергаться. Из ее разорванного брюха торчали провода и пружины. Оказалось, это фальшивая механическая рыба. Видимо, наркоман вырвал ее из витрины продуктового магазина или киоска, приняв за настоящую.
