6
…Я с худлом давно работаю. С чем? Ну да, с художественной литературой. Правда, та, которая художественная, к нашему брату-редактору редко попадает. Пришлют текст, смотришь – худло! Натуральное. Ну, садишься. Правишь. Макияжик, причесон. Костюмчик перелицевать. Не есть пальцами. Не сморкаться под ноги. Не хохмить на похоронах. Не лепить по три прилагательных к каждому существительному.
Глядишь – заиграло! Ай да я!
…только не я это. Я так. Обслуга.
Выйдет книжица – начнутся отзывы в сети. Прётся народ. Тащится, добавки просит. Они ведь на самом деле сопереживают! Мысли находят, чувства, страсти. Ну, мысли – ладно. А страсти? Не у Шекспира с Бальзаком, не у Пушкина с Буниным – у Пукина с Букиным. В великой эпопее "Колдуны Черных Земель". Значит, есть там что-то, кроме буковок?
Плюйся, брани графомана – есть, и баста.
У писателя кроме слов этих треклятых, муравьев на снегу – ничего нет. Ни мимики, ни жестов, ни интонаций… Семь процентов полезной информации, если верить Пизу. А читателя на слезу прошибает. Комок к горлу подкатывает. Хохочет в голос, соседей в три часа ночи пугает. Готов в книгу влезть, героя за руку схватить: не ходи в темный лес! Как же так? Откуда?
Если только буквы? Только слова?
Значит, не только. Значит, архив. Жесты, поза, мимика. Тон с интонациями. Запаковано, в книгу вложено и читателю в магазине продано. Именно те жесты и мимика, которые этому конкретному читателю понятны и доступны. На которые у него слюна выделяется, как у собачки Павлова. Лежит архивчик между строк, ждет. Ему бы в чужое сердце влезть. В мозги. В бога-душу-мать. Там он уже сам – раскроется и сработает. Как мэйл-бомба.
Ничего не напоминает?
Мы, редакторы, лезем, правим… Но от перестановки мест слагаемых сумма не меняется. Наш причесон – он для проформы. Никто и не заметит – были мы, не были… Получается, эти чертовы девяносто три процента информации, которые выше слов, неистребимы? В любом случае никуда не деваются? Иначе откуда слезы, смех, душа в клочья? Вживую мы это с ходу выдаем – звуком, движением. Палец показал – дурак смеется. Оскалился – трус убежал. А в книге… Кодируется оно, что ли? Хоть у Бунина, хоть у Букина. Просто мимика у них разная.
Особый дар – гримасу свою за буковками спрятать.
…интернет, спрашиваете? Та же бодяга, только в профиль. Здесь они, эти проценты. Все наши. Родные. Клубятся над текстом. Вокруг картинок. Жесты, мимика, прикосновения. Смайлики, дурацкие знаки препинания – это так. "+1", "пацталом", "ужоснах" – костыли. Главное – между знаками. Давление среды. Посредник между нами – и нами. Инфосфера второго рода. Едва заваривается срач, в ней собирается гроза. Народ звереет, страсти накаляются; копится критическая масса… Спектр узкий, эмоции примитивные, мощные. Клубятся тучи: косматые, в каждой – Зевсова эгида.
Бац! – молния.
Переход количества в качество.
Дикари рисовали на стене пещеры мамонта. Прыгали вокруг, орали, копьями размахивали. Верили – поможет! На стене кремневыми остриями истыкали – на охоте удача будет. Мы, просвещенные "юзвери" – дикари XXI века. Скачем перед изображением врага, ритуальные пляски устраиваем, бранимся – ни дна тебе, вражина, ни покрышки… Гримасничаем, жестикулируем – в душе. Никого мы "в реале" мочить не пойдем. Но в неосознанной глубине встает память предков: сейчас мы их копьем на стене – завтра в натуре заколбасим, изжарим и съедим! Не я, так Сын Голубой Устрицы добудет гада!
Шумим по-черному.
А СФ – виртуальная невербальная аура – реагирует. Слова – формальная программа. Все же остальное, кипящая надстройка – главный посыл. Гримаса, жест, поза. Взмах копья перед символом. "Вброс" – архивчик между слов. СФ его распакует и под козырек: принято к исполнению! Для начала – сверхпороговые агрессивные посылы в конкретный адрес. Самое простое. Самое понятное.
Что дальше? Не знаю.
…Теракты? Потому и не получаются, что посыл на человека нужен. Внятный. Персональный. От сердца к сердцу. Кто ж к президенту, премьеру, губернатору относится, как к человеку? Можно ли с таким взаимно разосраться? Лицом к лицу сойтись? Морду ему набить?
Дудки!
Это не люди – символы. Тотемы. Духи, если угодно. Вкопал шаман идола перед пещерой. Все чурбану молятся, морду жиром мажут. А меня чурбан обидел. Жена от меня к Могучему Медведю ушла! Кто виноват? Дух, зараза! Что я ему сделаю? Жира пожалею? Углем рожу разрисую? Топором изрублю? Ну, допустим. Отведу душу. А толку?
Я ж нутром понимаю: он – дух. Не такой, как я.
Не от мира сего.
