Мужик, сидевший на одной из кроватей, изобразил испуг, закрывшись руками:
— Ну совсем народ шутки понимать перестал! Страшно жить! Меня Димой звать, двадцать шесть лет, холост.
— Михалыч.
Он явно ждал продолжения, но я просто прошел к кровати, поднял покрывало. Белье свежее. Продумано все… или не все?
— Ты не психический? Стоишь, молчишь.
Я уставился ему в глаза. Гляделки он слил на пятой секунде.
— Ну ладно тебе. Скучно тут. Дима! — И он протянул руку.
— Михалыч. — Пожал крепко, но без подначек.
— За что паришься, Михалыч?
— А ты следователь, чтобы спрашивать?
— Я тут второй день! Без инета, без телика, без книжки даже!
— Выспался, наверное? — Проверил кровать. Ничего, спать можно, и простыни крахмаленные.
— Я люблю поспать, но не сутками же? Чего там, на воле?
Присмотрелся. Чернявый, быстрый, среднего телосложения. Ошейник на шее. Оранжевый, пластиковый, блестящий. Наверняка у меня такой же.
— Хрен его знает, что там на воле. Только вернулся в город, как сцапали.
— Ясненько. А за городом?
— Тихо. Прохладно.
Хм, а чего это я молчу? Тут рядом маг, его расспрашивать нужно!
— А ты вообще…
— А ты как вообще…
Мы запнулись, одновременно усмехнувшись. Я сел на кровать.
— Как тут с хавчиком? Кормят?
— Да, и неплохо. Часика через полтора принесут. Я чего спросить хотел — ты вообще что умеешь?
— Доставлять заказы по адресам, расклеивать объявления, участвовать в опросах.
— Блин, я про магию!
— Ну, в своевременной доставке есть немало мистики. Многие поражаются и удивляются.
— Михалыч, ну епт!
— А ты следователь? С какой целью интересуешься?
— Скучно мне! — Он вскочил и с комичной яростью стукнул во внутреннюю решетку окна. — Два дня сижу! Ни допроса, ни…
— … ни расстрела.
Его словно выключили. Сев, он пожал плечами.
— Да. Могут.
— Видел?
— Слышал. Многие одобряют.
— Даже так?
— Ага. — Откинувшись на стенку он, полулежа, испытующе уставился на меня. — Михалыч, ну колись, что умеешь? Я вот могу…
Подняв руку он сделал странный жест, и внезапно свитер на мне прошел волнами, словно массажируя.
— Не делай так больше.
— Что, тебе не нравится, когда твоя одежда тебя ласкает?
— Нет. Мне не нравится перспектива провести ночь рядом с трупом.
И снова он не выдержал взгляда и, хмыкнув, пожал плечами:
— Веришь, один раз на человеке использовал! Так, смеха ради.
— И кем же была жертва?
— А, девчонка одна. Я же могу одежду только на человеке двигать. Представляешь, смешная штуковина…
Он, оживившись, рассказывал о том, как осознал свои способности. Если подумать, то насчет «одного» он соврал, такие исследования можно было провести на десятке, но не в единичном случае. Тем более так отточить столь специфический талант.
Хентайная игра «Похотливый маг». Слышал о таких, у нас они малопопулярны, но вот нашелся любитель раздевать магией прекрасных эльфиек. В игре мог смущать девиц двигающейся одеждой, доводя их до экстаза, а в жизни все оказалось немного не так, прямо как у меня — магия жила по своей логике. Как его вычислили и почему он остался жив не сказал, но мысли у меня были. Он может приказать одежде ласкать девушку. А может ли он заставить одежду связать человека? Или воротник — сдавить шею? Про себя я решил, что стоит моей одежде шевельнуться, и я кину в него «оцепенение». Убьют меня или нет дело второе, а находиться рядом с настолько опасным человеком мне было не по себе.
Опять, задумавшись, я пропустил, что он говорил:
— Я такого в метро видел, неделю назад, когда только начиналось. Толкнул его мужик случайно, а маг мужика молнией в спину. Тот брык — и упал. Народишко заорал, засуетился, а маг плечами пожал и снова в книжку.
— И все?
— Не, еще двое полезли справедливость восстанавливать.
— Рядом легли?
— Что, слышал про это?
— Нет, просто предсказуемо. — Не зря я в метро самый первый день побоялся лезть. Замкнутое пространство, обозленные люди, и, теперь, магия. — Чем кончилось?
— Да ничем. Больше никто не решился подойти. Старуха какая-то пыталась рвать на груди тельняшку, так мужик просто в воздухе шаровую молнию повесил, и весь вагон даже дышать перестал.
— А на следующей остановке он просто вышел?
— Нет. Через две.
— А ты чего не вышел сразу?