Можно страстно ненавидеть президента. Он страну развалил, все деньги украл и вообще урод. Можно горланить на форуме: "Ах вы чмошники толстожопые во главе с вашим ублюдком-гарантом! Сосатели народных сил! Попадитесь вы мне в темном переулке…" Слова есть. А с гримасой – плохо. С жестами – не очень. И поза не слишком грозная. Унылая поза, скажем прямо. Потому что в глубине, где живет дикарь, знаешь – нет шансов. Не достанешь, не испугаешь и даже не обидишь. Это ж не мамонт, и не Васька из соседнего подъезда…
Для охоты на духа нужен сильный шаман.
…что вы смотрите? Что?! Какого черта я битый час перед вами распинаюсь? Руками размахиваю, глаза таращу, клоуна из себя корчу?! Цирк, блин… Чтоб поняли, осознали, чтоб до печенок проняло! Нет, ничего… все нормально. Да, хорошо. Я тут полежу немного, и все пройдет.
Не надо врача…
ДЕНЬ ВТОРОЙ
ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ
Никогда раньше не ездил в джипах. Сегодня – впервые. И сразу понравилось. В салоне пахнет кожей. Места – завались. Откинулся на спинку с подголовником – гляди, брат, на мир сквозь тонированное стекло. Поплевывай с колокольни на «Жигули» с «Ауди», мелочь пузатую.
Наверное, я в душе олигарх.
За рулем – Натэлла. Матрешка: бегемоточка в бегемоте. Сидит, как влитая, будто в джипе родилась. "Они нашли друг друга!" А потом они нашли меня. И Риту с Чистильщиком. И все вместе мы поехали за город, на дачу. Чья дача, не знаю, но Чистильщик обещал шашлыки.
И велел одеться поприличней.
Очень интересно. Во что прикажете облачаться? В смокинг с "кис-кисом"?! Ладно, нашлась темная футболка с фирменным "крокодильчиком". Плюс черные джинсы. Демократично и не отсвечивает. Чистильщик молча одобрил. В последнее время я стал отслеживать "невербальные факторы". Взгляд, поза собеседника. Сцепленные пальцы. Брови, взлетевшие на лоб. Когда кругом – врачи-вредители, а от ноутбука уже тошнит…
У выезда на Белгородское шоссе мы угодили в пробку. Снаружи рявкали гудки, урчали двигатели на холостом ходу; неслась ругань водителей. Июньская жара маревом висела над машинами. Гарь, чад, вонь. Я еще раз оценил достоинства джипа. Окна закрыты, отсекая нас от грубой прозы. Кондиционер дышит прохладой.
Хоть целый день стой в пробке.
Нет, надоест. Не могу долго выносить безделье. Как по второй ходке угодил в "Доктор Сан" – волком взвыл. Отпустите душу на покаяние! Домой хочу! На работу хочу! Здоровый я…
Врач, подлец, соглашался. Принцип у них: не нервировать пациента. Конечно, вы здоровы. Мы вам только печеночку слегонца… и сердчишко… почечки… простаточку… Скажите на милость, нужен вам этот простатит? Вы же мужчина в самом расцвете! Слава богу, случай не запущенный.
Куда ваша работа денется?
Как я выдержал две недели медицины – не знаю. Спасибо Шизе – каждый день навещала. Антошка приходил. И Чистильщик захаживал. Мол, не волнуйся. Считай это оплачиваемым отпуском. Грех жаловаться. Я и не жаловался. Даже зубами старался не скрипеть.
Еще и их, чего доброго, лечить заставят!
Неделю мне дали на акклиматизацию в "студии". Чистильщик подарок сделал: пачку визиток. Золотаренко А. И. Отв. дир. АС "Авгикон". Два телефона, факс. Е-мейл. Еще бы по шесту лазить выучиться. Вверх. Вниз-то мы запросто…
– …Ну наконец-то!
Стоявшая впереди "Газель" чихнула сизым дымом – и рванула вперед, оправдывая название. Выбравшись на оперативный простор, Натэлла легко обогнала микроавтобус. Джип шел мягко, мощно, скорость не ощущалась. Что там на спидометре? 150?
Не хило!
– Скоро будем на месте.
Джип басовито просигналил.
Над воротами шевельнулась телекамера. Серьезные ворота. И домик – не пряничный. Три этажа, мансарда, окна – пластик со стеклопакетами. Металлочерепица на крыше. Спутниковая "тарелка". Заборчик – полтора человеческих роста, с орнаментом. Белый кирпич по красному. В восточном стиле: Хорезм-Багдад, шахиды-гурии…
Ребристый лист металла с тихим гулом провернулся, открыв въезд в гараж.
– Добрый день. Вас ждут. Я проведу.
Очень вежливый молодой человек. До оскомины. Укладывать мордой в землю он будет так же вежливо? "Пожалуйста, не дергайтесь. За вами уже едут. А я вас придержу, чтобы вы ничего себе не повредили."
Нервничаешь, Золотарь? Ты не шахид, ты даже не гурия с ее вечной, неистребимой девственностью. Ты – директор маленькой, но полезной конторки. Вышестоящее начальство желает познакомиться? Нет проблем!