— Так толку-то? Мне все равно на работу надо было, а если этот уродец состав подпалит, то движение остановят. Вот и поехал.
— Что, никто не вышел?
— Ну, человек пять…
— Смелый у нас народец.
— Привычный. Ну маг, ну молния. Стоит, никого не трогает, чего дергаться?
— А те трое?
— Сами виноваты. Первый случайно нарвался, а эти два уже рисковали.
Ну да, причем не только собой. Маг ведь мог весь вагон покрошить.
В дверь постучали, потом она открылась, вошел охранник с автоматом, за ним молодой боец с судками, быстро накрывший стол. Дают понять, что это не тюрьма? Ну-ну.
На ужин была картошка, сосиски, два помидора и фляга крепкого сладкого чая. В отдельной маленькой чашечке две таблетки с выдавленными знаками «F» на феритине и звездочкой на сультаке — не забыли, значит. Я ковырнул пюре пластмассовой вилкой. Эх, а дома меня печеночка ждет! И ведь не бросишь все, не вернешься к натуральному, без консервантов продукту. И мой сокамерник это называет «неплохой кормежкой» Что ж за жизнь у него беспросветная.
Ел мелкими кусочками, каждый раз проверяя список эффектов и опасаясь увидеть там «отравлен», но похоже, что подполковник не стал травить меня всякой химией, удовлетворился лишь подсадным магом, создающим атмосферу непринужденности и отвлекающим от мыслей о побеге. Дима и в самом деле старался, рассказывал анекдоты, то и дело с показным любопытством выпрашивал о моих способностях, шутил. Я то ухмылялся, то преувеличенно серьезно перечислял заклинания из Варкрафта, благо в моем досье наверняка есть список игр, найденных на домашнем компе. Он ужасался, кивал, завидовал, потом опять шутил. Легкий человек.
Когда он лег спать я погасил свет и не раздеваясь сел на кровать, вспоминая сегодняшний день.
Особую пикантность воспоминаниям придавала зеленая аура убийцы над спящим в двух метрах от меня мужчиной.
Интересно, кто же меня сдал?
Алла? Или старый толстый Пал Митрич? Наверное, все-таки Алла, не зря она так нервничала. Следить за всеми местами, где я мог появиться, не могли — слежка денег стоит, гораздо проще заставить людей стучать, чем оставлять засаду.
Ни газеты, ни книжки. Хуже чем в деревне, там можно было придумать очередной фокус с заклинаниями, или просто выйти на улицу. Сидеть на крыльце, положив на холодные ступеньки подушку, припасенную в сенях еще старой хозяйкой, укутавшись в старое и грязноватое покрывало, слушать ветер и далекий, почти на грани слышимости брех собак в деревне. Ну и звезды, конечно. Яркие, красивые. Не городские. Жаль, только один вечер был безоблачным, осень, все-таки, постоянно или дождик или хмарь. Хотя есть что-то особенное в том, чтобы сидеть на крыльце старого дома в брошенном хуторе, за два километра от людей, на краю небольшого, но достаточно дикого леса, в темноте, и слушать шорох редкого дождя.
Больше-то слушать нечего, раз планшет разрядился.
— Узнать желая «опознание» этой вещи прошу. — Наверняка меня слушают, и уж сто процентов происходящее в комнате пишут. Не может быть иначе, ни при каком бардаке, а значит пусть услышат привычное «обращение к высшим планам». Они знают, что я знаю, что они знают. Ни для кого не секрет. Но голос я все равно понизил, правила игры надо соблюдать, да и сокамерник мой спит.
Ошейник был сделан месяц назад, далеко отсюда, и я первый, на кого его нацепили. Две пластиковых дужки, металлический замок, немного простой электроники, батарейки в двух местах. И взрывчатка. Он связан с чем-то в центре здания — я перевел это как постоянную передачу данных на переносной пульт оператора, видимо того самого, что работает «мертвой рукой» для меня. И на самом деле вне периметра этого здания я могу отойти лишь на двадцать метров от оранжевой, размером с мобильник, коробочки с цифрой «7» под маленьким мониторчиком и с ремешками крепления на запястье. Такая же семерка на внутренней стороне ошейника, вот здесь, под пальцами. Значит, ошейников минимум семь.
Мда, можно привыкнуть к вылетающим из пальцев стрелам, но к вот таким проявляющимся знаниям?
Очень хотелось опробовать «опознание» на лежащем рядом человеке, но я помнил ту тягу к сырой морковке, появившуюся у меня после «опознанного» кролика. Хорошо хоть только это получил, да и прошло быстро, меньше суток слюной исходил.
Не буду, пожалуй.
Дима, кто он — стукач или такой же как я, просто не все говорящий о себе? Он маг, он убивал, он смешно рассказывает анекдоты — вот и все, что я о нем знаю. Да и черт с ним.
